Как вы мне все надоели!.. - Далия Трускиновская

– Ну-ка, к окну подойди! – велела она Жилло. – Погляжу, какой тебе больше к глазам...

Жилло отскочил.

– Если ты, старая, еще что-то ко мне горячим варом приклеивать собралась, то живым не дамся! – решительно заявил он.

– У вас, на севере, все такие пугливые? – осведомилась ехидная старуха. – Ничего я к тебе клеить больше не буду. Вот, убедись – в серый лоскут все, что надобно, заверну, да веревочкой завяжу. Ну, а теперь смотри внимательно!

Провела старуха узелком перед лицом Жилло – и пропала. То есть, вот сейчас была – и нет ее!

– Эй, тетка Тиберия! – завопил Жилло, вертя головой. – Ты куда это подевалась?!.

– Да вот же она, прямо перед тобой! – подал голос с постели изумленный Мак, разбуженный этим воплем.

– Да вот же я! – и вредная старуха внезапно перед ним объявилась. Занятно, а? Это я о тебе, дружочек, забочусь. Вот привяжешь узелок к запястью, сделаешь мимо чьей-нибудь рожи ручкой вот этак – и отведешь этой роже глаза. И получится так, что смотрит, скажем, стражник на тебя, но видит таракана на стене. Или еще чего похуже. Начальничка своего, который на самом деле от вас обоих в шести футах справа.

Навязала тетка Тиберия Жилло узелок на правую руку и делать вот этак выучила.

– Теперь, – говорит, – все, что могла, я тебе дала. Эта магия крошечная, от нее шума и звона не бывает. Так что Озарук и не услышит, когда ты кому-то глаза отведешь. Пернатое зелье тоже молчать будет, пока его не выпьют. Так что ступай спокойно в Коронный замок.

По Кульдигу Жилло даже с удовольствием прошел – развлекался своим маскарадом. Самое скверное оказалось – по жаре на гору подниматься. И, главное, пот с лица не утрешь – мешает тряпичная маска, которую старуха так ловко приварила. Добрался Жилло до ворот, сделал рукой как учили беспрепятственно во дворе оказался.

Там его, старикашку убогого, совсем затолкали и чуть под карету не пихнули. А все потому, что старикашка некстати загляделся на толстую и приземистую Девичью башню.

Теперь соображать надо было – с чего начать? Сперва, очевидно, найти Неду и избавиться от увесистой фляги. Потом – братцев-воришек, хотя на них, поганцев, и смотреть-то неохота. Но главное – коллекция ювелирова, будь она неладна!

Во дворе можно было обойтись без потайных знаков – мало ли старикашек при замке сторожами или еще какими надзирателями числится? Почти не скрываясь, шмыгнул Жилло в те двери, что ближе прочих к Девичьей башне оказались.

Поскольку вся башня была каминной трубой пронизана, и не только трубой, а еще и потайной лестницей, хотелось Жилло отыскать самый нижний камин, или что там другое могло быть.

Подхватив на плечо первый попавшийся мешок, полез он по первой попавшейся лестнице вниз. Налетел на стражника, притворился глухим. Стражник ему – про мешок, а он стражнику – про кухню и главного равноправного повара. Стражник, естественно, руки трубой сделал и к уху графского слуги приставил.

– Никакой там кухни и никакого повара нет! – орет. – Мебель старая там валяется, еще королевская, заразная! И колодец с серебряной водой! А повар – он во-он там, понял, старое чучело? За что вас, рухлядь, только держат?

Вот колодец-то и показался Жилло очень подходящим для его затеи.

– Разная? С бородой? – переспросил он стражника и всей тряпичной физиономией изобразил большое сомнение. – Это кто же с бородой?

Стражник махнул рукой, развернул Жилло носом в сторону кухни и легонько дал ему коленом под зад – придал, так сказать, скорости. Но не знал он, бедняга, с кем имеет дело... Потому что развернулся к нему уже не старикашка!

Проскочил Жилло вниз – не без знака, отвел стражнику глаза и увидел тот вместо глухой рухляди лишь большую крысу на каменном пороге. А Жилло чуть не застрял в завалах старых скамей и досок – уж не от эшафота ли?

Но добрался он до колодца, который оказался просто дыркой в каменном полу, так что засомневался Жилло – может ли там что путное быть, в этой дырке?

Серебряная вода не имела к магии никакого отношения, просто в давние времена бросали в замковые колодцы серебряные слитки – воду очищали. И особенно в те колодцы, которые снабжали замки водой при осадах. Стало быть, тот, что под Девичьей башней – древний, не моложе самой башни, и потайной ход вполне может с него начинаться. Потому что – вряд ли в подвале камин установили, странная это была бы роскошь. А ход во внутренней стенке колодца – дело обычное.

Поставил Жилло тяжелую скамью над колодцем, пояс к ней пристегнул и, держась за него, повис над водой. Шарил, шарил ногами по каменной кладке вроде бы что-то нашарил. Но уж больно низко был тот вход.

Как Жилло доской, что потоньше, в колодец тыкался, как в наличии входа убедился, а главное, как умудрился в него проскользнуть – это словами не описать, это бродячему акробату разве что показать удалось бы. Порадовался Жилло, что сложение у него не больно мощное – а то, как пить дать, застрял бы! Но и вздохнул – обратно тем же путем ему ни в жизнь не выбраться.

Зажег Жилло припасенную свечку и пошел наугад.

Узкий и сырой туннель вывел на пятачок, из которого имелось два выхода – один в глубь замковых подземелий, зато второй – вверх. Это, очевидно, и была та лестница, что сквозь Девичью башню проходила.

Порадовался Жилло своей сообразительности. Стало быть, полдела сделано, фляга с пернатым зельем почитай что в руках у Неды. Хорошо бы и до ювелировой коллекции так же ловко добраться!

Выбрался Жилло в зал, что на первом этаже башни – то есть не в сам зал, а в камин, которому полагалось тот зал обогревать. Очень осторожно приоткрыл дверцу, что с лестницы в камин вела – и обнаружил пустое заброшенное помещение, давней постройки, с низкими крестовыми сводами, с заложенными кирпичом окнами. Сообразил Жилло – когда замок обновляли, новые апартаменты возводили, башня только мешала, вот и оказалась встроена в угол, образованный северным и восточным крылом. Потому и окон на первом этаже лишилась.

Полез Жилло выше. Там уж следовало осторожность соблюсти – на втором этаже, куда можно было попасть лишь с опоясавшей двор галереи, расположилась вышивальная мастерская. Там-то как раз сидели множество девиц, которым только дай случай встрепыхнуться и завизжать не своим голосом! Выглянул Жилло – так и есть, сидят девицы, трудятся, по сторонам не глядят, потому что зверообразные старухи меж ними прохаживаются. Те самые, которые принцессу Амору стерегли. А вот принцессы он не увидел. И Неды не увидел. Возможно, просто в поле зрения не попали – он ведь в узкую щелку подглядывал. И еще новость обнаружил – камин забрали железной решеткой. Наверняка после того, как молодой граф через камин на потайную лестницу попал.

Опять полез Жилло по лестнице, придерживаясь за полуистлевшие веревочные перила. Из следующей дверцы выглянул – в пустую спаленку угодил. Третий этаж как раз и был на закутки поделен. Подергал Жилло решетку – крепко держится, будь она неладна...

Вроде бы четвертого этажа Девичьей башне не полагалось, однако лесенка вверх вела. И уходила в какую-то дыру, забранную люком. Жилло сообразил, что это выход на верхнюю площадку башни. Тут-то ему стало совсем понятно, как молодой граф между зубцов оказался, прежде чем прыгать на крышу кареты.

И была еще маленькая дверца...

С большим трудом приоткрыл Жилло дверцу – и увидел конуру, в которой человеку во весь рост не выпрямиться. Жарко было в той конуре – прямо невтерпеж. Что неудивительно – под самой верхней площадкой башни, которую солнцем напекло. И на шум повернулась даже не к камину, а к печурке какой-то девица, что сидела перед пяльцами у крошечного окна. Темные косы плеснули, глаза расширились – она! Отыскал! Исхитрился!

А всей одежды на красавице – завязанная под горлом на шнурок длинная сорочка...

Но поспешил Жилло себя хвалить. Потому что Неда первым делом дала ему от ворот поворот.

– А это что еще за рожа? – говорит, увидев за густой каминной решеткой Жилло и услышав его приветствие. – А ну, пошел отсюда! Пошел, кому говорю! Стражу сейчас позову!

– Тебе, Неда, тетка Тиберия кланялась, которая из зеркала, – и Жилло протянул флягу сквозь частые металлические прутья. Хорошо – старуха плоскую флягу дать догадалась.

– Знать не знаю никакой Тиберии! – отрубила Неда. – Убирайся! Скажи хозяину, что надоели мне его ловушки! Хватит с меня этих зеркал!

Схватила с рабочего столика маленькое зеркальце – и об пол его!

– Это последнее было, – говорит. – Так ему и передай. Буду теперь в умывальный тазик глядеться. Пускай время зря не тратит, подлецов своих не подсылает! Больше ты от меня ничего не услышишь!

Отвернулась, косы за спину откинула, стала в больших стоячих пяльцах вышивать. Минуту вышивает, другую, третью – как будто ей никто из камина в спину не таращится.