Мой лучший друг – скелет - Олеся Гринкевич

привыкать, я посмотрел на свои руки. Абсолютно черные костяшки пальцев, слегка прикрытые светлой толстовкой.

– Очень смешно.

Я находился на берегу моря. Позади песчаного пляжа возвышались холмы, покрытые снегом. К счастью, холод мне был не страшен. Единственной помехой к перемещению был очень сильный ветер, который только набирал мощь каждый раз, когда я пытался подойти к виднеющемуся старому маяку. В искаженных цветах он казался довольно мрачным, особенно на фоне неестественно светлого неба. "Наверное, так здесь выглядит ночь", – решил я, учитывая особенности этого купола. Море было почти белым, песок – тёмной сыпучей массой. О том, что нечто чёрное на холмах – это снег, я додумался уже на ходу.

Сколько бы я не пытался приблизиться к маяку, он оставался все также далеко. Как мне показалось, я вообще не сдвинулся со своей изначальной точки. Шум моря становился все громче, и я уже подумывал найти точку выхода из этого мира, чтобы не оказаться смытым очередной волной, когда меня окликнули.

– Заблудился?

Позади меня стояла изящная девушка. Её белоснежные волосы едва доходили до плеч. На ней были узкие черные штаны из плотной ткани, белая рубашка, а поверх всего этого – мантия с капюшоном, украшенная белыми звездами. Её голову венчали две пары тонких, но острых рогов, как у моего знакомого бармен. В капюшоне мантии специально для них имелись дырки, благодаря чему капюшон не падал от ветра. "Её" цвета были абсолютно нормальными несмотря на то, что мои кости почернели сразу же по прибытию сюда. "Интересно, как бы она выглядела вне купола?"

– Нет, не заблудился, – пытаясь перекричать ветер, ответил я, – Цель то я свою вижу.

– А зачем тебе туда? – спросила девушка. Её голос звучал негромко, но отчётливо. Он будто раздавался сразу в моём черепе, игнорируя ветер, море и прочие условности.

– Просто так, – я развел руками.

Как обычно, никакого плана не было и в помине. Энгус меня просил посетить владельца купола, но что-то мне подсказывало, что это место и эта девушка никак не относятся к его заданию. "Видимо, я в самом деле заблудился".

– На маяк сейчас нельзя, как видишь. Ветер слишком сильный.

Чем дольше я смотрел на незнакомку, тем более странное ощущение у меня возникало. Было нечто в ней знакомое, но что именно, понять было сложно.

– Тебе что-нибудь говорит имя Дагда?

Кажется, именно так зовут собаку Бела. "Хотя я, конечно, надумываю. Бред это всё".

– Нет, – ответила девушка.

– Ну и ладно, – я предпочел не донимать ее лишний раз, – А Сид?

Девушка заметно напряглась. Ничего удивительного, ведь мы были возле маяка, где, как я предполагал, он и находился сейчас.

– О каком именно Сиде ты говоришь?

– Их разве больше одного? – удивился я, – Мой Сид – добрый старик в клетчатой рубашке.

– А, ты про этого. Да, знаю. Он сейчас на маяке, все почти готово.

– К чему именно готово? – я попытался подбирать слова так, чтобы максимально скрыть своё невежество. Но, кажется, в отличие от Энгуса, девушка ничего особо не скрывала.

– К кормлению большой птицы, разумеется.

– Что?!

– Когда она проснется от зимней спячки, ей нужна будет пища. Зачем ты кричишь? – девушка говорила это так обыденно, будто собиралась подать ребенку на завтрак яичницу, – Не волнуйся ты так. Сиды изначально готовы к этому, их так и отбирают.

– Кто отбирает?

– Наблюдатели. На твоем острове это, кажется, Энгус. Верно?

– Сид… он как семечко, получается?

– Можно и так сказать. Это добровольная должность, обычно Сид выбирается из самых давних обитателей островов. Из тех, кто уже готов уйти. Твой Сид, вместе со всеми остальными, сейчас готовится к этому моменту. Так что, пожалуйста, не мешай ему.

– Он же обещал мне вернуться… – я сел на песок, спиной к ветру и маяку, чтобы было проще говорить.

– Может, не хотел тебя расстраивать раньше времени, – девушка положила тоненькую руку мне на плечо, – Сколько за Сидами не наблюдаю, они всегда такие. Ненавидят прощаться.

– Сид же даже прислал мне записку, – я передал девушке бумажку, которую она внимательно прочитала. Внезапно ее голос заметно похолодел.

– А что за девочка, о которой он говорит? – спросила она, – Твоя знакомая?

– Да, – я уже пожалел, что поднял эту тему. Атмосфера между нами стала решительно меняться.

– Не знаю, как он ее нашел, но догадываюсь, – со злостью в голосе сказала девушка, – Может, спросишь у него подробности? Мне он дверь не откроет, но с тобой, скорее всего, заговорит. Иди.

– Там же ветер, – я поднялся с песка.

– Больше его не будет, – и действительно, он мгновенно остановился. Остался только легкий плеск волн, – Я дождусь тебя здесь.

Уже без всяких препятствий, я послушно пошел в сторону маяка, и тот послушно приближался ко мне с каждым шагом.

Потихоньку я уже начинал обдумывать, что именно скажу своему старику при встрече, но ничего толкового в черепушку не приходило. "Привет, как дела? Не подскажешь, что здесь творится кругом? И как дошло до того, что тебя скоро пустят на корм?" – это явно не подходило, но ничего другого у меня не было. Так что, дойдя до двери, я без лишних запинаний и самокопаний постучал. "Будь что будет". Дверь тут же открылась.

– Ну здравствуй, Осиан, – с ироничной полуулыбкой приветствовал меня старик.

Мы обнялись и меня пригласили внутрь. По центру маяка, занимая большую его часть, стояла винтовая лестница, ведущая к фонарю. На первом ярусе не было абсолютно ничего, кроме нее, и Сид сразу же повёл меня наверх. Подъём, было видно, давался ему тяжело.

– Как ты так быстро открыл мне дверь?

– Очень просто – ждал, пока ты постучишь.

– Так это ты меня сюда пригласил?

– Ну, можно и так сказать. Нам, старикам, в конце пути бывает немного одиноко. А так хоть будет с кем чай попить.

– Разве та милая особа снаружи не с тобой?

– Она просто как сиделка, – отмахнулся Сид, – Вертится вокруг и следит, чтобы со мной ничего плохого не случилось.

– Ясно.

Мы уже миновали агрегатный, кладовой и жилой пролеты. Цвета внутри маяка вернулись в норму, и я с наслаждением рассматривал дубовые полы и мебель, свои белые костяшки, синюю клетчатую рубашку Сида. Все вокруг казалось немного сырым, но следов плесени я не заметил – за маяком явно хорошо следили. Местами лежали небольшие чистые коврики, на тумбах и оконных проемах стояли небольшие горшочки с суккулентами самых разнообразных форм.

– Они неприхотливые и за ними легко ухаживать, – пояснил Сид, проследив за моим взглядом.

Наконец, мы дошли до его кабинета, располагающегося прямо под световой камерой с оптическим устройством.

– А что, на самый верх не пойдем?

– Нечего тебе там делать, это только для смотрителей, – проворчал старик, – Ты лучше садись, будем чай пить.

Я послушно сел в кресло напротив старика. Оно было чуть поменьше чем то, за которое уселся тот, но все же ощущалось довольно удобным. Сид похлопал в ладоши, и