Каратель - Олег Приходько

— Сидеть! — двое отбросили его на табурет, прижали. Начиналась «ломка», изо рта Бригадира показалась пена, повисла на перешибленной губе. — Сидеть!

— Ы-ы-ы-ы-ы!.. — затрясся Бригадир. — Нашли убийцу-у!.. —

И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, он преобразился, успокоился и улыбнулся даже; вытерев рот рукавом, обвел присутствующих совершенно трезвым взглядом. — Эх, ладно! — сказал со вздохом. — Хрен с вами, козлами. Пиши!.. Он! — выбросил руку в сторону Ботова. — Он все организовал, бля буду! Моих подписей нигде нету. А он и машину нанял, и кодлу посадил в нее. Не виноватый я, никто меня не видел, никто не опознает, а у него руки по локоть в крови, как у того Полупота. И меня сблатовал, а я, дурак, позарился на медный грош. Как он этих «бульбарей» ногами месил, садюга! Горючкой из бака поливал, поджечь хотел.

— Ах ты, мразь!!. — взвился Ботов и попытался достать до Бригадира ногой. — Брешет, сука!..

Крики конвоиров, звон наручников, удары дубинками не могли сдержать вчерашних подельников; хрипя и матерясь, они рвались, готовые перегрызть друг другу глотки, сшибиться, как бараны, лбами. Никто из них уже не чувствовал боли; Бригадир упал и стал кататься по полу, хохоча и извиваясь; на конечностях Ботова повисло по милиционеру, наручники завели за ножку табурета, заставив его, таким образом, согнуться в три погибели.

Бригадира уволокли волоком.

Когда Ботов, щедро политый водой из графина, отхрипел и успокоился, Кормухин жестом приказал снять с него наручники.

— В последний раз спрашиваю, Ботов, — медленно заговорил он: — С кем держал связь Козин по пути к границе?

В камеру вошел полковник Зарицкий. Поскольку расследуемое преступление бросало тень подозрения на спецслужбы, Судьин убедил Кормухина поручить оперативную работу УФСБ, и начальник оперотдела по согласованию с руководителем бригады и прокурором возглавил ее лично.

Ботов отдышался, устремил в зарешеченное окно бессмысленный взгляд.

— С Меховым, — вымолвил чуть слышно.

— С кем?

— С Меховым Владом.

— Кто это?

— Я его не знаю. Козин знает. Мехов шел в сопровождении «ТАМа» и «КамАЗа-4310». Козин приказал ему остаться, пока не прогонят «пустышку»… Потом вроде он должен вести лицензированный груз — металл в Калининград… — Он поднял на Кормухина потускневшие глаза и жалобно вдруг попросил: — Оформишь явку с повинной, начальник, а?

— Поздно, Ботов. Хотя признание вам зачтется.

Ботову нужно было избежать камеры смертников, откуда побег исключен. Даже «пятнашка» оставляла шанс на побег, и не использовать его было бы глупо. Он надеялся, что Пан его спрячет в тайге, таков был уговор. О цели приезда в Краснодольск он ничего не сказал и Пана не назвал ни на одном допросе. О других молчать было глупо: кто такой этот конченый Бригадир или Мехов, о котором он вообще ничего не знал и видел его мельком?.. Чтобы еще из-за этой шушеры попадать под «вышку»? Пять «кусков» не стоили того!

— Рация была у Бригадира. Потом он сел в «Урал», и я больше его не видел — погнал назад.

Фамилия Мехов фигурировала в списках сотрудников службы безопасности «Краснодольскцветмет», работу которой Рутберг изучил достаточно подробно.

— А Мехов, между прочим, каратист, — посмотрел он на Кормухина. — Как был убит таможенник?.. Правда, из службы безопасности он уволился по собственному желанию за две недели до того, как колонну отправили в Беларусь.

— Распишитесь в показаниях, Ботов, — придвинул Кормухин протокол. — Уведите.

— Значит, каратист? — в задумчивости произнес Родимич, когда за конвоем закрылась дверь. — Будем задерживать?

— Будем! — решительно сказал молчавший все это время полковник Зарицкий и встал. — Обязательно будем, и немедленно!

26

Небо было ясным — самолет должен был вылететь без задержки — в полдень. Влад подумал, что к мэру теперь Мещанинов не пойдет, а как только узнает, что Лена с Димкой благополучно добрались до Москвы, поднимет на ноги всю милицию. На ментов Влад никогда не работал — не верил им; пока суд да дело — глядишь, половина откупится, остальным припаяют годик-другой условно.

Покатавшись еще полчаса для верности, он прижался к берегу, чтобы легче преодолевалось течение, и помчал в город.

Слежки он теперь уже не опасался, если его неурочное возвращение засекут, будет даже неплохо. Причалив к мосткам неподалеку от дома Земцовых, он подхватил на плечо мотор и зашагал по знакомой тропинке.

— Влад, — снова осторожно заговорила Ольга, — ну, может, не стоит, а? Останься с нами?

Как раз этого делать было никак нельзя: теперь он был магнитом, способным притягивать беду.

— Вас никто не тронет, Оля. Что с вас взять. Вы вне игры.

— Влад, — заговорила Женька, — ты можешь мне сделать крылья, как у того мальчика, про которого ты рассказывал? Я тоже хочу летать.

Он улыбнулся:

— Нет, Женька. Это миф, сказка. Ходи-ка ты лучше по земле — так надежнее.

Расставаться с ними Владу не хотелось. Он знал, что для ментов он теперь — один из приспешников Панича, для Панича — отступник. Рано или поздно все должно было прийти к такому финалу. Лучше раньше — жить под угрозой разоблачения надоело. Даже если бы не было Сашкиной смерти, нужно было что-то делать с собой. В том, что Панич бы его сдал, как сдавал всех, даже самых близких и преданных, он уже не сомневался.

— Я позвоню, — сказал Влад, садясь в машину. Хотел сказать: «В воскресенье приду плотничать», но передумал — лжи на свете и так достаточно.

Уезжать было — как пуповину рвать. Так уезжал «к баобабам» Саня. Машина медленно выползла за ворота, и Ольга с Женькой долго смотрели ему вслед.

В особняке Мещанинова стояла напряженная тишина. Бал здесь правили сотрудники СБ «Редмета». Сам хозяин, а с ним Джек Камай и майор Лукин, приглашенный Мещаниновым из Москвы для организации новой службы «Краснодольскцветмет», сидели в гостиной.

— Спасибо, Владислав Михайлович, — негромко сказал Мещанинов. — Лена позвонила из аэропорта. Уже, должно быть, едут по Москве.

Теперь должен был сработать план Лукина… К дому подъехала машина, через минуту все увидели входящего в калитку Вершкова.

— В смежную комнату, быстро! — скомандовал Лукин.

— Пусть он меня увидит, — уверенно сказал Влад.

— Зачем?!

— Правильно, — одобрил директор СБ «Редмет» Алексей Соловьев и выставил большой палец: — Он ведь уверен, что Влад с Леной в лесу?

Лукин перечить не стал, вместе с Алексеем они скрылись в соседней комнате. Мещанинов направился в прихожую встречать гостя.

— Здравствуйте, Николай Иванович, — бодро поздоровался Вершков. — Ну как, вы готовы?

— Проходи, Федор, — пропустил его вперед Мещанинов. — Вот познакомься, это Джек Камай.

— О-о, — воскликнул Вершков, деланно улыбаясь, хотя смятение его было очевидным, — да мы знакомы, как же!

Камай прожал протянутую руку.

— А это — Владислав Мехов. Ты мне о нем рассказывал. При виде Мехова у Вершкова отвалилась челюсть, лицо его побледнело. Он машинально ответил на приветствие Влада.

— А где Елена Николаевна? — спросил, беспокойно оглядывая углы.

— В Москве, — насмешливо ответил Влад.

— То есть… как это?

— Возникли непредвиденные обстоятельства, — вмешался Мещанинов, опасаясь, что Влад наговорит лишнего. — Предложили новую должность, вызвали на утверждение. А там уж и до сентября рукой подать, так что улетели вместе с Димкой. Да ты садись. Послушай вот, что нам предлагает Джек. Я хочу, чтобы ты обмозговал его план с экономической точки зрения…

Он усадил Вершкова спиной к окну. Его предстояло продержать минут пятнадцать: именно столько времени запросили технари Камая, чтобы установить в его машине систему выслеживания и перехвата сообщений по сотовому телефону. О том, что такой телефон у Вершкова есть, знали; ни у кого не вызывало сомнений, что он свяжется с Паничем и доложит ему об отлете Лены. Магнитофон, на который должны были записать телефонный разговор, находился в соседней комнате.

Мещанинов стал подробно излагать Вершкову идею начать рекультивацию тайги в квадрате, где был Уральск-12, не скрывал заинтересованности в разработках платиновых месторождений и предполагаемого партнерства с американцами. Вершков старательно изображал внимание, украдкой поглядывая то на дверь, то на часы, но вникнуть в суть происходящего никак не мог.

— Ну как тебе идея? — улыбнувшись, спросил Мещанинов, когда один из сотрудников Камая со двора подал знак «готово».

— Здорово… пойдет ли правительство на такой шаг… попробовать, конечно, стоит…

— Стоит, стоит, Федор Ильич, — сказал Камай. — Под урановыми отвалами зарыты большие деньги.

Мещанинов хотел позвонить, но абонент не отвечал.

— Я задержусь, Федор. Джек специально приехал из области, разговор, сам понимаешь, архиважный. Передай Зурову, что я буду позже.