Танец смерти - Линкольн Чайлд

– Эдвард, – сказал доктор Тизандер, сцепив покрытые венами руки. – Ну и эскападу же вы устроили сегодня ночью! Прошу простить, если санитар Монтени вас напугал. Надеюсь, нашу медицинскую помощь вы нашли удовлетворительной?

Смитбек проигнорировал вопрос.

– Прежде всего, я хотел бы узнать, зачем он за мной крался? Я мог погибнуть.

– Ударившись в стену? Ну, это вряд ли. – Еще одна снисходительная улыбка. – Хотя вам повезло: избежали сотрясения мозга.

Смитбек не ответил. Бинт на голове болезненно натягивался всякий раз, когда он двигал челюстью.

– Вы меня удивляете, Эдвард. Мне казалось, я вам все объяснил: то, что вы не видите здесь системы безопасности, вовсе не означает, что ее нет. В этом-то и состоит наша цель. Зачем лишний раз беспокоить гостей?

Смитбека страшно раздражало слово «гость». Они были обыкновенными обитателями психушки. Вот и все.

– Мы следили за вашими ночными передвижениями с помощью инфракрасных лучей и датчиков, мимо которых вы проходили. Только после того, как вы проникли в подвал, мы послали санитара Монтени, чтобы он ненавязчиво наблюдал за вами. Задание он исполнил в точности. Думаю, вы надеялись бежать, забравшись в продуктовый фургон. Это – первое, что они у нас делают.

Смитбеку захотелось вскочить и вцепиться доброму доктору в горло. Они? Я не сумасшедший, ты, идиот! Однако он не сделал этого. Понял, наконец, в какую ловушку угодил: чем больше он настаивал на своем здравомыслии, тем больше убеждал врача в обратном.

– Я просто хочу знать, как долго здесь пробуду, – сказал он.

– Поживем – увидим. Должен сказать, что попытка побега не настраивает меня на оптимистический лад. Вы сопротивляетесь нашим усилиям помочь вам. Мы не можем помочь без вашего содействия, мистер Джонс. И не отпустим вас, пока эта помощь не будет оказана. Как я люблю повторять, вы – самый главный в процессе выздоровления.

Смитбек сжал кулаки и страшным усилием воли принудил себя промолчать.

– Должен сказать вам, Эдвард, еще одна попытка побега – и распорядок вашего дня будет изменен, что вам явно не понравится. Мой совет: смиритесь с ситуацией и работайте вместе с нами. Начните сначала. Я почувствовал необычно сильное сопротивление с вашей стороны.

«Да это потому, что я так же здоров, как и ты!» Смитбек перевел дух и попытался изобразить послушную улыбку. Надо вести себя умнее, если собираешься бежать.

– Да, доктор Тизандер, понимаю.

– Хорошо, хорошо! Кажется, у нас намечается прогресс.

Должен же быть отсюда какой-то выход. Если графу Монте-Кристо удалось сбежать из замка Иф, то и Уильям Смитбек сбежит из Ривер Оукс.

– Доктор Тизандер, что я должен сделать, чтобы выйти отсюда?

– Идите нам навстречу. Позвольте помочь вам. Ходите на лечебные сеансы, обращайте всю вашу энергию на то, чтобы излечиться, находите личный контакт с врачами и санитарами. Единственный способ выйти отсюда – это получить документ с моей подписью.

– Единственный способ?

– Да. Окончательное решение принимаю я, а основано оно, конечно же, на медицинских заключениях и, если необходимо, на юридическом совете.

Смитбек вскинул на него глаза.

– Юридическом?

– У психиатрии два хозяина – медицина и закон.

– Не понимаю.

Тизандер, похоже, оседлал любимого конька. Голос его зазвенел, как у проповедника.

– Да, Эдвард, мы обязаны иметь дело не только с медициной, но и с законом. Взять хотя бы вас: ваша семья вас любит, заботится о вашем здоровье, а потому и поместила вас к нам. Это в равной степени медицинский и юридический процесс. Лишить человека свободы – серьезный шаг, и его следует скрупулезно расследовать.

– Простите... вы сказали – моя семья?

– Да. Кто же еще мог вас сюда поместить, Эдвард?

– Вы знаете мою семью?

– Я встречал вашего отца, Джека Джонса. Очень достойный человек. Мы все хотим вам добра, Эдвард.

– Как он выглядит?

Лицо Тизандера приняло озадаченное выражение, и Смитбек выругал себя за столь безумный вопрос.

– Я хотел спросить, когда вы с ним встречались?

– Когда вас сюда привезли. Он подписал все нужные бумаги.

Пендергаст, подумал Смитбек. Черт бы его побрал.

Тизандер поднялся, протянул руку.

– Ну, Эдвард, может, еще о чем-нибудь хотите спросить?

Смитбек ответил рукопожатием. В голове родилась идея.

– Да, еще один вопрос.

Тизандер поднял брови, все с той же снисходительной улыбкой.

– Здесь ведь есть библиотека?

– Конечно. За бильярдной комнатой.

– Благодарю вас.

У дверей Смитбек оглянулся. Тизандер, откинувшись на спинку кресла, поправлял галстук. На лице играла самодовольная улыбка.

Глава 36

Когда Д'Агоста добрался до старой двери на Гудзон-стрит, над рекой меркнул водянистый зимний свет. Д'Агоста постоял немного, чтобы успокоиться, несколько раз глубоко вдохнул. Он точно следовал сложным инструкциям Пендергаста. Агент снова переехал – кажется, намерен был на шаг опережать Диогена. Интересно, с вялым любопытством подумал Д'Агоста, какое обличье принял он сейчас?

Успокоившись, в последний раз оглянулся по сторонам: нет ли хвоста? Семь раз постучал в дверь, подождал. Спустя мгновение дверь отворил мужчина. Судя по всему, это был опустившийся человек, законченный алкоголик. Хотя Д'Агоста и знал, что это – Пендергаст, он снова поразился его умению менять личину.

Не говоря ни слова, Пендергаст впустил его и запер дверь на засов. Затем провел вниз по сырой винтовой лестнице в зловонный подвал. Там стоял большой бойлер и система отопления. Огромная картонная коробка с грязными одеялами, пластмассовая молочная бутылка, свеча, посуда и аккуратная стопка консервных банок завершали картину.

Пендергаст убрал с пола тряпку, под ней обнаружился компьютер iMac G5 с беспроводным подсоединением к Интернету. Рядом лежала захватанная стопка бумаг: папка с ксерокопиями, теми, что Д'Агоста сделал в полицейском управлении, и несколько документов об отравлении Гамильтона – они, как предположил Д'Агоста, были взяты из полицейского досье. Было видно: Пендергаст изучал их с большим вниманием.

– Я... – Д'Агоста и сам не знал, с чего начать. Его душил гнев. – Этот подлец... этот сукин сын. Господи, он убил Марго...

Замолчал. Слова не могли передать охватившую его ярость, сумятицу чувств, неверие. Он не знал, что Марго вернулась в Нью-Йорк, не говоря уже о том, что снова стала работать в музее, но он хорошо был знаком с ней в прошлом. Они вместе работали над убийствами в музее и подземке. Это была отважная, предприимчивая, умная женщина. Она не заслуживала такой участи – быть зарезанной в темном выставочном зале.

Пендергаст молча стучал по клавишам, но лицо его покрылось потом, и Д'Агоста видел, что это не игра. Агент переживал случившееся не меньше его.

– Диоген лгал, когда объявил Смитбека следующей жертвой, – сказал Д'Агоста.

Не глядя на него, Пендергаст потянулся к корзине и вытащил из нее сумку на молнии, карту Таро и записку. Подал все это Д'Агосте.

Д'Агоста взглянул на карту. На ней была изображена высокая башня из красного кирпича. Башню поражали многочисленные молнии. Башня горела, и из нее на траву падали крошечные фигурки. Д'Агоста обратился к записке.

Ave, frater![20]

С чего бы я стал говорить тебе правду? После стольких лет следовало бы знать, что я – искусный лжец. Пока ты прятал хвастуна Смитбека – должен, кстати, тебя похвалить: я его пока что не обнаружил, – у меня появилось свободное время, и я расправился с Марго Грин. Она, между прочим, оказала мне достойное сопротивление.

Ну разве я не доказал еще раз свой недюжинный ум?

Открою тебе секрет, братец. Я сейчас в исповедальном настроении. Назову следующую жертву – лейтенант Винсент Д'Агоста.

Забавно, правда? Говорю ли я сейчас правду? Или снова лгу? Представляю, как ты бьешься над этой загадкой, дорогой братец.

Говорю тебе не adieu, a au revoir[21]?

Диоген

Д'Агоста вернул записку Пендергасту. У него было странное ощущение. Не страх, нет! Он испытывал новую вспышку гнева. Буквально трясся от ярости.

– Подайте мне этого сукина сына, – проскрежетал он.

– Садись, Винсент. У нас мало времени.

Это были первые слова, сказанные Пендергастом. Д'Агоста замолчал, ощутив страшную серьезность в его голосе. Он уселся на корзину.

– А что означает эта карта Таро? – спросил он.

– Это – Башня. Означает разрушение, время неожиданных перемен.

– Шутки в сторону.

– Я весь день составлял список потенциальных жертв и обдумывал, как их защитить. К сожалению, моя тайна выйдет наружу. Те, с кем я имел дело, обещали молчать, но, думаю, это лишь вопрос времени: скоро все узнают, что я жив. Винсент, взгляни на этот список.