Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции - Юрий Николаевич Жуков

Такое противостояние, но в завуалированной форме нашло выражение в появлении на съезде «военной оппозиции», и против которой Зиновьеву пришлось активно бороться. Но уже не одному, а вместе со Сталиным и членом реввоенсовета Западного фронта Б. П. Позерном, до того — комиссаром штаба Петроградского военного округа. Отстаивать линию ЦК им пришлось не столько на съезде, открыто, сколько в комиссии, включившей, помимо их, еще и двух представителей оппозиции — члена Туркестанской комиссии ВЦИК Г. И. Сафарова и секретаря Пермского губкома Е. М. Ярославского. Им следовало выработать такой проект резолюции, который удовлетворил бы и 174 делегатов, поддерживавших ЦК, и 95 их противников.

25 марта Зиновьев сообщил членам ЦК, что «удалось добиться единодушия благодаря тому, что мы пошли на своего рода уступку и приняли резолюции, которые было решено не оглашать на съезде, а именно: во-первых, о реорганизации Всеросглавштаба; во-вторых, о Полевом штабе; в-третьих, об обязательном ежемесячном совещании т. Троцкого с партийными работниками». Кроме того, Зиновьев отметил: «съезд во всем своем поведении по военному вопросу дал серьезное предостережение и что вследствие того нельзя отнестись ко всем указаниям его недостаточно серьезно, а потому необходимо т. Ленину переговорить с т. Троцким».

26 марта только что созданное Политбюро (ПБ) — Ленин, Крестинский, Сталин, Каменев при одном отсутствовавшем — Троцком — поддержало представленный Зиновьевым в письменном виде доклад и потребовало от Наркомвоенмора «провести в жизнь как можно скорее все практические указания»124.

Более чем активную работу Зиновьева на съезде оценили по достоинству. Избрали его в ЦК, да еще, по решению старого состава ЦК, третьим в списке, предложенном делегатам для голосования, а также ввели в ПБ, хотя пока только кандидатом. Но, главное, утвердили «председателем Международного социалистического бюро, как первое время именовали Исполнительный комитет Коммунистического интернационала (ИККИ)125.

Правда, последняя должность была чрезвычайно двойственной. С одной стороны, Зиновьев как глава ИККИ становился руководителем всемирной коммунистической партии, включавшей РКП как одну из многих национальных секций. Но с другой, Григорий Евсеевич даже как член ЦК и кандидат в члены ПБ компартии Советской России обязан был, согласно уставу партии, беспрекословно выполнять все решения этих властных органов. Видимо, чтобы сохранить хоть отчасти — в пределах одной, но очень значимой Петроградской губернии (Северная область была, как и все остальные, упразднена в феврале 1919 года) полную самостоятельность, Зиновьев так и не ушел в отставку с поста председателя Петросовета.

Только потому, как можно предположить, не стал возражать против удовлетворения властных амбиций Бухарина, добившегося утверждения 25 марта ПБ его заместителем, а 18 июня главой специально образованного «под него» Московского бюро ИККИ, получив основной аппарат Коминтерна в столице. Зиновьев удовлетворился более скромным положением. В его распоряжении оказалось Петроградское бюро ИККИ со значительной частью Информационного отдела и издательство, уже в мае приступившее к выпуску журнала «Коммунистический интернационал».

На такое самоотречение Зиновьев пошел и по еще одной причине. Более весомой для него. Именно тогда Петроград оказался в критическом положении — фронты гражданской войны взяли его «в клещи».

На севере финские войска регента Маннергейма, и без того уже стоявшие всего в 25 км от старой столицы — у Сестрорецка, начали наступление в Карелии. 24 апреля заняли Олонецк и вышли к Лодейному полю, оказавшись на этом направлении в 200 км от Петрограда.

На западе, после падения Эстляндской трудовой коммуны в январе 1919 года, возник новый фронт, у Нарвы, до которой было всего 150 км. Там находился сформированный еще немецкими оккупантами белогвардейский Северный корпус генерал-майора К. К. Дзерожинского (в июне его сменил генерал-майор А. П. Родзянко). При поддержке Великобритании и буржуазного эстонского правительства он начал разворачиваться в Северо-западную армию (18, 5 тысяч штыков и сабель, 4 бронепоезда, 6 танков, 6 самолетов), которой придали еще и одну эстонскую дивизию. Общее командование же осуществлял генерал-от-инфантерии Н. Н. Юденич, утвержденный Колчаком лидером белого движения на северо-западе России.

На юго-западе, в районе захваченного ими Пскова, начал действовать «партизанский отряд», вернее, просто банды самозваного полковника С. Н. Булак-Балаховича.

Всем им на фронте, протянувшемся на 600 км от Онежского до Чудского озера, противостояла 7-я армия. Хотя и насчитывавшая 20 тысяч штыков и сабель, 162 орудия, 412 пулеметов (командующий в первой половине 1919 года быв. генерал-майор А. К. Ремезов) и остатки армии Эстляндской трудовой коммуны (15 тысяч штыков, командующий — быв. полковник М. Н. Васильев), но плохо обученная, со слабой дисциплиной, да еще и рассредоточенная по четырем участкам, что изрядно ослабляло ее.

Правда, с Финского залива ее поддерживали корабли Балтийского флота (3 линкора, 1 крейсер, 6 эсминцев, 7 подводных лодок) под командованием быв. контр-адмирала А. П. Зеленова.

В столь трудную минуту Зиновьев посчитал своим непременным долгом остаться в Петрограде. Сделать все для его защиты. Даже пренебрег святым для себя — событиями, которые потрясали в те дни Центральную Европу. Сделавшими и Коминтерн, и ИККИ крайне необходимыми, важными.

21 марта в Будапеште была провозглашена Венгерская советская республика, что изменило… ситуацию в регионе. Сразу же приступив к социальным реформам, она решила еще и восстановить территориальную целостность страны, значительную часть которой Верховный совет Антанты передал, невзирая на преобладание там венгерского населения, соседним государствам как аванс за будущий союз. Словакию — Чехии, Трансильванию — Румынии, Банат — Югославии. И вот теперь две красных армии, венгерская и российская, вполне могли соединиться в Карпатах. Начать совместный поход в Германию. Тем более, что и там — в Бремене 10 января, в Мюнхене 13 апреля — также были провозглашены советские республики.

Похоже, мировая пролетарская революция, на которую столь надеялись большевики, началась. Тем не менее глава Коминтерна остался в Петрограде.

3.

Нет, Григорий Евсеевич не собирался играть оловянными солдатиками или уподобляться Троцкому, изображая гениального полководца. Просто взял на себя роль посредника между Москвой, Серпуховым с Полевым штабом Красной армии и командованием 7-й армии. Вместе с тем, Зиновьеву пришлось отстаивать интересы и Западного фронта в целом, считавшегося третьестепенным: после Восточного, на котором наступал Колчак, и Южного, где Деникин, непрерывно наращивая силы, быстро продвигался на север и запад, занимая Украину.

Даже 13 мая, когда Северный корпус внезапно начал наступление сразу по трем направлениям — к Копорскому заливу, на Ямбург, Гдов, Псков, командование Красной армии не восприняло такие действия противника как достаточно серьезную угрозу Петрограду. И только из-за того, что на Карельском перешейке, самом опасном участке фронта, сохранялось некое спокойствие.

Объяснявшееся весьма просто: Маннергейм ожидал от Колчака официального признания независимости Финляндии, и до его получения не