Два года каникул - Жюль Верн

Обед, вернее, ужин прошел весело. Вигонь, привязанная к дереву, снова стала щипать траву, а малыши прыгали около нее.

Однако ночь была отнюдь не такой безмятежной, как в Песчаной пустыне. Оказалось, что эту часть леса навещали хищники пострашнее шакалов. Примерно в три часа ночи раздался не характерный шакалий вой, перемежающийся тявканьем, а грозное рычание. Донифан, дежуривший у костра с ружьем в руках, сначала не хотел будить товарищей, но от этого громкого рыка они и сами проснулись.

— Что там такое? — спросил Уилкокс.

— Поблизости бродит стая хищников,— ответил Донифан.

— Наверное, ягуары или пумы! — предположил Гордон.

— Одни других стоят!

— Не совсем так, Донифан, пума не так страшна, как ягуар, но в стае они очень опасны.

— Мы готовы к встрече,— хладнокровно ответил Донифан.

И он взял ружье на изготовку, а его товарищи схватились за револьверы.

— Стреляйте только наверняка,— предупредил Гордон.— Надеюсь, что огонь помешает им подойти ближе!

— Они уже рядом! — вскрикнул Кросс.

Действительно, стая была уже где-то по соседству с лагерем, судя по бешенству Фэнна, которого Гордон с трудом удерживал. Но в сплошной тьме леса невозможно было разглядеть крадущихся животных.

Очевидно, хищники по ночам приходили сюда на водопой и, найдя место занятым, выражали свое негодование устрашающим рычанием. Ограничатся ли они этим, или придется отражать яростное нападение?

Внезапно шагах в двадцати от костра во тьме вспыхнули две яркие светящиеся точки, и в тот же момент раздался выстрел Донифана. Ответом на гром и вспышку было сильнейшее завывание. Сам Донифан и его друзья стояли, взведя курки, готовые открыть огонь, если звери ринутся на лагерь.

Бакстер, выхватив из огня пылающую головню, сильно швырнул ее в ту сторону, откуда сверкнули горящие как уголь глаза. Хищники, один из которых был, безусловно, ранен, отступили.

— Они удрали! — закричал Кросс.

— Туда и дорога! — откликнулся Сервис.

— А может, они вернутся? — спросил Уэбб.

— Маловероятно,— ответил Гордон.— Но придется бодрствовать до утра.

Накидав хвороста в костер, мальчики поддерживали яркий огонь до первых лучей зари. Утром они покинули лагерь и пошли в лес посмотреть, не лежит ли там труп убитого зверя.

В двадцати шагах от костра на земле темнело большое кровавое пятно. Раненый хищник ушел, но, вероятно, его легко было бы обнаружить, пустив по следу Фэнна. Однако Гордон счел бесполезным и небезопасным забираться в лесную глушь. Поэтому так и не выяснилось, были ли это ягуары, пумы или еще какие-нибудь не менее опасные звери. Гордон и его товарищи остались живы и невредимы — это было главное!

В шесть часов утра двинулись дальше. Нельзя было терять времени, если мальчики хотели пройти за день девять миль, которые отделяли ручей Запруды от Френч-дена. Сервису и Уэббу поручили нести козлят, а вигонь-матка послушно шла за Бакстером, тянувшим ее за веревку. Дорога была довольно однообразной. Слева — почти непроницаемая завеса деревьев, иногда прерывавшаяся просветом полянок; справа — подножие зубчатой скальной стены, повышающейся к югу.

В одиннадцать часов утра сделали привал, но, чтобы не терять времени на стряпню, закусили провизией из мешков и отправились дальше. Шли быстро и, казалось, больше задержек не будет, когда в три часа пополудни своды деревьев вновь огласил ружейный выстрел.

Донифан, Уилкокс и Кросс вместе с Фэнном двигались в сотне шагов впереди остальных своих товарищей, которые не могли их видеть. Но зато услышали крики:

— На вас!… На вас!…

Очевидно, это было предупреждением Гордону, Сервису, Уэббу и Бакстеру. И тут же им навстречу выбежало какое-то большое животное.

Бакстер мгновенно раскрутил свое лассо над головой и сделал бросок. Да так ловко, что скользящая петля затянулась на шее животного. Мощный пленник, наверное, потащил бы за собой Бакстера, но остальные трое, схватившись за длинный ремень, удержали его и закрутили о ствол дерева.

Почти тотчас же показались Уилкокс и Кросс с Донифаном, который воскликнул с досадой:

— Проклятое животное! И как это я промахнулся!

— Зато Бакстер не промахнулся,— ответил Гордон.— И мы взяли зверя живым! Целым и невредимым!

— А какой толк, если его все равно надо пристрелить! — буркнул Донифан.

— Пристрелить? — воскликнул Гордон.— Пристрелить, когда он нам так кстати! Он будет у нас тяжести возить!

— Этот…— всплеснул руками Сервис.

— Да! Это гуанако. Такие животные служат тягловым скотом в Южной Америке,— пояснил Гордон.

Как бы ни был полезен гуанако, Донифан все равно жалел, что не застрелил его. Но он остерегся сказать об этом и стал вместе со всеми разглядывать нового представителя животного мира острова Чермен.

Хотя в естественно-научной классификации гуанако причисляют к семейству верблюдов, он отнюдь не походит на одноименное животное, столь распространенное в Северной Африке. Гуанако со своей рыжеватой шерстью в белых пятнах, тонкой шеей, изящной головой, длинными и сравнительно тонкими ногами — что свидетельствует о проворстве животного — может сравниться в резвости с самыми лучшими рысаками американской породы. Он безусловно мог бы участвовать в скачках, если его приручить и выездить. Подобное с успехом делают на гасиендах[126] аргентинской пампы. Ведь это довольно смирное существо, и пойманный гуанако отнюдь не пытался сопротивляться. Когда Бакстер расслабил душившую петлю, животное легко пошло на лассо как на длинном аркане.

Таким образом, экскурсия на север Семейного озера оказалась весьма полезной для колонии. Поимка гуанако и вигони с детенышами, находка чайного дерева, трулеа и альгароббе — все это обещало заслуженно горячий прием Гордону и особенно Бакстеру, который, не обуреваемый тщеславием, как Донифан, ничуть не возгордился своими успехами. Во всяком случае, Гордон был рад, что бола и лассо смогут успешно послужить колонистам. Конечно, Донифан был метким стрелком, на которого при случае можно было рассчитывать, но его сноровка каждый раз требовала расхода пороха и пуль. Поэтому Гордон собирался уговорить других ребят потренироваться с этими охотничьими приспособлениями.

Сервиса так и подмывало взобраться на гуанако и явиться домой верхом на «замечательном скакуне». Но Гордон категорически возражал:

— Надо сначала приучить животное к упряжи. Я думаю, он не будет сильно брыкаться,— рассуждал он.— Но если и не позволит оседлать себя, то, во всяком случае, повозку передвигать будет. Терпение, Сервис, не забывай урока, что задал тебе страус!