«Если», 1994 № 03 - Дин Кунц

Мешком ло университета добрых двадцать минут ходу. Арт неуклюже выкарабкался из-за стола, снял с гвоздя старую кожаную куртку, сунул предметное стеклышко с крылышком какого-то насекомого на полку с поэтическим альманахом — чтобы знать, где искать (в самом неподходящем месте), выключил миниатюрную электроплитку (на которой томился в кастрюльке скрипичный лак), положил немного хлеба и орехового масла в миску ручного енота (тот сладко спал в мусорной корзине) и вышел, тихо прикрыв дверь.

— Там ждет еще один, — уведомила Марджи Хансен доктора Генри Рэппа (для приятелей — Хэнка). — Мне кажется… Наверное, вам лучше самому с ним поговорить.

Хэнк, невысокий, плотный и жизнерадостный мужчина, около сорока, воззрился на лаборантку.

— В чем дело? Что-то не так? Не подходит — гоните взашей.

— Нет-нет, вы меня не так поняли. Со здоровьем у него все в порядке, только… лучше все-таки посмотрите на него.

— Не понимаю, — пожал плечами Хэнк. — Ладно, пусть войдет.

— Мистер Уиллоуби, заходите, — произнесла Марлжи, приоткрыв дверь.

Впустив Арта, она поспешно удалилась.

— Присядьте, — привычно пробормотал Хэнк, но когда визитер опустился на стул, вздрогнул и уставился на него в упор. Этот молодой человек был похож на Авраама Линкольна, только без бороды. Юный и очень тощий Авраам Линкольн — если вообще можно представить человека более худого, чем шестнадцатый президент США.

— Вы студент нашего университета? — осведомился Хэнк, разглядывая ветхую кожаную куртку.

— Ну… да, — ответил Арт, от души надеясь, что его не заставят писать автобиографию: он уже сменил шесть колледжей, начав с искусствоведческого и дойдя до инженерного. В каждом Арт был на хорошем счету, так что стыдиться вроде бы нечего… только это довольно трудно объяснить.

— Что ж… — задумчиво произнес Хэнк, который понял сомнения Марджи. Однако если парень в хорошей физической форме, почему бы не попробовать. — Вам объяснили цель эксперимента?

— Вы проверяете что-то вроде стимулирующих препаратов, как я понял?

— Медикаментов, — автоматически поправил его Хэнк. — Вы уверены, что способны на эксперимент?

— А почему бы нет? Хотя… — Арт густо покраснел. — Вообще-то, я и так очень мало сплю.

— Это делу не помеха, — улыбнулся Хэнк. — Мы просто будем поддерживать вас в состоянии бодрствования до тех пор, пока вы не устанете. А кстати, сколько вы обычно спите? — Он искренне желал, чтобы молодой человек хоть немного расслабился.

— Ну… шесть, от силы семь часов…

— Это чуть-чуть меньше нормы, так что все в порядке… Эй, в чем дело?

Кандидат в «подопытные кролики» изо всех сил боролся со своей совестью, отчего благородные черты Авраама Линкольна мучительно кривилось. Победила совесть.

— В неделю… — промямлил Арт упавшим голосом.

— Вы что, шутить изволите?! Вы хотите сказать, что спите меньше часа в сутки?

— Э… не совсем так. Знаете, лучше дождаться конца недели, потому что в воскресенье все долго спят, вот и я заодно… — Арт вдруг умоляющим жестом выбросил вперед худые ладони. — Вы ведь не откажете мне, доктор? — лихорадочно заговорил он. — Мне очень нужна работа. Очень нужна! Поймите, я в отчаянном положении. Согласен на что угодно. Возьмите хоть в контрольную группу, если я больше ни на что гожусь, или даже…

— Успокойтесь, — торжественно заверил его Хэнк, — работу вы получите. Да Боже ты мой! — возопил он, сбившись с тона. — Если все, что вы сказали, подтвердится — работы будет хоть отбавляй!

Десять дней спустя Хэнк подвел предварительные итоги.

— Итак, теперь нет никаких сомнений, Уиллоуби не лгал, — сказал он психологу Арли Боуну. Доктор Боун ростом был не выше Хэнка, зато превосходил его по прочим параметрам, будучи на 15 лет старше и на 50 фунтов тяжелее. Они задумчиво курили в кабинете Хэнка после обеда, состоявшего преимущественно из бутербродов.

— Ты уверен? — Арли скептически поднял бесцветные брови почти до самой лысины.

— Арли, он не спит уже десять дней. Это точно.

— Галлюцинации были?

— Ни единой.

Арли затянулся и выдохнул очередную струю дыма.

— Не верю, — Громогласно объявил он. — Твой чудо-испытуемый блефует. Свистнул какой-нибудь стимулятор, когда никто не видел.

— Зачем? Мы сами предлагали любые на выбор, и он отказался. Да хоть бы и стимулятор — все же это ДЕСЯТЬ ДНЕЙ, Арли! И выглядит, как огурчик, словно прекрасно выспался. Нет, это особый случай.

— Невозможно, чтобы случай был до такой степени особым.

— Тогда послушай. Температура тела постоянно на градус выше нормы. Давление — сто пять на шестьдесят пять. Пульс — пятьдесят ударов в минуту. Рост — шесть футов четыре дюйма, вес —142 фунта. Мы скармливаем ему шесть тысяч калорий в день, но, клянусь, он постоянно выглядит голодным. Детские болезни — не болел. Зубы — включая зубы мудрости — в идеальном состоянии. Продолжать или хватит?

— Уровень интеллекта?

— Я навел справки в университете. Там его считают весьма способным малым. Он учился в шести колледжах самого разного профиля. Сначала высокие оценки по всем предметам, затем пропуски занятий, куча задолженностей — и перевод. И все повторяется. Арли, — Хэнк неожиданно понизил голос, — я полагаю, что мы имеем дело с новым типом человека.

— Хэнк, дружище, — проворковал Арли, удобно откинувшись в кресле и скрестив ноги, — в моем почтенном возрасте становишься не столь скоропалительным в выводах. У мальчика кое-какие физиологические отклонения, он явно неглуп и успешно тебя надувает. Вспомни корреляцию между сном и вменяемостью. Человек, вынужденный бодрствовать сверхдлительное время, начинает выказывать признаки расстройства умственной деятельности, как то: галлюцинации, параноидальный бред, неадекватное поведение со всеми вытекающими последствиями — неспособностью ориентироваться во времени и пространстве, немотивированными поступками, а также ультрапарадоксальной эмоциональной реакцией на раздражители.

— За Артуром Уиллоуби ничего подобного не замечено, — возразил Хэнк.

Арли хлопнул по столу пухлой дланью.

— Позволь закончить! Итак, какова причина подобных реакций? Допустим, что сон — кроме отдыха и восстановления сил — имеет дополнительную функцию. Во сне мы изживаем свои несчастья, страхи, нереализованные желания. Сон, таким образом, может являться чем-то вроде предохранительного клапана, выпускающего перегретый пар и позволяющего сохранить вменяемость, несмотря на все стрессы.

— Согласен, — нетерпеливо сказал Хэнк, — но Арт…