Ночной гость - Фиона Макфарлейн

– Что мне с тобой прикажешь делать? Посадить на закорки? – крикнула она. Рут не отвечала; Фрида снова пустилась в путь. – Инвалидное кресло – вот что тебе нужно! – крикнула она.

Мысль об инвалидном кресле не радовала Рут. Она сделала несколько быстрых шажков, чтобы догнать Фриду. Если бы только Фрида не шла так быстро, если бы только юбка не сковывала движений. Как показательно, подумала она, для меня и вообще для пожилых людей – бояться инвалидного кресла. Хотя, в сущности, что плохого в том, что тебя возят? В данный момент она не возражала бы против того, чтобы ее понесли на закорках. У нее даже мелькнула безнадежная мысль, что, может быть, Фрида еще раз предложит свои услуги.

– Инвалидное кресло нужно людям, у которых отказали ноги, – сказала Рут.

– И спина! – крикнула Фрида. – Людям с больной спиной!

На автобусной остановке было пусто. Она внезапно возникла перед ними, непостижимо знакомая. В такой сырой и пасмурный день никто не стал бы тратить силы на то, чтобы приехать на этот участок пляжа. В такую погоду берег выглядел опасным и грязным. Море – неприветливым, а небо – бесцветным и низким. На автобусной остановке Фрида заволновалась, как будто кто-то над ними подшутил, никакой автобус не придет и они будут ждать здесь вечно. Ее всегда ужасно злило, что ее могут оставить в дураках. Рут уселась на лавку, которая показалась ей прочнее, чем остальные твердые предметы, попадавшиеся раньше. Машина притормозила и снова продолжила путь. Рут не хотелось сидеть спиной к морю или к дороге, поэтому она хранила нервное молчание, словно то, что она надежно затаилась, могло спасти ее от засады. Фрида тоже молчала. На самом деле они могли бы вообще никогда не встретиться или случайно встретиться на этой остановке, и во время посадки Фрида могла бы из вежливости пропустить Рут вперед и даже улыбнуться ей, и их отношения на этом бы закончились. Потом у них была бы другая, более рискованная жизнь, в которой они никогда бы не узнали друг о друге.

– Автобус едет, – объявила Рут, хотя это было совершенно очевидно.

Фрида прошла в автобус первой и заплатила за обеих. Рут узнала водителя. У него были длинные пышные, как у юноши, волосы, но абсолютно седые. Он улыбнулся ей и сказал:

– Снова туда и обратно, да?

От улыбки его лоб наморщился, а брови полезли вверх, к юношеским волосам.

Фрида взяла Рут за руку.

– Пошли, Рути, – сказала она.

Ладонь Фриды напоминала бифштекс, завернутый в бумагу.

Сегодня в автобусе было не так людно. Несколько пассажиров сидели в нарочитой тишине, как будто столь мрачная погода препятствовала общительности. Фрида матросской походкой двинулась вперед по проходу, таща за собой Рут.

– Как мило! – сказала Рут, устраиваясь рядом с Фридой, и женщина приблизительно возраста Рут, через два сиденья впереди, с остатками волос, повязанных шелковым шарфом, неодобрительно покосилась на нее, как будто она заговорила во время киносеанса.

Фрида молчала. Спина Рут раскалывалась от каждого толчка. На сиденье рядом с Фридой оставалось так мало места, что при любом намеке на левый поворот Рут приходилось крепко держаться за перекладину впереди, чтобы не вылететь в проход. Она попыталась устроиться поудобнее, но Фрида прошептала:

– Перестань на меня наваливаться!

Сегодня город казался другим: более серым и пустынным. Дождь еще не шел, но дома и сады съежились в ожидании ненастья. Автобус задержался у знака «Стоп», и Рут из окна увидела женщину, которая снимала с бельевой веревки полотенца и то и дело оглядывалась на не внушавшее надежды небо. Веревка раскачивалась под порывами ветра, и охапка полотенец в руках у женщины росла. Ей некому было стирать, у нее не было Фриды. Рут испытала жгучее презрение к этой испуганной женщине с ее бельем. О, если бы в ту же секунду разверзлись небеса и Рут смогла бы наблюдать за метаниями этой женщины и полотенец! Но автобус тронулся с места, и на стекло не упало ни единой капли.

– Вот наша остановка, – сказала Фрида и начала вставать, поэтому поднялась и Рут.

Автобус затормозил и дернулся, и Рут чуть не упала. Подхватив ее, Фрида громко вздохнула, а другие пассажиры, кроме суровой женщины в шарфе, приподнялись со своих сидений, чтобы ей помочь.

– Не ломай комедию, – сказала Фрида, ведя Рут по проходу, потом они оказались на главной улице города, а остальные пассажиры толпой выходили за ними из автобуса.

– Пропустите! Пропустите! – выкрикивала Фрида, таща Рут к тротуару.

Рут крепко прижимала к себе сумочку. Ее жакет немного сдвинулся вправо. Фрида шагала вперед, а Рут, поправляя костюм, следовала за ней.

– Не могу понять, – сказала Фрида, – как ты жила одна.

Дорогу, запруженную машинами, переходили рабочие со стройки. У них были широкие счастливые лица, и Рут со страхом наблюдала за ними, потому что они подвергались опасности. Женщина с ярко-рыжими волосами остановилась и, улыбнувшись Рут, заговорила с ней. Рут понимала, что должна ее узнать, но не могла.

– Мы идем в банк, – сказала Рут, показав на Фриду, ждавшую под навесом Колбасного короля.

– Тогда не стану вас задерживать! – воскликнула женщина и зашагала дальше.

– Ты что, знакома здесь со всеми? – раздраженно спросила Фрида, и Рут опустила голову.

Догнав стоявшую под навесом Фриду, она отвернулась от витрины мясника, открыла кошелек и проверила его. Деньги и визитные карточки были на месте. Возможно, они были там и вчера, под бдительным взглядом Колбасного короля. Фрида перебирала бумаги, которые вынула из сумки, разглаживала их и проглядывала. Ее сумка была открыта, и там зачем-то лежала книжка, на которой Рут сделала надпись.

Рут с интересом отметила, что на фоне дверей, машин и почтовых ящиков большого мира Фрида уменьшилась в размерах. Но все равно оставалась самой заметной фигурой на улице. На кого еще там стоило смотреть? В тусклом свете хмурого дня ее волосы сияли, а плечи были такими же широкими, как у рабочих со стройки.

– Ты готова, Рути? – Фрида едва не дала ей руку, а Рут едва ее не взяла.

– Мне хотелось бы увидеть тигра, – сказала Рут, понимая, как льстиво звучит ее голос.

– Это невозможно, – ответила Фрида. – Он в море.

– А как он туда попал? – спросила Рут.

Люди обходили их, чтобы зайти в мясную лавку, и колокольчик нежно звенел. Рут подошла вплотную к Фриде.

– Сначала я волокла его по земле, потом погрузила на тачку. Он был обезображен, Рути. Ты вряд ли захотела бы на него смотреть.

– Как обезображен?

При ближайшем рассмотрении Фрида казалась изможденной. Ее лицо с убранными назад волосами выглядело старше и грустнее, а круги под глазами темнее. Она не спала почти всю ночь, волоча тигра к морю.

– Я вспорола ему живот, – сказала она. – Тебе действительно хочется знать? Кишки вывалились наружу. А потом, чтобы его прикончить, я перерезала ему глотку. Было много крови.

– Я не боюсь крови. Я практически выросла в больнице.

– Как и все. – Фрида застегнула молнию на сумке и расправила квадратные плечи. – Ты готова пойти в банк?

– Но как он оказался в открытом море? Его не выбросит на берег?

– Я уложила его на тачку, – продолжала Фрида бесцветным голосом. – Хвост, лапы и сверху голову.

– Он был тяжелый?

– Ужасно тяжелый. Потом я повезла его на тачке к морю, и это, по правде говоря, было нелегко. Был отлив. Солнце еще не взошло. И я толкала тачку вперед, в океан, пока тигр не всплыл.

– В халате?

– Я его сняла. – Фрида кашлянула.

И Рут увидела Фриду в светлеющем море, обнаженную, толкавшую тачку; увидела, как вода поднимает тигра и уносит прочь. Мокрый, со вспоротым животом, он казался меньше и темнее, но все же оставался тигром.

Фрида положила ладонь на руку Рут и сжала ее:

– Мы сделаем это, Рути? Спасем мой дом?

– В котором она умерла, – сказала Рут.

Банк был безопасным и надежным местом, но Рут не слишком одобряла банки на берегу. Она давно жила около моря, но крики чаек и пальмы среди сосен до сих пор казались ей чем-то праздничным. Банк, расположенный в подобном месте, должен был выдавать деньги на покупку мороженого и пляжных полотенец и плохо вязался с церемониалом ипотеки. Гарри с Рут брали ипотеку, чтобы купить этот загородный дом. Гарри говорил об ипотеке как о престарелом родственнике, который выздоравливает медленно, но, безусловно, идет на поправку. Когда они ее выплатили, они приехали сюда на уик-энд – мальчики уже выросли, – и Гарри сказал: «Наверное, мы переедем сюда, когда я выйду на пенсию». – «Ах нет, – мгновенно ответила Рут. – Что мы здесь будем делать?»