Игра. Реванш - Мария Обатнина

— Нет.

— Как нет?

— Даже и не начинал! Ну, так что, сдашь мне Смолина?

Рязанцева в ужасе смотрела, как он снимает пиджак, кладёт на стол наручные часы, неторопливо, словно в замедленном кино, закатывает рукава рубашки.

— Вы… что… себе… позволяете… — она хотела было вскочить со стула, но Денисов успел поставить ногу, оставил её сидеть на месте.

— Успела сделать укол, сука?

Он пнул ботинком под сидение и Анжелика, упав на пол, стала отползать к окну, бешено мотая головой в разные стороны.

— Успела, тварь? Да, успела сделать ему укол?

— Какой укол? Это фантастика…

— Я из тебя весь дух вышибу сейчас, фантастика… — Денисов ещё раз изо всех сил звезданул Рязанцеву кулаком в лицо. Лика закричала, закрывая лицо руками.

«Знаешь, твою мать, как оно бывает? Ты думаешь так, а выходит, сука, совсем раз-эдак! Ника расплатилась жизнью за свою любовь к нему, но готова ли жертвовать ты своей ради незнакомого мужика?» — совсем не кстати выплыли из подсознания пророческие слова Виталия.

— Не знаю я Смолина и Круглова… — пискнула Разанцева. Левый глаз противно дёргался в нервном тике. Денисов удовлетворительно прищурился, наслаждаясь беспомощностью Рязанцевой.

— Врёшь, тварь, ты была в зале суда! — майор снова ударил её.

Лика зарыдала так громко, что Селивемирдинову пришлось закрыть дверь, чтобы в коридоре не раздавались её громкие выкрики.

— Смолина я видела в последний раз в больнице… Я не успела сделать укол, он умер, да, он умер… сам умер, — Рязанцеву трясло, словно в лихорадке. По лицу расползлись красные пятна, которые проступали даже сквозь плотный слой грима.

— Круглов… я не видела никогда Круглова… Слышала, что его заказали, какие-то серьёзные криминальные авторитеты, когда узнали о его побеге. Это мне друг Алексея рассказал… Они и организовали взрыв, а заодно и Пашку похитили, сына Смолина, а потом убили…

— Имя! Как зовут друга Смолина?

— Я боюсь…

— Рязанцева, — проникновенно пообещал Денисов, пристально глядя в тревожные, расширенные до предела, глаза девушке. — Я сам лично обещаю тебе полную амнистию, если ты сдашь мне друга Смолина…

— Я не знаю, его все называли Пепел, какой-то Пепел, больше я ничего не знаю… Мне заплатили… вернее, обещали заплатить, много денег… Это всё, что я знаю… Пепел достал инъекцию, но сегодня я узнала, что Смолин умер… сам умер… Господи… я правда не знаю, что за Пепел, там же клички, никаких имён…

— Всё ясно. Гражданка Рязанцева, ты арестована! Вставай, — Денисов рывком поставил её на ноги.

— Вы же обещали…

— Дашь все нужные показания, найдём друга Смолина — тогда отпущу. Развалю всё твоё дело, докажу как фальсификацию и отпущу на все четыре стороны.

— Я Вам не верю…

— Шевели ногами, Рязанцева… У тебя есть ещё время подумать, чтобы сдать нам все их явки, пароли и блат-хаты…

В голове несчастной девушки вихрем пронеслась череда грядущих событий: допрос, камера, снова допрос, снова камера, перед глазами встали страшные кадры документальных хроник из жизни русских исправительных колоний, в нос резко ударил запах немытого женского тела и вонючего едкого пота.

— Воды, дайте воды…

Анжелика побледнела, мучительно застонала, хватая ртом воздух, будто выброшенная из воды рыбу.

— Темно… — прохрипела она, куркулем оседая на пол.

Денисов поспешно подхватил Рязанцеву на руки. Дотащив до дивана, он склонился над ней, начиная делать искусственное дыхание.

— Твою мать, — выругался начальник тюрьмы, — Ей плохо, врача! — выкрикнул он, нажимая кнопку своего селектора, но было уже поздно. Предсмертная судорога пробежалась по лицу Анжелики, глаза закатились так глубоко, что стали видны одни белки, она выгнулась коромыслом, затем дёрнулась, схватилась ослабевшей рукой за сердце, и затем расслаблено затихла, безжизненно глядя в потолок стеклянным невидящим взглядом…

– **ть, — грязно выругался Денисов, в бешенстве поворачиваясь к Селивемирдинову. — Где врач?

— Сердце, — констатировал директор тюрмы, которому одного взгляда хватило, чтобы понять причину внезапной смерти подозреваемой.

— Чёрт, чёрт, чёрт…

Денисов вытащил из кармана пиджака мобильный и набрал номер полковника Белова. На душе было грязно и муторно.

— Товарищ полковник, это Денисов.

— Какие новости, Коля?

— Пал Дмитрич, Смолин умер. Два часа назад. Похоже, что сам. Говорят, обработали его на славу. Места живого не было.

— Что Васнецова?

— наши догадки подтвердились. Это была она. Она умерла. Только что. Сердце. Товарищ полковник??? Вы меня слышите? — подул в трубку Денисов, но ответом ему раздались лишь частые короткие гудки…