Тени забытых земель - Людмила Корнилова

Конечно, после всего произошедшего в монастыре была объявлена тревога. К сожалению, удар кинжалом оказался смертельным для молодого монаха: девица (возможно, сама того не желая) разрубила ему артерию, и он истек кровью еще до того, как его доставили в церковный лазарет. Говорят, парнишка понимал, что полученная им рана смертельна, бесконечно раскаивался в своем проступке, и считал справедливым то, что он заплатит самую высокую цену за допущенную им ошибку. Конечно, девица вряд ли предполагала, что ее желание оказаться в Запретных землях будет кому-то стоить жизни, но факт остается фактом — погиб человек, а такое преступление заслуживает самого строгого наказания.

Тем временем братья-кармианцы медлить не стали, и, прихватив собак, отправились по следу беглянки, потому как оставлять ее в тех местах было нельзя ни в коем случае. Задача была одна: отыскать девицу, и доставить назад в монастырь хоть живой, хоть мертвой. Увы, но фора в полчаса сыграла определяющую роль: собаки пропетляли по лесу, и вышли к реке, которая текла в густых зарослях неподалеку от монастыря. Огромные псы долго и с остервенением лаяли на воду, но и только… На другом берегу, куда монахи все же рискнули перебраться, собаки след не взяли — похоже, девица решила пройти какое-то расстояние по воде. Как не искали монахи след сбежавшей женщины, но так ничего и не нашли, хотя довольно долго шли по обеим сторонам реки вверх и вниз по течению.

Так и вернулись братья в монастырь ни с чем после целого дня выматывающих поисков, и оставалось надеяться только на то, что девица или утонула в реке, или с ней кто-то уже успел расправиться. Что ни говори, а уж очень яростно, чуть ли не до хрипа, собаки лаяли на берегу, словно пытаясь что-то сказать людям…

В общем, пришлось осознавать тот печальный факт, что живущие в монастыре все же не уследили за исполнением заветов Святого Кармиана, и теперь оставалось ждать бед и неприятностей…

Эта история произошла немногим более тридцати лет тому назад, и с той поры о пропавшей женщине ничего не было слышно. Понятно, что она погибла, хотя если бы случилось чудо, и эта особа вернулась из Запретных земель живой и здоровой, то ее все одно ждала бы монастырская тюрьма. Впрочем, заявись она чуть живой и смертельно больной — все одно ее отправили бы в то невеселое место для того, чтоб она полной мерой осознала совершенное ею преступление, и смогла в нем раскаяться.

Что же касается самой тюрьмы, в которую ее могли бы отправить, то это мрачное исправительное заведение находилось где-то на севере страны, и было предназначено как для согрешивших церковников, так и для тех, кто осмелился поднять руку на слуг Божьих. Понятно, что условия содержания тамошних заключенных вряд ли можно назвать комфортными, да и сами монахи-тюремщики зорко следили за тем, чтоб преступления, когда-то совершенные заключенными, не остались безнаказанными.

Ну, тюрьма тюрьмой, а с той поры в монастыре Святого Кармиана ввели куда более жесткие правила для тех особ, что заявлялись сюда в надежде отправиться в Запретные земли. Увы, но женщины по-прежнему (пусть и не так часто, как прежде) пытаются пройти в те опасные места, только вот отношение монахов к таким особам в корне поменялось. С ними больше не ведут долгих разговоров с увещеваниями и уговорами, а просто отправляют в один из монастырских карцеров — пусть безвылазно сидят там до того времени, пока не появится возможность отправить их домой. Что же касается недовольства женщин сложившимся положением, то до этого никому из обитателей монастыря не должно быть никакого дела: всем известно, что этих особ в гости никто не звал! Более того, нет ничего плохого в том, что сидя под замком на воде и хлебе, дамы всерьез призадумаются о суетности мира, тщетности надежд и вреде неуемных желаний…

На следующий день стало известно, что состояние здоровья всех тех четверых монахов, которых поранил свитт, оставляет желать лучшего. Причина их резкого ухудшения состояния была ясна — сильнейшее заражение крови. Похоже, что незадолго до того, как свитт напал на людей, он ковырялся в каком-то дохлом животном, и небольшое количество разлагающихся тканей осталось на клыках и копытах свитта. Увы, но трупный яд, пусть даже в самых крохотных количествах — страшная вещь, и сейчас монастырский лекарь только что не руками разводил: срочно нужны корень и трава пролестника, а иначе на благополучный исход болезни можно не рассчитывать. Конечно, в лазарете еще остался небольшой запас спиртовой настойки пролестника, и именно ею он усиленно лечит заболевших, но той настойки осталось совсем немного, буквально капли, и потому нужно срочно достать свежее растение, тем более что сейчас подошло самое время для сбора этого дивного создания Богов, чудодейственного по своей исцеляющей силе.

Пролестником растение называли потому, что оно росло только на прогалинах в лесу, небольших полянках, или же на чуть возвышенных местах, то есть там, куда среди высоких деревьев падали солнечные лучи. Кстати, кроме Запретных земель, это растение нигде не встречалось. Да и вид у пролестника был совершенно необычный, с виду больше напоминал обычную садовую репку, только вот как сам корень, так и цвет ботвы у этой «репки» был ярко-сиреневого цвета. Всего лишь один небольшой кусочек ботвы или корня этого удивительного растения оказывался сильнее целой горы других лекарств, и был совершенно незаменим при множестве заболеваний. За пролестником охотились как сами обитатели Запретных земель, так и пришлые собиратели трав, потому как высушенные трава и корни этого необычного растения ценились у аптекарей чуть ли не на вес золота.

Конечно, монахи тоже выходили собирать пролестник — всем обитателям монастыря на целый год хватало совсем небольшого количества этого растения, всего лишь двух-трех десятков корнеплодов с ботвой, только вот сейчас все имеющиеся в лазарете запасы подошли к концу, и пора бы вновь отправится за ним, тем более что подошло время сбора. У монахов было что-то вроде небольшой делянки в лесу, где рос пролестник, причем эта делянка находилась неподалеку от обители, рядом со скальной грядой, и собиратели трав туда обычно не заглядывали. Дело в том, что это место располагалось совсем близко от монастыря, и потому никому из старателей не могло придти в голову, что совсем рядом находятся те растения, за которые они обычно рыщут по всем Запретным землям.

Выбора у отца Маркуса не было, и он разрешил шестерым монахам пойти за пролестником, тем более что время сбора этого растения, и верно, уже подошло, и несколько дней промедления могут оставить обитель без этого крайне нужного лекарства.

Заодно разрешили уйти в Запретные земли и всем тем, кто вчера пришел из Лаежа. Конечно, их вновь пытались отговорить от похода в те недружелюбные людям края, только вот увещевательные слова братьев-кармианцев словно уходили в пустоту. Каждый из вновь пришедших просто-таки рвался оказаться в Запретных землях, наивно рассчитывая разбогатеть в самое ближайшее время, и потому слова монахов о возможных опасностях, подстерегающих людей, а заодно и об угрозе для их жизни, воспринимались каждым из старателей как досадная помеха на пути к вожделенной цели. Что ж, как говорится, вольному воля.

В тот день Андреас вновь было дневное дежурство на монастырской стене, и на душе у него вновь было невесело, и для этого у парня были все основания. Дело в том, что сразу же после утренней молитвы настоятель вызвал к себе брата Андреаса. Без долгих вступлений отец Маркус сообщил, что несколько дней назад отправил письмо, в котором, помимо прочего, было сказано и о его решении насчет настойчивых просьб, касаемых судьбы молодого послушника. Так вот, настоятель известил Андреаса том, что дает свое согласие на то, чтоб сын герцога Лурьенг покинул обитель, но только в том случае, если целью этого будет брак, заключенный на благо страны.

Увидев растерянность на лице Андреаса, отец Маркус вздохнул, и сказал, что, судя по всему, это единственно правильное решение в сложившейся ситуации. Дело в том, что брат Вайбус вчера доставил ему письмо, в котором была подтверждена правота этого решения. В том письме было сказано, что, скорей всего, Эмирил, королева Бенлиора, не протянет и месяца, а беспорядки в той стране уже идут полным ходом, и следует благодарить Богов, что дело еще не дошло до народного восстания. Исходя из всего этого, необходимо как можно скорей заключить брак между Абигейл, принцессой Бенлиора, и Адрианом, сыном герцога Лурьенг, чтоб к тому моменту, когда нынешней королевы не станет, на престол могла взойти не просто принцесса, а королева с мужем, за которым стоит реальная сила. Проще говоря, при восшествии на престол у новой королевы будет должная поддержка, которая сумеет обуздать беспорядки, давно терзающие Бенлиор. Еще Андреасу не помешает знать, что аристократия всех стран не только приветствует этот брак, но и полностью поддерживает его.