Тени забытых земель - Людмила Корнилова

— И что было дальше?

— Пытаюсь льстить себя надеждой, что мы не так грешны перед Небесами, раз свитт до нас добрался совсем недалеко от опушки, да еще и припадающим на одну ногу — похоже, подвернул ее, или где-то повредил… Ну, а вторую ногу мы ему сумели подранить, да и самого поцарапали малость. В общем, мы справились, зверь ушел. Правда, он все же достал пятерых из тех, кого мы сопровождали — так люди и остались лежать неподалеку от опушки… Знаю, что потери немалые, но следует считать удачей, что этим все и ограничилось. Что же касается нас, то всю оставшуюся дорогу от леса до монастыря мы проделали чуть ли не бегом!

Разозленный свитт, а то и двое… Это плохо. Дело в том, что теперь, как минимум, седмицу никому из братьев не стоит выходить за пределы стен по эту сторону монастыря — свитт по-прежнему будет рыскать по дороге, убивая всех и каждого, кто окажется на его пути, и в первую очередь это относится к людям, которые прикончили его малыша. Надо думать, в самое ближайшее время свитт может оказать и подле ворот монастыря — будет бегать вдоль монастырских стен, в ворота биться со всего размаха… Следует радоваться хотя бы тому, что свитт будет один — второй сейчас постоянно находится возле оставшегося детеныша. Конечно, братья без особой на то нужды не покидают обитель, но если у отца Маркуса появится необходимость вновь отправить письмо — вот тогда возникнут серьезные сложности с его доставкой: увы, но раньше, чем через седмицу (а то и за куда больший срок), свитт не успокоится.

— Что ж, с помощью Небес вы все же оказались в безопасном месте, хотя дошли и не все… — вздохнул брат Ипатус. — Что же касается тех бедолаг, что не добрались до монастыря, то об их несчастных душах мы все помолимся сегодняшним вечером, а пока что нам надо исполнять свой долг — проверить тех, кто оказался в стенах нашей обители.

Проверить двенадцать человек — это займет не так много времени. Один за другим уставшие люди подходили к монахам, и те прикладывали к ним камни Святого Кармиана. Все было чисто, если не считать того, что у двоих прибывших снова обнаружили вар. Так, значит, кому-то сегодня опять надо идти к брату Саврусу, кидать в печь эту смолу…

Проверка подходила к концу, и в галерее, кроме монахов, оставалось всего двое пришлых. Одному из них было хорошо за тридцать, а второй выглядел значительно моложе. Люди переминались с ноги на ногу, словно не решаясь подойти.

— А вам, господа хорошие, что, особое приглашение требуется? — брат Вайбус мрачно смотрел на эту пару. — Как правила нарушать и в кусты на стоянках бегать — так тут вы первые, а сейчас на вас вновь напала непонятная стеснительность? Идите сюда, хватит тянуть время!

— Это не один из них свиттенка завалил? — поинтересовался брат Ипатус.

— Нет. Тот грешник уже на Небесах держит ответ за свое непомерное чревоугодие и гордыню, которая вылилась в непослушание, а эти чувства, как вы знаете, входят в число смертных грехов. Вот за это и платит… Ну, горемычные, мы вас ждем! Долго еще будете топтаться на месте?

Люди неохотно направились к монахам, а тем временем Андреас как бы между прочим положил ладонь на рукоять меча, который был обязан иметь при себе каждый, заступающий на дежурство. Чем-то не нравились ему эти двое, они словно отличались от остальных… Впрочем, судя по лицам братьев-кармианцев, Андреас был не един в этом своем предположении.

Первым к монахам подошел тот, что постарше, и едва ли не с вызовом бросил на землю свой дорожный мешок — вот, мол, проверяйте, мне скрывать нечего! Однако когда брат Ипатус приложил ко лбу того человека камень Святого Кармиана, то прежде неприметный светлый камень вдруг засветился красным светом… Тревога!

В то же мгновение Адриан выхватил из ножен свой меч и направил его на стоящего подле них человека. Такой яркий свет указывает на то, что перед монахами появилась настоящая опасность. Сейчас оружие всех присутствующих здесь братьев-кармианцев было устремлено на стоящего перед ними человека, а брат Ипатус лишь вздохнул, обращаясь к человеку, замершему напротив него:

— Вам сейчас лишний раз лучше не шевелиться, а иначе… Думаю, вы нас правильно поняли: одно движение — и мы вынуждены будем принять весьма жесткие меры. Таковы суровые правила нашего монастыря, и вам следует их придерживаться. Теперь что касается второго из вашей парочки… — брат Ипатус перевел взгляд на молодого человека, который в растерянности замер неподалеку. — Попрошу и вас подойти сюда, встать рядом со своим товарищем. Советую прислушаться к моим словам, и не придумывать всякие глупости вроде прыжков в сторону и беспорядочного бега по этому замкнутому коридору, или же отчаянных криков или угроз. При любой попытке неповиновения с вашей стороны мы сразу же пустим в ход оружие. Еще каждому из вас двоих не помешает знать, что никто из присутствующих здесь братьев не намерен уговаривать вас придти к смирению и покорности. Итак, ваш выбор?

Прошло несколько долгих мгновений, прежде чем молодой человек подошел к своему товарищу и встал неподалеку от него.

— Положите свой дорожный мешок на пол… — все так же спокойно продолжал брат Ипатус. — Вот так, прекрасно. А сейчас стойте спокойно… — и он приложил светлый камень ко лбу второго человека. Как и ожидали монахи, он загорелся красным светом.

Красный свет — сигнал опасности, показывает, что этого человека ни в коем случае нельзя пускать в Запретные земли. Конечно, этот камень подобным образом высвечивал и любую нечисть, которая нередко пыталась проникнуть в монастырь, только здесь был не тот случай: окажись сейчас перед ними что-то или же кто-то из темных сил, то от прикосновения камней Святого Кармиана сползла бы личина человека, или же произошло нечто подобное. Впрочем, брат Ипатус уже понял, в чем тут дело.

— Братья, разрешите вам сообщить, что к нам в монастырь вновь пожаловали дамы.

— Что? — растерянно переспросил брат Вайбус.

— А то, что эти двое, стоящие перед нами — женщины.

— Чтоб их… — покрутил головой брат Вайбус. — Опять я ошибся! Как же до меня не дошло сразу, отчего они в кустики на стояках отбегают!

— Вновь должен с горечью отметить, что некоторым особам дома спокойно не сидится! — продолжал брат Ипатус. — Я понимаю общее недоумение, потому как эта пара достаточно долго и умело изображали из себя лиц мужского пола. Милые дамы, вам не кажется, что с вашей стороны это несколько бестактно — заявиться в мужской монастырь, да еще и в таком виде, несоответствующем вашему полу? Я пока что не говорю о нарушении общепринятых правил поведения, но должно же быть у вас хоть какое-то уважение к братьям-кармианцам, честно несущим свой долг здесь, в этом опасном месте?

— Вы о чем? — попыталась, было, возмутиться одна их этих двух особ, но брат Ипатус резко скомандовал:

— Снимите свои головные уборы! И перестаньте изображать полное недоумение и растерянно хлопать глазами. Вам не помешает знать, что мужчины в сложной ситуации так себя не ведут — то, что вы сейчас нам демонстрируете, изображает чисто женское поведение. Снимайте шапки, я сказал!

Повинуясь приказу, эти двое неохотно скинули с себя головные уборы, показав коротко стриженные волосы, при виде которых брат Ипатус тяжело вздохнул:

— Какой срам! Нет, я бы мог понять, что ваши нынешние прически — это последствие перенесенной тяжелой болезни, при которой надо расстаться с волосами (конечно, не приведи Господь подхватить такую заразу!), но что-то мне подсказывает, что все здесь куда проще…

Андреас с искренним удивлением рассматривал стоящих перед ним женщин. Надо же, при взгляде на них никогда бы не подумал, что это не мужчины! У той, что постарше, грубые черты лица, да и голос мало того, что низкий, так еще и хрипловатый, а фигура коренастая, приземистая… Эту особу никак не отличить от обычного мастерового. Про таких еще говорят, «на любителя»… Вторая женщина куда моложе и привлекательней, а потому выглядит как стеснительный парнишка. Однако у обеих не заметно ни груди, ни задницы, а может, их фигуры в какой-то мере скрывает мешковатая одежда… Недаром никто из братьев, сопровождавших их из Лаежа, ни о чем не догадался.

Почему при появлении женщин камни Святого Кармиана засветились ярким красным светом? Подобный свет означает лишь одно: высокая степень опасности, которую надо пресечь любым способом. Дело в том, что в заповедях Святого Кармиана, по которым уже много веков живет обитель, первым пунктом значится едва ли не главное правило: женщинам ни в коем случае нельзя ходить в Запретные земли! Мол, это крайне опасно не только для людей, но и для самих женщин, и то время, когда хоть кто-то из женщин пойдет в Запретные земли, может стать началом гибели всего человечества. Что имел в виду Святой Кармиан, когда прописывал подобные слова и устанавливал такие странные правила, непонятно, но в монастыре неукоснительно придерживались этого запрета, и всем было известно, что бабам ход в Запретные земли закрыт раз и навсегда. Лучше и не соваться, все одно получат от ворот поворот.