Южный поток – forever! - Максим Шахов

121

– Достали? – спросил из-за плеча Фаниса Стаматис.

– Да! – кивнул тот, показывая извлеченную из «Олимпуса» карту памяти.

– Не потеряете?

– Нет, – махнул головой Апостолакис.

Он хотел уже сунуть карту в карман, но Стаматис его остановил:

– Давайте на всякий случай сделаем вам копию на флэшке! А то мало ли что…

– Давайте. Так будет надежнее, – не стал спорить Фанис.

Стаматис забрал у него карту и повернулся:

– Прошу!

Они нырнули в коридор, в котором слонялись водитель с напарником. Через несколько метров Стаматис сказал:

– Нам сюда!

За расположенной справа дверью оказалась комната-кладовка. Но в ней был и небольшой стол, на котором лежал ноутбук. Стаматис присел за него, водитель с напарником заняли позицию в приоткрытых дверях. Стаматис открыл ноутбук и вставил карту памяти в картридер.

Стоящий за его спиной Фанис Апостолакис увидел обычную панель «Windows». Только в нижнем ее углу на крошечном указателе языка виднелись буковки «Ru». Апостолакис, заметив их, решил, что лучше не рисковать, и шагнул к двери:

– Можно я покурю в коридоре?

– Да-да, конечно, – кивнул Стаматис, оглядываясь через плечо. – Я сейчас…

122

После ухода Чарльза Купера клоны в черном в обратном порядке провели процедуру транспортировки Виктора на кровать – с надеванием наручников, соблюдением всех мер предосторожности и последующим пристегиванием к кровати рук и ног. Правда, на этот раз по дороге Виктору дали сходить в туалет.

Проверив надежность креплений, клоны пожелали Виктору спокойной ночи и отбыли восвояси. Верхний свет выключили, зато оставили дежурный. Логинов прикрыл глаза и вдруг вспомнил случай из жизни ненадолго возглавившего Советский Союз Константина Устиновича Черненко, который Виктору как-то рассказал знакомый из Главного управления охраны.

Черненко человеком был неплохим, но данных, необходимых для управления столь огромной страной, у него не было и в помине. Своему взлету он был обязан чистой случайности. Во время работы Брежнева в Молдавии Черненко трудился при нем заведующим гаражом. Причем даже эта, в общем-то, не очень сложная работа давалась ему с большим трудом. Он так уставал, что, приходя после трудового дня домой, а жил он в Молдавии в частном доме, часами сидел на крылечке, молча глядя перед собой. Однако Брежневу не очень далекий Черненко чем-то приглянулся, и он взял его в свою команду, в результате чего много лет спустя уже смертельно больного Константина Устиновича такие же дряхлые члены Политбюро избрали генсеком. Черненко же к тому времени уже и ходить сам не мог. А тут в СССР нагрянула с визитом то ли Тэтчер, то ли французский президент.

В квартиру Черненко срочно вызвали из «кремлевки» врача, который наколол его всякими волшебными средствами, после чего генсека, как ребенка, одели и под руки поволокли на выход. Тут жена Константина Устиновича, которая, надо сказать, к его руководящим способностям всегда относилась скептически, но мужа очень любила, всплеснула руками и вскрикнула:

– Что ж вы делаете? Он же еле живой!

На что ей ответили гениальной фразой:

– Он сам себе не принадлежит…

Вспомнил эту историю Логинов потому, что у него сложилось устойчивое впечатление, что он тоже сам себе уже не принадлежит. Чарльз Купер очень красиво все излагал, но Логинов ему не верил. Если бы речь шла об обычной вербовке, никто не стал бы городить такой огород. И Логинов, лежа на жесткой кровати, все отчетливее понимал, что за всем этим скрывается что-то другое…

123

Торчавшие в двери комнаты-кладовки водитель с напарником посторонились, Фанис вышел в коридор и закурил. Он старался держать себя в руках, но сердце в груди стучало, как бешеное. Если бы Стаматис понял, что Апостолакис заметил установленный на ноутбуке русский шрифт, это могло бы кончиться для Фаниса плачевно.

К счастью, Стаматис то ли не заметил своей оплошности, то ли решил, что Фанис не успел разглядеть крохотные буковки. Вынырнув через минуту в коридор, он протянул Апостолакису еще теплую флэшку и карту памяти:

– Держите! Только положите их в разные карманы, чтобы я был спокоен!

Фанис кивнул и, сунув сигарету в рот, быстро спрятал носители дезинформации. Стаматис посмотрел на часы и сокрушенно покачал головой:

– Хотелось бы выпить с вами на прощание, но, боюсь, уже не успеем… У нас есть еще одно очень важное дело! Давайте вернемся в гараж!

В гараже декорации успели сменить. Там стояла не очень новая с виду машина с распахнутыми правыми дверцами. Стаматис подвел Фаниса к передней и кивнул:

– Садитесь, опробуете, так сказать, свое рабочее место!

Апостолакис забрался на переднее пассажирское кресло, Стаматис нырнул на заднее сиденье и открыл люк в крыше машины. Прямо под ним был установлен складной штатив, на котором крепилась камера с длиннофокусным объективом. Стаматис выдвинул камеру в люк, после чего наклонился к плечу Фаниса:

– Откройте, пожалуйста, крышку!

Апостолакис открыл бардачок и увидел внутри экран компактного дисплея, на который проецировалось изображение с камеры. Рядом лежал беспроводной джойстик.

– Это устройство управления камерой, – сообщил Стаматис. – Возьмите, пожалуйста, опробуйте!

Апостолакис взял джойстик и нажал на кнопку. Высунутая в люк камера с легким жужжанием послушно повернулась влево.

– Это «автофокус», это «стоп», это «запись», – показал Стаматис, просунув руку между креслами. – Но вы, я думаю, разберетесь и сами… Потренируйтесь, пока есть время.

124

Лежа на жесткой кровати с закрытыми глазами, Логинов в который раз прокручивал в голове свой разговор с Чарльзом Купером. Будучи опытным оперативником, Виктор прекрасно знал, что главное заключается не в словах, а в сопутствующей информации. Проанализировав мимику, жесты, интонации, паузы, контекст и многое другое, можно докопаться до того, о чем собеседник не только не собирался говорить, но, наоборот, хотел тщательно скрыть.

Чарльз Купер не собирался говорить Логинову о том, как именно ЦРУ использовало и собиралось использовать Фаниса Апостолакиса. Однако Виктор еще по ходу разговора уяснил, что того использовали втемную. Прокрутив в голове весь разговор с Купером, Логинов пришел к выводу, что и его будут использовать точно так же.

Это давало ключ к пониманию всего остального. К примеру, абсолютно излишних на первый взгляд мер предосторожности. Объяснялись они вовсе не тем, что агенты ЦРУ опасались нападения со стороны Виктора. Эту проблему можно было решить по-другому и более эффективно. Просто дело было в другом. Купер опасался, как бы оказавшийся в безвыходном положении Логинов не наложил на себя руки.

Вот в чем заключалось главное. Логинов зачем-то был нужен Куперу живым и здоровым. Да еще и в маске, которую с него не сняли, даже раздев догола для врачебного осмотра.

Несмотря на то, что Чарльз Купер всячески открещивался от роли кровожадного человекобыка, суля Логинову золотые горы и путеводные нити, он был настоящим Минотавром, жестоким и бесжалостным. Купер отнюдь не собирался выпускать Логинова из своего лабиринта. Виктор явно был намечен для принесения в качестве жертвы. Непонятно было только, в чем именно будет заключаться жертвоприношение…

125

Пока Апостолакис упражнялся с джойстиком, Стаматис на заднем сиденье терпеливо ждал, готовый прийти на помощь. Однако помощь Фанису не потребовалась. Система управления камерой была простой и функциональной. Освоить ее смог бы даже даун младшего школьного возраста.

Напоследок Фанис ловко развернул камеру с одновременным наклоном и наездом на нижний угол гаража. На дисплее отобразился многократно увеличенный шуруп.

– Лихо! – невольно восхитился Стаматис.

– Это моя работа, – пожал плечами Фанис. – Я все понял. Прятать джойстик?

– Просто выключите камеру и положите на сиденье, – сказал Стаматис. – Наши люди сами все приведут в транспортное положение, заодно убрав все следы. Ну что же, вы управились так быстро, что у нас все же появилось время для того, чтобы выпить напоследок. Прошу!

Полминуты спустя они снова вошли в ту самую небольшую комнату-кладовку. Стаматис убрал со стола закрытый ноутбук и выставил явно припасенные заранее стаканы и бутылку коллекционной метаксы.

– Присаживайтесь. Извините, что в таких условиях, – проговорил он, наливая в стаканы на два пальца напитка. – Но подниматься наверх просто нет времени…

– Да нет, все в порядке, – махнул головой Фанис. – Я понимаю – конспирация есть конспирация.

– От вас ничего не скроешь, – кивнул Стаматис. – Вы правы. Мы извлекли из провала наших товарищей уроки. Прошу!

Фанис взял стакан, они чокнулись, пригубили метаксы и только потом присели. Стаматис посмотрел на Фаниса и сказал:

– Надеюсь, несмотря на имевшие место недоразумения, впечатления от пребывания у нас будут не самыми плохими…