Собиратель Сухоруков - Василий Кленин

Тучный купец выслушал перевод, его густые брови снова взлетели вверх. Сложив руки на груди, он неспешно, но уважительно поклонился «варварскому царьку». Его спутники склонились еще ниже. А ведь на самом деле, как он мог разглядеть во мне правителя? Какой-то долговязый тип бегает туда-сюда «без должного уважения» к самому себе. Вызывается проводить первого встречного купца. Непохоже на «императора». Меня так задолбала ритуализация владычной жизни на первых порах, что теперь, почувствовав независимость, я вообще на нее забил. И, кажется, зря. Для этих людей ритуал важен. И самый крутой владыка, ведущий себя, как… как я (!), не вызывает почтения. Надо на будущее учесть.

Наша делегация шла вдоль торговых рядов. К моему великому разочарованию, Уардаро равнодушно проводил взглядом чудные ремни и сумки Голого Дерева, первые неплохие попытки керамики на гончарном круге. У него была четкая цель — стектла.

Ну, хотя бы, стеклянный развал не разочаровал: Уардаро хватал одну вещь за другой, и жадность горела в его глазах. Из бижутерии его внимание привлекли трубки. У четлан не было традиции протыкать себе нижнюю губу, но я знал, что другие народы это практикуют и вставляют в дыры костяные, каменные и даже металлические украшения. Вот и у закатульского купца из нижней губы торчала трубка из нефрита. А делать их из стекла было гораздо проще, чем бусы. Посуда гостям тоже понравилась, пусть даже такая простенькая. А вот на витых змеек торговец смотрел с любопытством, но без интереса.

— Уардаро хотеть получить этот всё, — выговорил толмач мысль своего господина.

— А чем он рассчитается со мной?

— Господин много-много разный продукты.

— Если твой господин слышал о стекле, то должен знать, что я не продаю его за еду.

Покупатели принялись переговариваться вполголоса.

— А что хотеть владыка?

— Много разного. Обсидиан и кремень, золото и медь, бумагу и соль. Хлопок еще можно.

— Этот нет. Почти нет. Два мешка соль есть. Золото тоже — но этот для другой… покупательник. Взять продукты, владыка?

Я задумался. Терять такого клиента не хотелось. Но и потакать ему — тоже. Значит, будем искать компромисс.

— Я возьму соль. Потом продукты. Но очень много. Стекло — товар редкий. Его ты нигде не найдешь.

— Уардаро щедрый платитель.

— И еще: в следующий раз я буду продавать стекло только за те товары, которые назвал.

Купец улыбнулся. Склонился к уху посредника, что-то зашептал.

— Если один раз продал, почему другой не продать? — с такой же гаденькой улыбкой озвучил толмач.

— Передай своему господину: если снова приедет с зерном — я продам стекло другим купцам. Особенно, если они будут из Закатулы. А вот, если пообещает обсидиан или медь — придержу товар для него.

Уардаро выслушал перевод, пристально посмотрел на меня. И кивнул.

— Будет другой товар, — сказал переводчик. — Смотреть продукты?

— Смотреть, — улыбнулся я, и мы пошли обратно.

Помощники купца развязывали мешки. Я кивал на знакомые маис, фасоль, но у одного мешка завис. Он был полон мелкой крупой, похожей на пшенку.

— А это что?

— Уаутли, — удивился переводчик. — Не знать?

— Не знать, — согласился я. — Есть хоть можно?

— Можно-можно, — закивали гости. — Много вкусно! Лучше маис!

— Ну, посмотрим, — выражением лица я максимально пытался сбить цену на непонятную крупу.

У закатульцев был также острый перец, несколько мешков небольших тыкв. После оценки товаров начался безумно долгий и нудный торг, какой возможен только в условиях натурального обмена. Когда у каждого продукта своя неясная стоимость, неясные весовые категории. Мне помогали мои торговцы, но с опытом профессионалов было трудно спорить. Мы выкладывали и убирали то одну, то другую позицию, стремясь найти консенсус в цене. Я не сильно торговался, потому что давно заприметил еще один мешок. Его не вынимали из лодки, но мне показалось, что я узнал под тканью крупные обводы одного знакомого корнеплода. Когда, казалось, что мы договорились в цене, когда Уардаро уже почуял, что партия стекла в его руках, я встал, театрально нахмурился.

— Мало! — громогласно заявил я. — Дай еще!

— Владыка всё взять.

— Вон то дай! — и ткнул пальцем в лодку.

— Этот не продаваться!

И тут пришла пора показать, что закатульцы торгуются не абы с кем, а с «императором». У которого так-то целое войско наготове стоит.

— Совсем страх потеряли?! Всё лучшее от меня прячете, а мне бросовый товар впариваете?! Сгною! — метал я громы и молнии.

Торгаши притихли: что закатульские, что мои. Гости действительно вспомнили, с кем они торгуются. Уардаро самолично поспешил к лодке и вынул нужный мешок.

— Принять, владыка! Подарок, — склонились закатульцы в поклоне.

— Что это? Развяжите!

— Уота, владыка, — и моему взору предстала она.

Картошечка! Я аж слюной подавился, когда увидел. Но изо всех сил не стал показывать вид.

— Это съедобно?

— Этот много съедобно. Уоту редко-редко привозить с юг. Много далеко.

Я ликовал! Только за это не жалко отдать всю стеклотару. Но театральный этюд нужно доиграть. Я взял один стаканчик из уже обещанной партии и со всего размаху разбил о ближайший камень. Все ахнули.

— Вот теперь ровный счет, — довольно заметил я. — Купец, привози хороший товар. Тогда у тебя будет много стекла.

И, не прощаясь, ушел.

Бесценную картошку я потом затребовал себе лично. Есть ее я, конечно, не буду. Высею на отдельной грядочке, в самой лучшей земле. Надеюсь, она тут приживется.

А сева ждать долго и не пришлось. В «Четландии» весна приходит рано. Старейшины вынули из домов родовых духов-покровителей и принялись освящать поля. Шаманышу тоже нашлось дело — Великий Змей должен был освятить на хороший урожай всё Сухотье. Ил илом, вода водой, а без божественного догляда тут никуда. Мне тоже пришлось участвовать в бесконечных ритуалах, в которых я был ни сном, ни духом. После положенных жертв (по счастью, здесь человеческие не требовались), мои подданные взялись за палки-копалки.

Нет, агротехника в этом мире стоит на каком-то недосягаемом дне! Я смотрел на скрюченные тела, рыхлившие слежавшуюся за зиму землю заостренным палками, которые здесь заменяли и мотыги и лопаты, и понимал, что этим надо заняться. Вернее, этим надо было заняться «еще вчера».

Но когда, какими силами? Мое КБ полностью переключилось на работу со стеклом. Производство оказалось нереально трудоемким. Даже с новой печью, с древесным углем, с мехами плавка занимала долгие часы и всегда была двухступенчатой. Луч Света, размолов полустеклянные фритты первого расплава, как-то раз попробовал не плавить слиток, а нанести порошок на керамику. Для этого он смешал фритту с очень жидким раствором глины и нанес его на кувшин. После