Звуки Шофара - Франсин Риверс

— Хорошо. — Он по–прежнему пристально разглядывал мужчину у стойки, а тот, словно что‑то почувствовав, повернулся в их сторону. Тимми стряхнул руку Юнис с плеча и решительно направился к стойке.

— А что это у вас на шее?

Мужчина удивленно поднял брови:

— А ты любопытный малыш.

С сильно бьющимся сердцем Юнис сделала четыре шага, отделявших ее от стойки.

— Это татуировка, солнышко. — Она посмотрела мужчине в глаза. — Простите, сэр.

— Сэр! Слышал это, Райли?

Она снова взяла Тимми за плечо, на этот раз крепко.

— Пошли, милый.

Теперь все четверо смотрели на Юнис, краска бросилась ей в лицо.

— У него же на шее дракон, мама! Посмотри! Он впился в шею зубами!

— Тимми.

— Бабуля, смотри! — Мальчик ни за что не хотел отходить, Юнис было никак не оттащить его. — Ему больно?

Мужчины захохотали, все, кроме того, что был с татуировкой. Он явно обиделся, растерялся и начал раздражаться.

— Простите, пожалуйста, джентльмены. — Лоис взяла Тимми за руку и показала в сторону столика. — Это результат уединенной жизни.

— И где же вы его прятали?

— Он вырос при церкви. — Лоис кивнула в сторону Юнис. — Его мама — жена пастора.

— Жена пастора! — Один их мужчин расхохотался и присвистнул. Второй произнес имя Господа всуе. Третий ухмыльнулся, осмотрел Юнис с ног до головы и повернулся к стойке.

— Если бы я знал, что у пасторов бывают такие жены, я бы давно начал ходить в церковь.

— Довольно, джентльмены. — Смелость свекрови удивила Юнис.

Теперь уже все присутствовавшие в кафе наблюдали за происходящим. Двое мужчин даже развернули свои стулья, когда Юнис и Лоис проходили мимо. Лоис держала Тимми за руку. Юнис смотрела себе под ноги, но все равно чувствовала, что ее разглядывают. Один из байкеров даже наклонился вперед, когда Юнис проходила мимо.

— Интересно, что же такая хорошенькая девушка, как она, здесь делает?

— Заткнись, Джексон! — Сверкнул на него глазами татуированный.

— Нельзя уже и повеселиться немного.

— Еще раз откроешь рот, и я сделаю так, что ты не откроешь его целый месяц. Понял?

Юнис села за столик, лицо ее пылало, свекровь и сын сели напротив нее. Лоис дала Тимми меню, чтобы ему было чем заняться и он перестал смотреть на мужчину с татуировкой у стойки. К счастью, четверка байкеров отвернулась и занялась едой, которую поставила перед ними официантка.

Лоис улыбнулась невестке:

— Это напоминает мне то время, когда я с друзьями бегала в бедные кварталы Лос–Анджелеса. Мы рассказывали людям о Боге прямо на улицах.

— Вы и Дейвид? — Юнис не могла представить себе их где‑нибудь на улице, разговаривающими с проститутками, наркоманами и бездомными.

— Нет, конечно. Нет, нет. Это было еще в школе, до того как я встретила Дейвида. — Лоис раскрыла меню, потом опустила его и посмотрела на Юнис. — Плачу, естественно, я. Заказывайте, что хотите.

Юнис уже ничего не хотела. Она все еще переживала из‑за инцидента у стойки. И зачем она согласилась повести ребенка в такое место?

Лоис снова опустила меню:

— Юни, они давно про нас забыли. А если не забыли, джентльмен с татуировкой заставит их держаться в рамках приличий.

Юнис сосредоточилась на меню. Оно было коротким, однако запахи, доносившиеся с кухни, были очень аппетитными. Тимми складывал кусочки сахара в пирамиду.

Лоис отложила меню.

— Я возьму бифштекс. Ты еще хочешь гамбургер, Тимми?

— Ага. — Пирамидка из кубиков сахара рухнула, и он начал все сначала.

Лоис убрала волосы со лба ребенка.

— Папа каждый вечер приходит домой к ужину?

Тимми пожал плечами, но ничего не ответил, продолжая играть с кубиками сахара.

Пол почти никогда не ужинал дома, но Юнис не собиралась говорить об этом Лоис.

— Он приходит, когда может.

— Что ж, мне это знакомо. — Лоис тряхнула головой и посмотрела на стоянку, на полуприцепы, пикапы и мотоциклы. — Я молилась и молилась… — Глаза ее наполнились слезами, и она снова тряхнула головой.

— Я бессильна что‑либо изменить. Кто‑то всегда приходит и… — Юнис пожала плечами. — Вам‑то это известно лучше других. Пастору не принадлежит его жизнь.

— Прости, Юни. Мне очень, очень жаль.

Не успела Юнис спросить, что свекровь имела в виду, как раздался скрип кожи. Юнис подняла глаза, и ее окатила волна ужаса — рядом с ней застыл байкер с татуировкой. Он вздрогнул и отступил назад.

— Простите, что испугал вас, мэм. Просто хотел извиниться за поведение моих друзей. — Он кивнул в сторону направляющейся к дверям троицы.

Юнис открыла было рот, но еще не успела придумать, что сказать, как заговорила Лоис. Меньше чем за две минуты она пересказала стоящему перед ними человеку все Писание. Все люди грешны, им всем нужно милосердие и прощение Господа, чтобы обрести спасение. Господь всемогущий и всемилостивый дал нам такую возможность через Сына Своего Иисуса Христа, Который умер на кресте, принеся Себя в жертву во искупление всех грехов человеческих. Воскреснув, Иисус победил смерть. И все, кто верит в Него, не умрут, но обретут жизнь вечную.

Юнис еще ни разу не приходилось слышать, чтобы Писание излагали в таком сжатом виде и к тому же так доходчиво. Никаких наводящих вопросов, никаких подготовительных лекций о значении «креста» и «воскресения». Только самая суть. У Юнис перехватило дыхание от решительности Лоис. Судя по лицу мужчины, он был потрясен не меньше нее.

На его лице появилась тень улыбки.

— Решили схватить быка за рога, леди? — Он повернулся, чтобы уйти.

— Поскольку вы уже собирались уходить, я решила, что нужно поспешить.

Он остановился и нахмурился:

— Вряд ли вы можете представить, что я успел натворить за свою жизнь.

— Женам пасторов доводится слышать даже больше того, что слышат их мужья, молодой человек, но вы все равно должны знать правду. Все в вашей жизни, подчеркиваю, абсолютно все, может быть искуплено кровью Христа. Он любит вас. Он умер за вас.

— Я сидел в тюрьме.

— Как и все мы.

Он усмехнулся:

— Не в такой.

— Стены, которые мы сами воздвигаем вокруг себя, зачастую прочнее бетона и стали. А теперь послушайте. Господь создал вселенную и всех тварей, что ее населяют. Неужели вы думаете, что груз ваших грехов слишком велик для Него? — Она пристально посмотрела ему в глаза. — Нет, конечно. Повторяю, нет. Иисус Христос уже доказал Свою любовь к вам. — Лоис ласково улыбнулась мужчине. — Не говоря уж о том, что Он привел вас сюда к нам, чтобы вы услышали то, что Он Сам хочет сказать вам. Он позвал вас, и вы откликнулись. А это значит, что Он избрал вас. Теперь вы должны выбрать Его.

Снаружи донесся рев трех «Харлеев». В глазах мужчины появилось выражение усталости. С застывшим лицом он направился к двери. Юнис смотрела, как он закидывает ногу и садится на мотоцикл, надевает шлем. Откатывая мотоцикл назад, он поднял голову и пристально посмотрел ей в глаза, потом ногой в черном сапоге с силой надавил на стартер. Мотоцикл ожил.

— Думаете, он придет в нашу церковь? — Тимми с интересом смотрел в окно.

— Будем надеяться, Тимми. — Лоис помахала рукой. Байкер кивнул ей в ответ и, развернув мотоцикл, выехал на автостраду и понесся на север. Лоис взъерошила Тимми волосы. — А если придет, ты должен приветливо его встретить. Ты с ним поздороваешься и сядешь рядом. Ладно? У этого человека, наверное, много общего с одним из учеников Иисуса, Симоном Зилотом. Ты знаешь, кто это?

—Нет.

— Нет? — Лоис посмотрела на Юнис, которая тотчас покраснела. Она не слишком сосредотачивалась на учениках Христа, уделяя все свое внимание Ему одному.

— Ну, он был зилотом, — начала Лоис.

— А что это за профессия?

— В наше время зилот назывался бы, наверное, террористом, человеком, который прибегает к насилию и совершает убийства по политическим мотивам. Зилотов еще называли сикариями за кривые ножи, которые они обычно носили с собой.

Официантка приняла их заказ.

Тимми разрушил пирамидку из кубиков сахара и принялся строить новую. Лоис с интересом наблюдала. Юнис чувствовала себя в этом кафе неуютно.

— Пол страшно на меня разозлится, когда узнает, что я вас сюда привела.

— Ты никуда меня не приводила. Это я вас привела. К тому же, беспокоиться не о чем. Дейвид забьет ему голову планами строительства, так что никто из них даже не поинтересуется, куда мы ходили и что делали. Если, конечно, они вообще будут дома, когда мы придем.

Юнис еще ни разу не слышала в голосе Лоис столько цинизма. Она разглядывала свекровь, которая в это время смотрела на посетителей, обедавших за стойкой и за отдельными столиками. При этом она задумчиво улыбалась.

— Давненько мне не приходилось заходить в подобные места. Я привыкла к официальным приемам, конференц–залам, клубным ресторанам и частным особнякам.

— И я тоже.

— А жаль, согласна? Иисус пришел бы именно сюда.

Юнис заметила горечь в глазах Лоис.