Меч эльфов. Рыцарь из рода Других - Бернхард Хеннен

— Черный цвет означает грязь, которой вы испачкали свои имена до конца ваших дней, — сдавленным голосом произнес Друстан. — А белый по законам геральдики означает серебро. Вы — Серебряные Львы. Это тоже будет с вами до конца ваших дней. Такие проступки нельзя забыть. Но жить с этим позором можно. Вы сможете добиться того, что друзья и враги будут говорить о Серебряных Львах с почтением. Будьте же теперь безупречны, тогда вы сможете смягчить позор, изображенный на вашем гербе.

Возвращение домой

Сканга недоверчиво огляделась по сторонам. Тролльская шаманка была слепа, но воспринимала магическую ауру. Эльфийский дворец был пронизан ею, причем настолько сильно, что от этого начинались головные боли. Со времен короткого правления короля Гилмарака ей больше не доводилось бывать в Замке Эльфийского Света. В последнее время Эмерелль много путешествовала, так говорили. Сканге было бы больше по душе встретиться с ней в Вахан Калиде или еще где-нибудь. Любое другое место понравилось бы ей больше, чем проклятые стены, скрывавшие одни только плохие воспоминания. Сканга путешествовала очень редко, каждый шаг отдавался болью.

Эмерелль предлагала прислать за ней. Надменная эльфийская сучка! Тролльская шаманка была моложе королевы. И не нуждалась в помощи, чтобы открыть врата звезд альвов. Вот если бы Бирга была еще жива, вот она помогла бы… Но ее ученица заплатила за свою глупость. Ничего хорошего не бывает, когда связываешься с эльфами! А от Алатайи еще до ее смерти так и несло падалью.

— Следуй за мной, пожалуйста, почтенная наставница. — Эльф, ожидавший ее у звезды альвов в тронном зале, вежливо указал в холл, который вел из павильона в парк.

— Я не твоя наставница. И почтенной меня тоже не называй, эльфийский болван! Назови мне свое имя, и, если ты еще раз оскорбишь меня, я напишу его на куске кожи мамонта, сожгу ее и прокляну тебя при этом. А ну-ка, обращайся ко мне с уважением!

Эльф остановился. Она отчетливо видела его ауру. Он обернулся.

— Прости, пожалуйста, я не придворный, и мои знания этикета относительно троллей оставляют желать лучшего. Я — Йорновелль, сын Альвиаса. А если ты проклянешь меня, я приду в твою вонючую пещеру и перережу тебе горло.

Сканга изучала эльфа.

— Как ты выглядишь?

— У меня пепельные волосы. Цвет глаз переменчив. Моя кожа потемнела на солнце. На мне белый мундир, который…

— Этого довольно! — По его ауре Сканга сочла, что он не может быть слишком молод. — Йорновелль. — Она несколько раз повторила его имя. Нет, раньше она никогда его не слышала. — Думаешь, ты далеко пройдешь, если попытаешься вторгнуться в мою пещеру?

— Тебе очень интересно узнать, далеко ли я продвинусь?

Она рассмеялась.

— А ты хорош, мальчик. Когда моя стража принесет мне твой труп, я почту тебя и съем твое сердце. — Она попыталась вспомнить Альвиаса. Мальчик был не очень похож на него, судя по тому, как обращается с гостем королевы. — Итак, на тебе белые одежды эльфийского рыцаря. Я думала, они все с Олловейном в Вахан Калиде. Что привело тебя во дворец, раз ты не придворный?

— Услуга товарищу.

Сканга хрюкнула. Эмерелль пообещала ей целое стадо буйволов в качестве награды, если она поможет ей. Зима не за горами. Неплохо иметь полные кладовые. Вот только эльфийская сучка не пожелала сказать, в чем заключается помощь. И этот зеленоносый тоже ничего не говорит… Они, должно быть, сговорились! Йорновелль был на три головы ниже ее, хотя она уже стара и скрючена, как согнутый бурями дуб. Вполне вероятно, что и весит она в пять раз больше эльфа. Нужно только упасть, и она раздавит этого нежнокостного сопляка своим весом. Иногда она жалела, что ее народ заключил мир с эльфами. В них всех было что-то такое, что подбивало Скангу убивать. Их чистая, бледная кожа, их высокомерие… Их так богато одарили альвы, что хотелось забрать хоть что-то. В свое время Бирга любила сдирать с эльфов кожу Из их лиц она делала маски. Лучше бы она держалась подальше от возлюбленной Олловейна…

Линдвин, этого имени Сканга не забудет никогда. Проклятый мастер меча! Ей самой нужно было убедиться в том, что он мертв, когда на ее глазах он был побежден в битве у Мордштейна. Если бы не он, Бирга была бы жива. Пусть она была глупа, но Сканга очень привыкла к Бирге. Сканга очень тосковала сейчас по ее привычке описывать все, что та видела, даже когда ее не спрашивали, хотя раньше это часто сердило шаманку.

В лицо Сканге ударил удушливый запах цветов, влажного чернозема и эльфов. Ее окружали растения, настоящие заросли ауры.

— Добро пожаловать в Замок Эльфийского Света, — послышался знакомый голос Эмерелль.

Сканга ощутила силу королевы и ее камень альвов еще до того, как увидела саму повелительницу. Рядом с ней молча стояла вторая эльфийка. Она тоже была сильной волшебницей. Сканга почувствовала себя неловко. И чего им от нее надо? Было глупо прийти одной!

— Вы опять напхали свои стеклянные пещеры всякими сорняками, как я погляжу. Не очень-то здесь помогла наша основательная уборка во времена Гилмарака.

— Что ты, напротив. Прошло более столетия, прежде чем на хрустальные сады снова стало возможно смотреть. Вы основательно постарались, — холодно отметила Эмерелль.

— Рада слышать.

Теперь Сканга заметила птицу. Странное создание. Что-то с ней было не так. Ее аура… Совсем рядом с королевой на возвышении лежал эльф, искра жизни в котором почти угасла.

— Я должна поставить на ноги полумертвого эльфа?

— Тут кое-что посложнее, Сканга. Перемещение душ.

— Ты не должна говорить мне слова, которые я не понимаю. Кто вторая эльфийка?

— Я Юливее.

Голос звучал молодо. Сканга знала, что волшебница была далеко не молода. Шаманка кое-что слышала о Юливее.

— Ты освободила души джиннов, не правда ли? А еще я слышала, что иногда ты сидишь в море травы в землях Ветров и общаешься с бабочками. Может быть, ты когда-то сильно ударилась головой?

Эльфийка рассмеялась. Она сделала это так искренне, что даже губы Сканги на краткий миг растянулись в улыбке.

— Нет, шаманка. Головой я не ударялась. Меня пару лет воспитывал джинн. Некоторые говорят, что это намного хуже любого удара по голове.

Сканга недостаточно знала о джиннах, чтобы оценить, какой вред они могут причинить. Но ее это не особенно интересовало. Она пришла из-за стада буйволов. Только буйволы имели значение.

— Нужно прояснить еще кое-что, Эмерелль. Стадо буйволов — это понятие растяжимое. Это может быть и пара изголодавшихся бычков. Иные стада простираются от горизонта до горизонта. Это нужно обсудить подробнее.