Сладкий обман - Акваа К

отдал свою дочь. Моя репутация не идет впереди меня без причины. Так что будьте осторожны в общении с моей женой, — рявкнул я.

В этот момент я решаю, что буду продвигать свой план дальше, чтобы как можно скорее избавиться от Мейса.

— Папа! О Боже!

Эмброуз судорожно пытается докричаться до отца, но тот отмахивается от нее рукой.

Я роняю нож на стол. Он громко звякает, затем тишину заполняет вздох облегчения.

— Если ты хоть на секунду усомнишься в характере Авроры или, не дай Бог, произнесешь о ней такие слова из своего отвратительного рта, Мейс, ты увидишь смерть раньше, чем она написана для тебя, и я ни о чем не пожалею.

В моем голосе звучит яд. Он намекает на ту лютую ненависть, которую я всегда испытывал к Мейсу.

— Ремо… — Он начинает качать головой.

— Я мистер Кэйн для тебя.

Я бросаю на него взгляд, затем поворачиваюсь и выхожу из столовой.

В доме тишина, только приглушенный шепот его жены и дочери, сплетничающих о нем.

— Ты в порядке, папа?

— Дорогой, тебе что-нибудь нужно?

Она вышла на улицу?

Я подхожу к входной двери и вижу, что Аврора стоит там, скрестив перед собой руки, и сердито вытирает слезы.

За окном серые облака, украшающие вечернее небо. Мокрый тротуар и стойкий запах дождя смывают мои эмоции, оставляя после себя пустоту. Это был чертовски ужасный ужин, и будь я проклят, если позволю Авроре вернуться сюда снова.

— Аврора? — Я подхожу к ней и вижу, что она нахмурилась. Это ей не идет. Этот хмурый взгляд.

Это она должна улыбаться. Хмуриться должен я.

Моя грудь сжимается, когда я смотрю на нее. Я чувствую, что это неправильно.

Я молчу, не зная, что ей сказать. Она здесь, в моем сознании, в моем сердце, говорит мне, что я должен оставить ее, остаться, чтобы я мог обеспечить ее безопасность. Мы оба в этом браке, не так ли?

Она так много сделала для меня и ничего не получила взамен, а теперь, когда я ей нужен, я колеблюсь.

Она медленно опускается и садится на ступеньки дома. Я молча следую за ней.

— Несколько месяцев назад со мной что-то случилось, поэтому я ношу белое. Это помогает мне не испытывать отвращения к собственной коже. И прежде чем ты спросишь, нет, я не была изнасилована или подвергнута такому нападению.

Я не двигаюсь с места, не сводя с нее глаз. Я не могу отвести взгляд.

Вид ее отчаяния разбивает мне сердце. Ничто не может сравниться с этим чувством.

Это похоже на то, как будто в меня вонзают нож, вырывая сердце, пока я дышу. Как будто я истекаю кровью капля за каплей. Как будто жизнь покидает мое тело прямо на глазах.

В этих прекрасных, теплых шоколадных глазах застыли слезы.

— Мне все равно, Аврора. Это прошлое, которое ты ненавидишь, и каждый, кто вспомнит о нем, столкнется с тем, с чем только что столкнулся твой отец.

Она поворачивается ко мне, наклоняя голову в замешательстве.

— Не беспокойся об этом, — отмахнулся я от нее.

Проходит несколько секунд молчания, прежде чем она придвигается ближе ко мне и упирается головой в мою руку. Это незначительное действие приводит в действие атомную бомбу внутри меня.

Внезапно на нас обрушиваются брызги дождя. Мгновением позже начинается сильный ливень.

Аврора тихонько смеется, глядя на мрачную погоду. Она протягивает руку, и капли дождя промокают ее ладонь. Она улыбается дождю, а я смотрю на нее, как влюбленный дурак.

Сколько еще сил она отнимет у меня, будучи самой собой?

— Знаешь, ты вроде бы ничего, когда не смотришь на меня с укором, — тихо говорит она.

Я хихикаю.

Она вскидывает голову, останавливая меня на середине смеха.

— Ты смеялся! — Она показывает пальцем на мое лицо, очарованная.

Ее щеки сияют, розовый оттенок еще больше подчеркивает ее красоту. Ее глаза сверкают, как будто в них живут ночные звезды. В этих сверкающих глазах, в которых когда-то стояли слезы, теперь нет ни капли грусти.

— Ты действительно смеялся! — Ее губы растянулись в широкую улыбку.

— У тебя галлюцинации.

Я отворачиваюсь от нее, но она придвигается ближе, практически прижимаясь ко мне.

— Отойди. Ты в моем личном пространстве, — бормочу я, толкая ее за плечо, но безрезультатно.

Она снова прижимается ко мне, держа меня за руку.

— Ты это сделал! Мне считать это победой с моей стороны?

Я хмурюсь от ее слов. — Победой в чем именно?

Она прикусила нижнюю губу, в ее глазах появился дразнящий блеск. — Ни в чем.

Она качает головой, снова глядя на дождь.

— Нет. Скажи мне.

Моя рука ложится на ее руку.

Она смотрит вниз, и улыбка покидает ее губы.

Уже слишком поздно что-либо предпринимать. Поэтому я продолжаю держать свою руку на ее.

— Победа в том, что я наконец-то заставила тебя смеяться, — наконец шепчет она, почти застенчиво поднимая глаза на меня.

Что-то в этом пронзает мое сердце, высасывая из меня кровь. Я так плохо с ней обращался, а она всего лишь хотела, чтобы я улыбался в ее присутствии. Я и не подозревал, насколько сильно я ее игнорировал.

Она продолжает тихо говорить, бездумно держа меня за руку, прислонившись головой к моей руке, и что-то глубокое, что-то теплое и мягкое сжимает мое сердце. Это облегчает ту боль, которую я почувствовал от ее маленькой миссии рассмешить меня.

Когда мы оба сидим под дождем и смотрим, как он падает перед нами, мне хочется, чтобы время остановилось, чтобы я мог запечатлеть этот момент навсегда. То, что должно произойти, разрушит все между нами.

Оно потрясет землю, на которой мы стоим, и бросит нас обоих в бесконечную бездну, которая поглотит нас.

Но я надеюсь, что, услышав мягкость, окутывающую голос Авроры, она найдет в своем сердце силы простить меня.

Она — первый человек, которого я хотел заключить в свои объятия и защитить. Она — первый человек, который заставил меня задуматься о том, что я могу изменить свой план, чтобы сохранить ее.

Чувство вины накатывает на меня с такой силой, что я обнаруживаю, что притягиваю Аврору еще ближе к себе.

Ее тепло, ее мягкость заставляют меня чувствовать себя еще хуже, чем раньше.

Как я мог так обращаться с ней, находясь в таком же положении в этом браке, и все же я делал для нее только хуже?

— Ремо?

— Хм?

Аврора откинулась назад и потерла щеки, чтобы избавиться от пятен слез, затем улыбнулась мне.

— Может, пойдем домой, красавчик?

Она по-прежнему ведет себя