Все люди – хорошие - Ирина Волчок

Подруги все думали, куда бы спровадить Наташку, чтобы приготовить все для празднования без ее участия. А то какой же сюрприз, если она еще и сама стол собирать будет? Позвонил дядя Коля, сказал, что заказал отдельный кабинет в «Командоре». Вот и проблема решилась, обрадовалась Людмила.

Владимир, наоборот, не обрадовался. Чего это владелец заводов и пароходов так хлопочет о празднике для его… домработницы? Неужели у Ордынцева есть какой-то свой интерес? Или он, Владимир, все-таки наговорил тогда лишнего, и сейчас дядюшка указывает ему таким образом на его место?

Впрочем, повлиять на ситуацию он никак не мог, да и, грешным делом, в кабак хотелось – считай, больше месяца дома просидел. Можно будет танцевать, ее пригласить, вот что. На совершенно законных основаниях взять за талию, привлечь к себе, может, волос коснуться. Это было очень важно для него: приручить, приучить… Чтобы не боялась. Если получится, потом будет проще. Он в который раз задавался вопросом: что – потом? Когда потом?

Жену он бросать не хотел. Мысль о возможном разводе мелькнула у него один-единственный раз, и он сразу эту мысль отверг. Последнее время чувство вины перед Людкой играло с ним злые шутки. С одной стороны, он проводил вечера дома, а значит, все его похождения закончились. Людка откровенно радовалась. А радоваться на самом деле было абсолютно нечему. Ведь он искал не ее общества, он хотел Наташку. Видеть и слышать, а еще лучше бы – осязать. А жена пару раз намекала, что пора второго ребенка рожать. Она думала, что у них второй медовый месяц. И ведь если исключить его мысли и фантазии, а рассматривать ситуацию только с внешней стороны, так оно и было, второй медовый месяц.

А еще он с каждым днем все больше замечал сходство между Людмилой и Наташкой. Сходство во всем. Только Наташка была моложе, застенчивее, гораздо сильнее физически и чуть изящнее, чем его жена. Как младшая сестра. И его чувства по отношению к ней из-за этого сходства были… преступными, вот какими они были. Вдвойне. А сделать с собой он ничего не мог. И не хотел.

Иногда он думал: лучше бы ее совсем не было в его жизни. Одно дело, если мужчина позволяет себе на стороне развлечься без последствий, и совсем другое, когда он по ночам заснуть не может. То фантазирует, как школьник, то планы строит несбыточные…

Ладно, что бы там дядя Коля себе ни надумал, Владимир больше подставляться не намерен. Уж очень грозный этот родственничек.

На этот раз букет он согласовал с женой. Та почему-то решила, что лучше всего подойдут гиацинты. Владимир не понимал: невразумительные цветы какие-то, мелкие, не нарядные. На картинке из интернета они ему совсем не понравились. Правда, потом выяснилось, что запах у них великолепный.

Сокольские встали совсем рано и подстерегли Наташку на кухне, исполнили нестройно «хеппи бездей ту ю», вручили подарки. На этот раз обошлось без слез. Серебро Людмила надела на Наташку сразу, сумочку они обе крутили в руках и хвалили Владимира за отличный вкус и знание тенденций нового сезона. Людмила хвалила. А Наташка поглаживала светлый кожаный бок молча, но с очевидным удовольствием.

Дальше субботний день пошел своим чередом. До половины пятого Людмила с мужем только загадочно улыбались, а потом приехал Николай Георгиевич.

Когда он вошел, Владимир чуть не расхохотался: великий и могучий Ордынцев держал в руке охапку простых садовых ромашек. Крупные такие, лупастые. На взгляд Владимира, у дяди Коли было только одно оправдание: ромашкам явно не сезон, и где он только их достать умудрился? В его представление о букетах банальные ромашки не укладывались никак. Через минуту ему пришлось переменить свое мнение: именинница смотрела на несуразный букет дяди Коли совершенно счастливыми глазами. Вот откуда ему было знать про ромашки? Не поймешь этих женщин никогда…

Пока дамы собирались, кавалеры успели покурить по сигарете и даже выпить: Николай Георгиевич – рюмку, Владимир – бокал. Говорить было не о чем. Николай Георгиевич все и так знал, а Владимир боялся. Ждали они недолго, Людмила еще с утра наряды тайком приготовила и нагладила. Один Андрюшка выглядел не парадно, в ресторан его было решено не брать, завезти к бабушке Вере на побывку. Ночевать у бабушки Веры Андрюшка любил всегда, а теперь еще и опостылевшую флейту можно было с собой не тащить…

Ираида уже ждала их, Егор должен был подойти. Она неловко сунула Наташке в руки небольшой пакетик, буркнула что-то вроде «дома разберешься» и первой вошла в высокие филенчатые двери с золочеными ручками.

Главная часть развлекательного комплекса, ресторан, считался самым престижным в городе. Не только потому, что банкетный зал, три кабинета и два крыла – одно с русской и европейской, другое с восточной кухней – объединялись общим роскошным танцполом. И не только потому, что отделку этого венца творенья общепита осуществляли то ли итальянцы, то ли голландцы всего год назад. В кабинеты можно было заказывать любые блюда. Можно, например, борщ суши закусывать, а демократичную и вездесущую пиццу – устрицами. Любой каприз. Даже заказы по рецептам и рекомендациям клиентов предлагались. Правда, и стоил кабинет со своим танцполом и маленькой эстрадой столько, что простой бизнесмен не мог себе позволить вечер без какого-нибудь особо значительного повода.

Никто из компании здесь не был раньше. Владимир не видел смысла, пыль в глаза его зазнобам можно было с успехом пустить и в заведении попроще. Николай Георгиевич не любил помпезности и пафоса. Сегодня его выбор пал на ресторан «Командора» именно потому, что сама идея отдельного кабинета предполагала некую камерность, уютную, закрытую от посторонних обстановку.

Одновременно с официантом, который принес карту вин и меню, вошел Егор. Он опоздал из-за букета, ему хотелось подарить Наташке непременно лилии, а их почему-то нигде не было. В конце концов он нашел то, что искал, и сейчас стоял в дверях и ожидал восторгов. Восторгов как таковых не случилось. Наташка приняла букет с легкой улыбкой, а на эмоции других Егору было наплевать. Впрочем, остальные цветы остались дома, и белые лилии на метровых стеблях украсили стол в гордом одиночестве.

Заказывать за всех пришлось Владимиру. Его дядя Коля попросил как знатока светской жизни. Владимир иронию уловил, но отказаться не смог: Ираиде с ее более чем скромной зарплатой не следовало, по мнению Николая Георгиевича, видеть еще и цены, Наташка и Егор вряд ли смогли бы сориентироваться во всех этих брандадах, брошеттах и фондю, не говоря уже о выпендрежах японской кухни, чрезвычайно модной в городе. Тост взялась говорить Людмила, но эмоции захлестнули ее, подготовленную речь она скомкала, получилось просто «за здоровье».