Мир Гаора - Татьяна Зубачева

— Так, Рыжий, — Фрегор задумчиво облизнул губы и повторил: — Так…

"Началось? — предположил Гаор, — шило зашевелилось?" Но он ошибался.

Последовавшие приказы были вполне разумны.

— Так, проверишь её теперь на поворотах, если надо, сам переложи, сдай на охрану и до завтра как обычно. Выезд в четыре тридцать.

— Да, хозяин.

Гаор привычно по пунктам повторил приказ и, как только Фрегор убежал, приступил к исполнению. Ну что ж, шило на месте, то выезд в пять, то в четыре тридцать, но хорошо, хоть накануне сказали, а не за пять долей. Так что, будем жить?

На общий обед он, разумеется, опоздал, но на отдых перед тренировкой время осталось. Никто его не беспокоил. Проснулся он вовремя, быстро оделся, мимоходом глянув на сосредоточенно шнуровавшего кроссовки Вьюнка. А ничего малец, если бы его ещё на подстилку не ломали… но лезть в это, идти к Мажордому просить за Вьюнка… нет, только хуже сделаешь.

— Всё, идём.

— Ага, — выдохнул Вьюнок, пристраиваясь на своё обычное место рядом с ним.

И тоже уже как обычно, на лестнице их догнал Милок. Бледный, заплаканный. И Гаор опять не выдержал и, покосившись на него, пробурчал:

— Не умирай раньше смерти.

Вьюнок восхищённо и очень тихо хихикнул, а Милок только тоскливо вздохнул.

И тренировка прошла как обычно. С неизбежными спаррингом и тренажёрами, но никого постороннего не было, Вьюнок даже без синяков остался, а Милок… ну, тут Гаор ничего не мог сделать. Ну, если дурак сам сразу ложится и позволяет себя бить, даже не пытаясь изобразить что-то там такое. И валтузят-то его, и лупят не в полную силу, а так, балуясь, а он… ну и хрен с ним.

Сегодня Рарг отпустил его молчаливым кивком, и Гаор понял, что Рарг знает о завтрашнем выезде. Ну да, все всегда всё знают. Предстоящая поездка не пугала, но уже и не радовала. Да, на празднике с обязательными безобразиями и паскудствами его не будет, и это хорошо, но с двадцать восьмого и до четвёртого, это же семь дней, целую неделю один на один с психом, а что его хозяин псих, и самый настоящий, Гаор твёрдо знал. И похоже, намного легче не будет. Ну так, что ты к Огню, что Огонь к тебе, а встречи не миновать.

С этим он спустился в подвал и как всегда после тренировки сразу пошёл к Первушке. Милок, правда, сегодня добрался сам и упал только в кабинете.

И дальше было бы как обычно, если бы не необходимость выезда в полпятого. Так что вместо отдыха он готовил выездную форму, зато на ужин попал в общую столовую, и даже сигарету смог выкурить вместе со всеми, а не сам по себе. И уже собирался в душ, когда в его отсек заглянул Голован.

— Дамхарец, свободен?

— Ну? — обернулся к нему Гаор.

— Идём, поможешь мне.

— Это в чём? — поинтересовался Гаор.

Голован улыбнулся с чуть заметной насмешкой.

— Не перетрудишься, не бойся, — и уже вполне серьёзно. — Ты в технике разбираешься, а электриков я не хочу беспокоить. И не переодевайся, можно и в расхожем.

Это становилось совсем интересно. Так с ним ещё никто здесь не говорил. Именно поэтому, не из страха — а чего и кого после всего ему бояться? — а из интереса и потому, что не приказали, а попросили, Гаор и пошёл с ним.

По внутренним переходам они прошли в северное крыло, и Гаор, вспомнив, что Орнат обитает именно в северном крыле, насторожился. Заманили, заводят? Но к его облегчению, вышли они на другом нежилом, как он вспомнил план, этаже.

— Это галерея, — объяснил Голован, явно привычным движением включая свет. — Бывал?

— В этой нет, — усмехнулся Гаор, с невольным интересом оглядывая висящие на стенах картины.

К его удивлению, Голован только молча кивнул, будто и не ждал другого ответа.

Работа оказалась и пустяковой — отошли кое-где контакты — и необычной. Некоторые картины висели в два слоя. Верхняя закрывала нижнюю и сдвигалась малозаметной, вернее, совсем незаметной для незнающего, кнопкой в левом нижнем углу. Это были портреты, как сразу понял Гаор, Ардинайлов. Разумеется, свободных, в богатых, зачастую старинных одеждах, напыщенно величественных позах, но таких же востроносых, как обитатели первой и второй спален. Голован всех изображённых знал и по ходу дела как невзначай называл их Гаору, но не имена, а кем они приходятся нынешним обитателям "Орлиного Гнезда". На одной из "внутренних" картин рядом с вальяжно расположившимся в кресле стариком — он уже попадался раньше, и Голован назвал его "Первому Старому дед" — стояла, нежно приобняв его за плечи, девочка лет двенадцати в нарядном, но не парадном платье. Лицо её привлекло Гаора. Он не сразу понял чем и постоял, разглядывая. И вдруг сообразил. Поза, лицо и глаза странно и притягательно не подходили друг другу. Уверенная ласка лежащей на плечах старика руки, смущенная детская улыбка и холодные, настороженно внимательные глаза. Голован искал нужную отвёртку в ящике с инструментами, а он стоял и рассматривал. И всё больше ощущал, что где-то он её или очень похожую на неё уже видел. И воспоминания были не очень приятные. Но почему?

— Ну, и как тебе? — подошёл к нему Голован.

— Что? — вздрогнул Гаор. — Ты о чём?

— О ней, — Голован подбородком указал на портрет. — Узнал?

— Откуда? — искренне удивился Гаор и, не удержавшись, спросил. — Кто это?

— Тогда её Орингой звали, — негромко заговорил Голован. — Мне она бабка, по матери. И по отцу. Свободнорождённой была, дед её, рассказывали мне, любил, очень любил. А она в четырнадцать лет сбежала из дома. К летуну, ну, авиатору. Стала его подругой и сына ему родила. Мальчишку бастардом записали, а он, как ей пятнадцать исполнилось, ну, чтоб закон не нарушать, женился на ней. И она ему ещё сына родила, уже законного, правда, младшего, то ли третьим, то ли четвёртым был. Приехала за приданым, отец с братом, его ты знаешь, Первый Старый, встретили, угостили. Как положено. Она, говорят, прямо за столом заснула. А проснулась с клеймом и в ошейнике. И стала Змеюгой. Старшей над рабами. Дом вела, всех вот так, — он показал Гаору плотно сжатый кулак, — держала. Я её помню. Умная была. И злая. А иначе не выжить.

Гаор слушал его молча, прикусив изнутри губу. Летун? Авиатор? Неужели? И когда Голован замолчал, спросил его:

— Зачем ты это мне рассказываешь?

— Чтоб ты знал, — Голован твёрдо, даже требовательно смотрел ему прямо в глаза. — Она же и тебе бабка.

— Откуда ты знаешь? — глухо спросил Гаор.

Голован усмехнулся.

— Что? Что твой отец генерал Юрденал? Нашлось кому узнать и сказать. А что хоть раз сказано, то всеми и узнано. А зачем тебе сказал? Так мне надо знать. Ты родич мне. Могу я к тебе спиной повернуться или нет? Ну? С кем ты?