Мир Гаора - Татьяна Зубачева

Он не заискивал и не подлаживался, но все его замечания были настолько по делу и властны без оскорбительности, что ни у кого не вызывали протеста. Мажордом о его хлопотах то ли не знал, то ли не придавал им значения, но пока, как с удовлетворением отметил про себя Голован, даже не заметил, что власть постепенно, но неотвратимо уходит из его рук. С третьими спальнями — и мужской, и женской — контакт у Голована был уже налажен, вернее, он наладил его со Старшими бригад, ненавязчиво подчеркнув, что в их дела лезть не собирается, а порядок надо блюсти, потому что если начнутся большие порки, то всем ввалят, не различая цвета и оброслости.

Ладить с купленными он учился ещё в Старом Дворце, от матери, которая там была Столовой Кастеляншей, а завершала его образование бабка, грозная Змеюга. Он был мальчишкой, а она старухой, но его родителей любила и отличала из всего своего многочисленного потомства, и кое-что из её мудрости ему досталось. В частности, что доверять никому нельзя, но другие о твоём недоверии догадываться не должны. Сама Змеюга на его памяти сорвалась только однажды. Вернее, ему об этом рассказали. Как на своей последней сортировке, она, стоя голой перед обоими Старыми, бросила им в лицо:

— Ничего, братья, ждите моих сыновей. Они рассчитаются.

Первый Старый презрительно рассмеялся.

— Они тебя не помнят и не знают.

— Значит, придут внуки. Ждите и бойтесь.

Сортировка была последней, и она уже ничего не боялась. А он, услышав об этом, не мог понять: о каких сыновьях и внуках она говорила? Ведь вот же они все, её дочери и сыновья, все клеймёные, все родовые, ею же выученные и приученные к работе и покорности. Клеймёные неопасны…

Из амбулатории доносились голоса, значит, Рыжий, вернулся с тренировки. Стоит заглянуть. Голован уверенно толкнул дверь и вошёл в маленький, ставший совсем тесным от набившихся туда людей кабинет.

Последние пролёты Милка пришлось опять нести. Хорошо, хоть Вьюнок уже отдышался, мог идти сам и даже пытался помочь. Свалив уже привычно свою ношу на кушетку, Гаор попытался опять взять себе спирта, но на этот раз его перехватили как из-под пола возникшие Вербочка и Цветик и стали протирать ему синяки какими-то мазями и льдом, а Вербочка благодарить за сына, так что ему поневоле пришлось успокоиться и даже улыбнуться.

Первушка уже заканчивала перевязывать Милка, когда вошёл тот самый, который тогда подходил к нему с Третьяком и Драбантом.

— Голован… — начала Первушка.

Но тот взглядом остановил её и, к удивлению Гаора, повёл разговор если не по-дружески, то вполне сочувственно. Это настолько не походило на уже привычные порядки "Орлиного Гнезда", что Гаор не смог скрыть удивления. Голован его удивление заметил и не слишком весело улыбнулся.

— Что, Дамхарец, не думал, что и так бывает?

И что-то как подтолкнуло Гаора, как за язык дёрнуло, но ответил он по-нашенски:

— Кажин знат, что всяко быват, — и тут же, не дожидаясь ничьих вопросов, а что никто из присутствующих не понял его, было ясно, сам себя перевёл на дуггурский. — Каждый знает, что всякое бывает.

Голован только кивнул, и женщины, быстро переглянувшись, промолчали. Гаор взял свою куртку и посмотрел на Вьюнка. Тот сразу бросил на стол тряпочку со льдом и вскочил на ноги, всем видом демонстрируя готовность идти куда угодно и делать что прикажут. А дальше вечер покатился обычным порядком. И всю эту непонятную историю Гаор вполне искренне выкинул из головы, хотя то, что Голован не запретил ему говорить по-нашенски, требовало осмысления. Да и вообще… с этим Голованом всё как-то неясно. Но ему и без Голована мороки хватает, и отстаньте вы все от меня, гады и сволочи, без вас тошно!

А с утра началась вполне понятная, но от того не менее сложная гонка и круговерть по загрузке машины.

В гараж одна за другой вкатывались тележки с коробками, канистрами, пакетами… а Гаор принимал, затаскивал в машину и раскладывал по шкафам, рундукам и всяким ёмкостям. Идёшь на сутки, готовься на неделю — старая мудрость, а если идёшь на восемь суток? На сколько готовиться? На месяц? Судя по количеству и разнообразию закладываемого, не он один такой умный, и похоже, хозяин планировал ничего и нигде не покупать. Жратвы заложили… на взвод двухнедельная норма. Это по количеству, а по качеству… табельную роспись довольствия высшего офицерского состава Гаор не знал, но предположил, что она победнее будет, а уж выпивки загрузили…. И на себя он получил. Пакеты с концентратами, солдатские буханки в складской упаковке, нет, здесь точно паёк на восемь дней и строго по солдатской норме, не пошикуешь, но и голодать не придётся.

Драбант и Третьяк принесли хозяйские вещи. Бельё, нательное, постельное и столовое, три штатских костюма, два камуфляжа, утеплённый и облегчённый, форма, парадная и повседневная, а ещё обувь, галстуки, спортивные костюмы, пижамы… Только ушли, Кастелянша с двумя девчонками принесли его вещи. И тоже: три смены тёплого армейского белья, майки, трусы, носки, потом лакейская форма — две зелёных шёлковых рубашки, брюки и полуботинки.

— Со стиркой не завязывайся, — успела шепнуть ему Кастелянша, — так тючком и привезёшь, здесь постираем.

Он шёпотом поблагодарил.

Самое удивительное, что вся эта гора разместилась, и даже в шкафах и рундуках место осталось. Как он догадался, койка-рундук в кухонном отсеке предназначалась ему, и потому он свои вещи заложил туда. В машину никто и не пытался зайти, хотя у суетившегося тут же Вьюнка — ну, без мыла пацан влез — так и горели глаза.

Только загрузка закончилась, как появился Фрегор. И стал проверять, что и куда он заложил. Гаор угрюмо ждал неизбежных, как понимал, оплеух и прочего положенного за ошибки. Он же в лакейской службе ни уха, ни рыла не смыслит, значит, напортачил, значит, ему сейчас ввалят. И в самом деле, рассматривая содержимое шкафов и ящиков, Фрегор то и дело что-то перевешивал и перекладывал, но, к удивлению Гаора, не высказал никакого неудовольствия, а только приказал:

— Запомни, и чтоб всегда так было.

— Да, хозяин, — гаркнул он в ответ.

И только потом сообразил, что его ошибки были доказательством дословного выполнения им хозяйского приказа о недопущении кого бы то ни было в машину, потому и остались безнаказанными. "Ты смотри, псих психом, а соображает", — ощутил он на миг тёплое чувство к хозяину.

— Так, Рыжий, — Фрегор задумчиво облизнул губы и повторил: — Так…

"Началось? — предположил Гаор, — шило зашевелилось?" Но он ошибался.

Последовавшие приказы были вполне разумны.

— Так, проверишь её теперь на поворотах, если надо, сам переложи, сдай на охрану и до завтра как обычно. Выезд в четыре тридцать.