Кайа.История про одолженную жизнь - Александр Алексеевич Иванов

— Я этого не особенно-то и скрываю, Федор Иванович. — пожав плечами, ответил ему, добавив. — Но это было тогда, а теперь я желаю спасти осколки своей репутации. Впрочем, я и сейчас не желаю, чтобы между нами случилось всерьез…неважно! Ничего серьезного с ним не желаю. По обоюдной договоренности наши отношения будут фиктивными, ведь он меня любит не больше, чем я его. А затем, когда пройдет приличествующий срок, мы подадим на развод.

— А если я попрошу тебя отказаться от этого плана? — прикрыв глаза, спросил он.

Мое лицо стало похожим на гладь озера ранним безветренным утром.

— Федор Иванович, я в сословии недавно и потаенные смыслы в словах «знатных» улавливаю еще с трудом. Ваша «просьба» — это ведь приказ? И если да, то, будучи дворянкой, приказ суверена для меня обязателен к исполнению — этот факт я уже усекла, так что выполню вашу волю, можете даже не сомневаться!

— Вот же…ты прямо как ерш в пруду! — улыбнувшись, произнес царь, а затем лицо его сделалось серьезным. — Я не для красного словца сказал, что у меня на тебя, Кайа Игоревна, большие планы. Предлагаю тебе здесь и сейчас сделать выбор. Даже два, но мы пойдем, пожалуй, по порядку.

Открыв глаза, он уставился на меня.

— Мой собственный свободный выбор без «миленьких» оговорок? — уточнил я, когда молчание чуть затянулось.

— Верно.

— И в чем же он заключается?

— Барышня Филатова…

Произнеся это, царь принял сидячее положение, хотя, если судить по физиономии, делать этого ему очень не хотелось.

— … желаешь ли ты стать царской зарегистрированной любовницей? Твой ответ я хочу услышать немедленно.

Все-таки в том, что не могу теперь полноценно испытывать эмоции, имеются и свои плюсы. Не уверен, что будь оно иначе и мой самоконтроль справился бы с удивлением от подобного предложения.

Однако я заставил покраснеть свою физиономию.

— Ваше императорское величество…

Начал я и мой взгляд упал на императорский «корень жизни», не хило так распирающий брюки его пижамы.

Кажется, я несколько заблуждался, считая, будто бы Кайа рядом с ним в безопасности. Ну, в этом смысле, по крайней мере.

Что-то многовато такого рода приключений на тощую четырнадцатилетнюю задницу моей Кайи.

— … вы можете мне приказать, а я не смогу вам отказать.

Государь, проследив за направлением моего взгляда, самую малость покраснел, а затем, взяв плед, положил его себе на колени.

— Фу-у-у… — громко выдохнул Государь, проведя затем обеими руками по своей шевелюре. — Ну ты даешь, Кайа Игоревна! Сказать это так. Мне! Не каждая бы на такое решилась, отнюдь.

Он вгляделся в мое лицо, я же под его взглядом уставился в пол.

— Однако нет, ты сделала неверное предположение. Я имел в виду не себя. Алексея.

Вот оно как. Значит, с новым наследником Государь уже определился. Если только это не игра с его стороны, ведь я же прихвостень Кристины. И царь прекрасно знает, что я поделюсь с ней сказанным здесь. Он что, желает через меня донести до нее свой выбор или, быть может, спровоцировать на что-то? Почти наверняка это так. В том числе. Однако с такими вещами, как предложение подобного союза, здесь шутить не принято.

Вряд ли он сделал мне сейчас предложение от лица сына затем, чтобы услышать мое нет. Но для чего же ему нужно мое да? Желает укрепить связи с Филатовыми в преддверье грандиозного шухера? Возможно…

И если я соглашусь…если…то стану для Кристины врагом. При любом раскладе, даже если вдруг буду шпионить в ее пользу (моим словам она верить совсем перестанет), ведь главная-то цель царской любовницы — трон для кого-то из своих детей и…для себя любимой. Вряд ли она станет считать, что Кайа будет действовать против своего царственного любовника.

Государыня же априори будет считать мою Кайю шпионкой, которую царская любовница подослала царевичу. Ее сыну. И будто бы этого мало, девка эта…я…с безнадежно испорченной репутацией. Просто насмешка над ней и ее сыном. И если царская супруга устроила настоящую бойню в Москве из-за того, что ей, видите ли, не понравилась кандидатура моей Кайи в качестве зарегистрированной любовницы дальнего родственника, то сложно даже предположить, что она учудит из-за родного сына…

Даже думать об этом не хочется.

Если все это понимаю я, то Государь понимает еще лучше.

Царь только что сделал мне предложение, от которого невозможно отказаться. То есть, он уверен, что я с радостью ухвачусь за подобное предложение. А которая из барышень отказался бы, окажись она на месте моей Кайи? Из репутационной грязи в князи. В зарегистрированные любовницы Великого князя, точнее, а затем уже и в…

— Этот союз стал бы весьма важным для государства, подумай об этом. — произнес царь.

Покорнейше благодарю, но я пока еще не разобрался со своим прошлым «важным для государства» союзом.

— Я от всей души благодарна вам, Федор Иванович, за такое предложение, честное слово!..

Соврал я, уткнулся взглядом в пол.

— … уверена, что любая барышня в России…да и не только, чего уж там…услышав ваши слова, была бы от счастья где-нибудь в районе седьмого неба, но…

Я поднял глаза.

— … раз уж вы сами сказали, что у меня будет свободная воля в выборе, то… Я не смогу принять это предложение, прошу меня извинить!

Государь, услышав мой ответ, казался очень удивленным. Внешне, по крайней мере.

— Почему же, позволь спросить? — Государь принялся поглаживать руку моей Кайи. — Только не говори мне, что ты, и правда, влюблена в этого…

Он явственно разозлился.

— Нет, не влюблена, конечно. Позвольте объясниться!

— Да уж будь добра! — буркнул царь.

Несмотря ни на какие свои слова о свободе моего выбора, он совершенно точно не предполагал, что я скажу нет. Более того, самодержец, а он именно такой, не привык слышать отказов.

— Во-первых, уже потому, что он меня терпеть не может… — я забрал у царя руку.

— Вздор! — перебил меня разозленный царь. — Алексей уже давно не сердится на тебя за ту оплошность!

— А вы уже говорили с сыном на эту тему?

— Естественно. — ответил Государь.

— Если не секрет, что Алексей думает по этому поводу? Только не