Гарри Поттер и методы рационального мышления - Элиезер Юдковский

ИЗ-ЗА ЮРИДИЧЕСКОЙ УЛОВКИ.

ПОТТЕР УГРОЖАЕТ МИНИСТЕРСТВУ

НАПАДЕНИЕМ НА АЗКАБАН

* * *

Гипотеза: Волдеморт

(8 апреля 1992 года, 19:22)

И снова они вчетвером собрались вокруг древнего стола директора Хогвартса — стола, выдвижные ящики которого содержали другие ящики, а в тех были свои ящики, и именно в этих ящиках и хранились все старые документы школы Хогвартс. Согласно легенде, когда-то в этом столе потерялась директриса Шейла, и пребывает там до сих пор, и выберется наружу, лишь когда приведёт в порядок свои бумаги. У Минервы не вызывала особого восторга мысль, что когда-нибудь вместе со столом она унаследует все эти ящики. Но до этого надо было ещё дожить.

За столом с серьёзным и сосредоточенным видом сидел Альбус Дамблдор.

Рядом с холодным, засыпанным пеплом камином зловеще замер Северус Снейп, словно вампир, изображать которого, если верить заявлениям учеников, профессор очень любил.

Предполагалось, что к ним присоединится Шизоглаз Хмури, но он пока не появился.

А Гарри...

Маленькая, худенькая фигурка примостилась на подлокотнике кресла, словно энергия переполняла Гарри настолько, что он не мог сидеть нормально, как все люди. Неподвижное лицо, слипшиеся волосы, пристальный взгляд зелёных глаз, и в центре всего этого — зигзаг молнии его незаживающего шрама. Всего за одну неделю мальчик стал гораздо мрачнее.

На мгновение Минерва вспомнила, как они с Гарри гуляли в Косом переулке — казалось, это было много-много лет назад. В том мальчике уже тогда, так или иначе, скрывалась эта угрюмость. За появление этой угрюмости нельзя винить только её или Альбуса. И всё же было невыносимо печально сравнивать того мальчика, с которым она когда-то познакомилась, и то, во что превратила его магическая Британия. Она знала, что Гарри всегда отличался от обычных детей. Приёмные родители Гарри рассказывали, что он мало разговаривал и ещё меньше играл с детьми маглов. Минерва с болью в сердце подумала, что, возможно, на игры с другими детьми в Хогвартсе у Гарри были только эти месяцы, а теперь война лишила его и этого. Быть может, дети его возраста не видели Гарри таким, каким он стоял перед Визенгамотом. Но Минерва не могла не представлять детство Гарри Поттера чем-то вроде охапки хвороста, которую она и Альбус ветка за веткой бросали в огонь.

— Пророчества всегда сложно понять, — Альбус Дамблдор наполовину прикрыл глаза, будто от усталости. — Смутные, расплывчатые, их смысл ускользает словно вода сквозь пальцы. Пророчество — это всегда бремя, ибо в нём нет ответов, лишь одни вопросы.

Гарри Поттер источал напряжение.

— Директор Дамблдор, — сказал он с лёгким нажимом, — мои друзья стали мишенью. Гермиона Грейнджер чуть не попала в Азкабан. Вы сами сказали: началась война. Пророчество профессора Трелони — ключевая информация, она мне нужна, чтобы оценивать мои гипотезы о том, что происходит. Я уже не говорю о том, как глупо — и опасно — то, что Тёмный Лорд знает пророчество, а я — нет.

Альбус мрачно посмотрел на Минерву. В ответ на его невысказанный вопрос она покачала головой — каким бы невообразимым способом Гарри ни догадался, что именно Трелони сделала то пророчество и что Тёмный Лорд знает, о чём в нём говорится, он узнал это не от неё.

— В попытках предотвратить именно это пророчество Волдеморт направился навстречу своей гибели от твоих рук, — сказал тогда старый волшебник. — Это знание принесло ему один лишь вред. Обдумай это как следует, Гарри Поттер.

— Да, директор, я понимаю. В моей родной культуре тоже есть литературные произведения о самоисполняющихся и неверно понятых пророчествах. Не сомневайтесь, я буду осторожен с интерпретациями. Но о каких-то деталях я уже догадался. Неужели неполные догадки будут для меня безопаснее?

Альбус помедлил.

— Минерва, — наконец произнёс он. — Будьте любезны.

— Грядёт... — начала Минерва. Слова давались с трудом: она не была актрисой. Ей не удавалось изобразить гулкий, леденящий тон исходного пророчества, а этот тон казался крайне важным, словно без него нельзя будет передать весь смысл. — Грядёт тот, кто наделён могуществом победить Тёмного Лорда... рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца...

— И Тёмный Лорд отметит его как равного себе, — голос Северуса заставил Минерву подпрыгнуть от неожиданности. Мрачная фигура профессора зельеварения по-прежнему возвышалась у камина. — Но он будет обладать силой, что неведома Тёмному Лорду... и каждому должно уничтожить другого, почти ничего не оставив, ибо не могут их несхожие души существовать в одном мире.

В последней строчке зловещее предзнаменование прозвучало настолько сильно, что у Минервы по коже пробежали мурашки — почти как тогда, когда она слушала Сибиллу Трелони.

Гарри выслушал пророчество с хмурым видом.

— Можно повторить? — попросил он.

— Грядёт тот, кто наделён могуществом победить Тёмного Лорда, рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе...

— Постойте, может быть, лучше это записать? Мне нужно тщательно всё проанализировать...

Так и поступили. Альбус и Северус двумя ястребами пристально наблюдали за пергаментом, словно опасаясь, что какая-нибудь невидимая рука схватит его и похитит ценную информацию.

— Итак... — начал Гарри. — Я мужского пола и рождён 31-го июля, это сходится. Я и в самом деле победил Тёмного Лорда, сходится. Двусмысленное местоимение во второй строчке... Но я тогда ещё не родился, да и трудно представить, чтобы мои родители трижды бросали вызов мне. Этот шрам — очевидный кандидат в «метки»... — Гарри коснулся своего лба. — Остаётся сила, которая неведома Тёмному Лорду, возможно, это намёк на мои научные познания...

— Нет, — сказал Северус.

Гарри удивлённо посмотрел на профессора зельеварения.

Глаза Северуса были закрыты, его лицо было напряжено и сосредоточено.

— Тёмный Лорд мог бы получить эту силу, просто изучив те же книги, что и вы, Поттер. Но пророчество говорит не о «силе, которой не обладает Тёмный Лорд». И даже не о «силе, которую не может получить Тёмный Лорд». Оно говорит о «силе, неведомой Тёмному Лорду»... Это должно быть что-то более чуждое ему, чем магловские артефакты. Возможно, что-то, что он вообще не в силах понять, даже если увидит...

— Наука — это не мешок технологических фокусов, — ответил Гарри. — Это не просто магловский аналог волшебной палочки. Это даже не совсем знание, в смысле, то, что можно выучить наизусть, как, например, таблицу Менделеева. Это другой способ мышления.