В оковах тишины - Максим Ларц

Роман встретил град ударов, и лязг их мечей заглушил крики наблюдателей.

«Чем дольше ты защищаешься, тем быстрее враг теряет бдительность, но не тяни — один пропущенный удар может лишить тебя жизни».

Дуфф вошёл во вкус и начал махать мечом, не заботясь о защите. Роман присел, пропустив над головой меч, нырнул вперёд и резко ударил Дуффа кулаком по подбородку — тот издал стон и попятился назад.

«Надо оставить его в живых, — в одно мгновение решил Роман. — Не буду плодить врагов среди дворян».

Воспользовавшись моментом, он повернул в руке меч и плашмя саданул Дуффа по голове. Раздался глухой звук удара, и через секунду самонадеянный рыцарь уже лежал на земле.

«Вырубился», — понял Роман.

Он тяжело задышал и огляделся. Изумление Конгрина было таким явным, что он выпучил глаза и стоял с открытым ртом. Эвернард бросал потрясённый взгляд то на Романа, то на поверженного Дуффа. Галэн же не казался удивлённым — он даже не старался скрыть довольную улыбку на своём лице. Роману почему–то показалось, что Галэн сам сталкивался с безнаказанностью знати. Интересно, как давно он стал представителем младшего дворянства?

— Он живой! — крикнул один из мужчин, склонившись над Дуффом. — У него кровь!

Роман повернулся к Рогиру и произнёс:

— Я победил. Бой проведён по правилам, господин.

— Разумеется, — задумчиво сказал Рогир. — Сегодня удача на твоей стороне… повар.

— Я бы приложил к голове господина рыцаря что–нибудь холодное, — сказал Роман, посмотрев на Дуффа.

Рогир вопросительно поднял бровь.

— Это поможет облегчить боль, — произнёс Роман и добавил: — Не стану больше отнимать ваше время. Прощайте, господин.

— Прощай, повар, — после недолгой паузы произнёс Рогир.

Роман подобрал с земли рубаху и полотенце. Он присоединился к своей группе и вернул меч.

— Какой зверь в тебя вселился?! — возбуждённо спросил Конгрин. — Ты одолел рыцаря! Рыцаря! Как это у тебя получилось?

— Поздравляю, — произнёс Галэн. — Достойный бой.

— Давно я не видел такой захватывающей схватки, — вступил в разговор Эвернард.

Роман не привык к всеобщему вниманию. Он смущённо улыбнулся и произнёс:

— Немного научился у деда. Повезло, наверное.

— Нам пора в путь, — вдруг произнёс Горф. — Лучше проехать дальше, пока они заняты.

— Мало ли чего теперь господа удумают, — согласно заворчал Хитч.

— Верно, Горф, — сказал Эвернард. — В дорогу!

Прежде чем Роман запрыгнул в телегу, он поймал на себе подозрительный взгляд Яны — всё это время она наблюдала за боем издалека. За эти два дня он так и не слышал, чтобы она с кем–то заговорила.

Остаток дня Роман слушал, как Эвернард пытался вымолить прощение у Элис, едущей с ним в фургоне. Похоже, Эвернард предложил ей все детские блага: игрушки, платья, книги и даже каких–то особенных котят — и это только то, что Роман мог разобрать в их разговоре. Кажется, Элис простила его, согласившись на кроликов, которых Эвернард обещал купить после приезда домой.

Вечером Хитч и Горф пытались найти место поближе к реке. Наступила темень; луна скрылась за тучами, а маленькие факелы освещали дорогу едва ли на пять метров. Однако Роман прекрасно видел в темноте, поэтому первым увидел реку и попросил об остановке, сказав, что почуял илистый запах.

Обоз остановился, и каждый начал заниматься своими делами. Когда Роман спустился к берегу, он почти сразу услышал, как кто–то зашагал за ним по пятам — это был Горф. Роман сделал вид, что ничего не заметил и набрал ведро воды.

— Кто ты такой? — сходу спросил Горф, оказавшись рядом.

— О чём ты?

— Не строй из себя дурня, — зло произнёс Горф. — Умеешь читать, умеешь сражаться на мечах, покрыт непонятными шрамами, носишь дорогую дрянь на шее. Спрашиваю ещё раз: кто ты такой?

Роман глубоко вздохнул и поставил ведро на землю.

— Скажи мне, Горф, разве мой ответ будет иметь хоть какое–то значение? Что бы я сейчас ни сказал, ты всё назовёшь ложью. Так какая разница? Что это изменит?

Горф подошёл совсем близко и почти уткнулся носом в лицо Романа.

— Если я узнаю, что ты скрываешься от кого–то, то первым тебе голову снесу, — сказал Горф. — Не создавай проблем господину Эвернарду.

— Я не беглец, не вор и не убийца, — спокойно произнёс Роман.

Горф сплюнул на землю и пошёл обратно. Когда Роман поднял ведро, Горф повернулся и добавил:

— И не думай, что после боя с криворуким рыцарем у тебя будет особое положение.

— Я по–прежнему повар, а ты — начальник охраны. Меча я не прошу, оплаты тоже. Я делаю свою работу, а ты делай свою.

Горф ничего не сказал и оставил Романа одного.

Глава 17

Рыцари и Рогир обогнали их ещё утром, когда они только собирались в путь. К счастью, Дуфф не стал разыгрывать драму и выяснять отношения с Романом — их группа быстро проехала дальше.

День был свежим и светлым. Кони перешли с тихой рыси на шаг, и Роман спрыгнул с телеги, устав сидеть на одном месте. Сильный ветер подул ему в спину — порывистый и холодный, словно негостеприимный хозяин гнал непрошеного гостя со своих земель. Топая по пыльной дороге, Роман слушал Элис, которая с самого утра делилась самыми разными сказками.

— А потом они все заболели и умерли, — закончила рассказывать очередную вымышленную историю Элис.

— Умерли? — переспросил Роман. — И всё?

— Да, — закивала Элис.

— Грустная сказка, госпожа Элис, — с улыбкой произнёс Роман. — И совсем не детская.

— А она не детская! — возразила Элис. — Мама мне её рассказала! Она сказала, что сказка для взрослых!

— Госпожа Элис, сколько вам лет?

— Семь! — ответила Элис.

— И скоро у вас новый день рождения?

— Мы уже отметили, — погрустнела Элис. — А потом папа взял меня с собой.

«Ей только–только исполнилось семь лет, — понял Роман и вдруг вспомнил о просьбе Заувен: — Надо узнать текущий год. Лучшего момента не предвидится».

— Вы уже взрослая, госпожа Элис, — улыбнулся Роман. — Наверное, даже знаете год, в котором родились?

— Да, — закивала Элис. — Девятьсот пятьдесят восьмой!

«Значит, сейчас девятьсот шестьдесят пятый, — подумал Роман. — Получается, прошло пятьдесят два года, как Заувен покинула Терраю».

Роман понял, что время в двух мирах шло фактически одинаково. Заувен упоминала, что миры связаны между собой — возможно, на Земле пройдёт столько же времени, сколько он проведёт здесь.

— Конгрин, а у тебя когда день рождения? — спросил Роман.

— А я почём знаю? — ответил Конгрин. — Матушка говорила, что в холоднее время родился.

— Холодное время?

— То ли зимой, то ли