Пробуждение страсти - Сьюзан Элизабет

— Макс? — откликнулась блондинка, как-то странно посмотрев на Саманту.

— Да, Камилла, — ответила другая молодая женщина. — Именно так зовут моего брата.

— Кажется, она сама это неплохо знает, тебе не кажется, Френсис?

Мать Макса кивнула.

— Где мой сын?

— Он живет у нас, то есть у моей тети.

— Живет у вас? — воскликнула женщина, которую назвали Камиллой. — А почему же он не в больнице? Неужели в этом вонючем городишке нет даже больницы?

— Камилла, прошу тебя, — сказал мистер Баррет. — Эта юная леди сказала, что он очнулся и сегодня уже ходит. Я уверен, что с Максом все в порядке.

— Все в порядке? — повторила за ним миссис Баррет. — Эта женщина вчера телеграммой сообщила нам, что наш сын ни больше ни меньше, как на смертном одре, а сегодня с ним все в порядке?

— Он вполне здоров. Вы можете убедиться сами, если пожелаете. Дом моей тети находится слева вон по той улице, он голубой с…

— Благодарю вас, — вздернув кверху нос, Камилла взяла под руку мать Макса и зашагала с ней по улице.

Мистер Баррет быстро нанял нескольких зевак, приказав им разгружать фургон, и последовал за ними.

Словно оглушенная громом, Саманта повернулась к тем двоим, что остались на месте: к пожилой женщине и сестре Макса.

— Наверное, мне не следует предлагать вам проводить вас?

— Ты видишь то, что вижу я, Брендон? — спросила пожилая женщина молодую.

Молодая кивнула.

— Я сразу же это заметила. Как ты думаешь, что бы это могло означать?

— Именно то, что и должно означать. То самое, что это означает сто лет.

Обе женщины улыбнулись, и Саманта решила, что у всей семьи есть какие-то странности. Они смотрели на ее платье — и она тоже опустила глаза, пытаясь понять, в чем же дело. На ее груди блестела в лучах яркого солнца золотая брошь. К счастью, тогда она вспомнила о ней и успела достать ее из кармана Зака Стрикленда.

— Какое прелестное украшение, — проговорила сестра Макса. — Откуда оно у вас?

Саманта тронула брошку рукой. Макс ведь говорил, что эта вещь уже много лет принадлежала его семье. Уж не собираются ли эти женщины отнять ее у Саманты?

— Это подарок, — сказала она.

— И думаю, вы не захотите рассказать нам, когда он был сделан? — спросила пожилая дама.

— Я бы предпочла не делать этого.

Неожиданно молодая девушка широко улыбнулась.

— А ведь она смелая, бабушка.

— Да, это я уже заметила. Я — Морайя Баррет, а это — моя иногда довольно очаровательная внучка Брендон.

Брендон добродушно зафыркала, услышав слова бабушки.

— Мы очень рады познакомиться с вами, Саманта Джеймс.

Морайя Баррет взяла Саманту под руку и направилась с ней к дому ее тетки.

— Скажите мне, дорогая, а давно вы знаете моего внука?

— А мой брат уже рассказывал вам что-нибудь о Камилле Сент-Клер?

Саманта чувствовала, что все больше и больше запутывается.

— Около двух месяцев, и я ничего не слышала о Камилле Сент-Клер, кажется, нет. Это та женщина в розовом платье?

— Бабушка, как по-твоему, что тут происходит?

— Черт возьми, откуда я знаю. Но, однако, у меня есть такое предчувствие — здесь будет очень интересно.

Макс, словно в шоке, наблюдал, как его родители вместе с Камиллой ввалились через парадную дверь дома Иды Олсен.

— Какого черта, что все это значит?

Мать крепко обняла его.

— Нам сообщили, что ты серьезно ранен, Максвелл.

Она коснулась повязки на его голове.

— Как ты?

Макс яростно смотрел на Иду, которая стояла в дверях кухни с таким видом, словно дом ее был только что захвачен британцами.

— Со мной все в порядке, мам. Вам было вовсе не обязательно проделывать весь этот путь до Логана.

— А иначе, когда бы ты собрался навестить нас? — спросила Камилла.

КОГДА ТЫ ИСЧЕЗНЕШЬ С ЛИЦА ЗЕМЛИ, — так и хотелось ему ответить.

— Собственно говоря, покончив с делами здесь, я как раз собирался навестить вас ненадолго.

— Правда? А какие же у тебя здесь дела, Макс?

— В самом деле, Максвелл, — спросила его мать. — Кто эта женщина, и что это за Саманта Джеймс?

— Это — Ида Олсен, которая была настолько добра, что позволила мне остановится в ее доме, а Саманта — ее племянница, дочь моего старинного друга…

— Она же влюблена в тебя, — прервала его Камилла.

— Прости, что ты сказала?

— Она же влюблена в тебя. Это просто написано на ее прекрасном маленьком личике. Ты говорил ей о нас с тобой?

— Нет, я не говорил ей о нас…

— Максвелл, ты не можешь подобным образом играть с чувствами молодой женщины. У бедной девушки просто сердце разобьется, когда ты и Камилла…

— Когда я и Камилла? Ничего не будет, мама. Ничего еще не было решено. Право же, у меня страшно болит голова. Не могли бы вы уйти и расположиться пока в отеле, а этот вопрос мы обсудим позже?

— Но ведь это такая интересная тема, — сказала Саманта, появляясь через парадную дверь. — Прошу вас, продолжайте, миссис Баррет. Когда Макс и Камилла?..

— Конечно же, когда они поженятся.

Максу захотелось задушить свою мать, когда он увидел, как ее слова отразились болью в глазах Саманты.

— Мама, прошу тебя…

— Они собирались пожениться, когда были еще детьми.

Макс не мог больше смотреть на Саманту. Одного ее голоса было довольно, чтобы он понял, что творится в ее душе.

— Как замечательно, я поздравляю их. Прошу меня извинить, мне надо кое-что сделать в своей комнате.

Макс протянул руку, когда она проходила мимо, но она увернулась. Когда она с треском захлопнула дверь своей комнаты, ему показалось, что еще ни один звук не причинял ему такую боль. Он бросил на мать убийственный взгляд и вышел из дома, направляясь в сарай.

Его бабушка и, к несчастью, Ида последовали за ним.

— Эй, парень, подожди-ка минутку! — прокричала Ида ему вслед.

Макс остановился у двери в сарай.

— Я просто хотела сказать тебе, что ты — самый низкий, самый мерзкий и самый презренный из всех ублюдков, что живут на свете!

— Подожди, подожди, женщина, — проговорила бабушка Макса. — Я не позволю тебе говорить с моим внуком подобным образом. — Она повернулась к нему с видом собственника. — Только я имею право это делать. Ну? Что ты можешь сказать в свое оправдание, мальчик? Мы слушаем тебя. Какого дьявола, что ты натворил с этой бедной девушкой?

— Что за бедная девушка, о которой ты говоришь, бабушка?

— Не смей цепляться к моим словам. Ты знаешь, как я отношусь к Камилле Сент-Клер. Эта женщина кривляка, заговорщица, обманщица, и я не желаю, чтобы она входила в мою семью!