Пробуждение страсти - Сьюзан Элизабет

— Вы очень сильно любите этого шерифа, ведь так?

Слезы заблестели на ее ресницах и покатились по щекам. — Да.

— Могу ли я что-нибудь для вас сделать?

— Вы можете проводить меня до почты. Кажется, я не смогу дойти туда одна.

Он предложил ей свою руку.

— Можете опереться на мою руку, мисс Джеймс.

После короткой остановки у дома миссис Стризрайт, Саманта зашла к мистеру Бимену, который, как всегда, сидел за своим столом. Но когда он спросил ее, что именно она хочет сообщить в своей телеграмме семейству Барретов, она растерялась. Что можно сообщить семье, у которой на грани смерти находится сын? Пит Холден помог составить очень складную и короткую телеграмму, а затем проводил ее домой.

Ида была в спальне, где подробно объясняла лежавшему до сих пор без сознания Максу, как лучше всего сбивать сливки из свежего молока — она явно применяла на практике слышанную где-то теорию о постоянных разговорах. Измерив Максу температуру, Саманта снова опустилась в кресло и принялась ждать.

День медленно тянулся, не принося с собой ничего нового. Многие жители городка приходили засвидетельствовать свое почтение. Некоторые из них приносили с собой еду, но Саманта не смогла заставить себя проглотить ничего, кроме маленького кусочка сыра. К тому времени, когда на городок спустилась темнота, она так ослабела, что Ида силой заставила ее съесть немного супа. А затем Саманта снова свернулась калачиком возле Макса, ожидая, пока не пройдет эта бесконечная ночь.

Макс открыл глаза и нахмурился, увидев темную комнату. Он повернулся к женщине, что лежала рядом с ним, и попытался припомнить, что же она тут делает.

— Саманта?

Она плотнее прижалась к нему и сонно прошептала:

— М-м-м?

— Мне хочется съесть целую миску взбитых сливок, — произнес Макс.

Приоткрыв один глаз, она, нахмурившись, уставилась на него.

— В это время?.. Боже мой, ты ведь очнулся!

От ее пронзительного крика у него что-то запульсировало в голове, и он болезненно застонал.

— Иисусе, у меня голова просто раскалывается.

Она прикоснулась к его лицу и улыбнулась.

— И жара у тебя нет.

Он усмехнулся ей в ответ.

— Кто говорит, что у меня жар?

Саманта соскочила с кровати и зажгла лампу.

— Мне ведь это не приснилось, правда? Никогда больше так не делай, Макс, хорошо?

Он вопросительно поднял бровь, глядя на нее.

— Мне кажется, ты сама еще не совсем проснулась. Может, тебе лучше снова забраться сюда и полежать еще немного?

— Ида! — пронзительно закричала она. — Ида, скорее!

Несколько мгновений спустя в комнату ввалилась Ида, запахивая халат.

— Нет, вы только посмотрите! — воскликнула она. — Этот мошенник наконец решил почтить нас своим вниманием!

— Я ведь не сплю, правда, тетя Ида?

— Нет, если только я тоже не сплю и не вижу тот же сон. А то, что он решил лишить меня всякого отдыха после трудов праведных, — так я об этом и вовсе не думаю.

Макс сел на постели. Поморщившись, он дотронулся до своей головы, нащупав плотную повязку. Затем он заметил, что и рука у него тоже перевязана.

— Может, хоть кто-нибудь объяснит мне — что, черт возьми, тут происходит?

Саманта не могла сдержать улыбку.

— Ты ударился головой.

— И тебя, похоже, это известие очень радует, — сказал шериф.

— Да нет же, я рада, что ты наконец очнулся.

— Наконец?

— Ты так треснулся головой, что провалялся без памяти почти двое суток, — пояснила Ида.

Макс озадаченно посмотрел на свое забинтованное плечо.

— А тогда что же это такое?

Только слепой мог бы не заметить, как вспыхнуло лицо Саманты.

— Можешь не говорить. Выходит, ты все-таки решила застрелить меня?

— Разумеется, я этого не хотела, — ответила она. — Я застрелила Стрикленда — между прочим, чтобы спасти нам жизнь, — и пуля, похоже, прошла сквозь него и немного царапнула тебя по плечу.

Он попробовал пошевелить рукой и почувствовал боль, словно от сильного ожога.

— Что-то не похоже на простую царапину.

— Хватит тебе плакаться. Нет, только послушайте, как он рассыпается в благодарностях. Ты уверена, что у тебя голова не закружится от его признательности, а, Сам?

— А что Стрикленд?

— Мертв.

Макс кивнул.

— А Пит?

Ида расхохоталась.

— Он чуть не умер от унижения и стыда, когда понял, что все время прятался за деревом, а в остальном с ним все в порядке. Хотя он и ведет себя так, словно собственноручно застрелил Рутфорда Би Хейса. Вы проголодались?

— Ага.

— Тогда, как насчет хорошего куска пирога?

Он улыбнулся.

— Со взбитыми сливками?

Ида и Саманта посмотрели друг на друга и рассмеялись.

Глава двадцать седьмая

Саманта спешила на почту и даже пыталась бежать. Макс очнулся и мог двигаться. Сегодня днем доктор осмотрел его и заявил, что он совершенно здоров и вне опасности. Уж эту телеграмму она без всякого труда сможет составить сама. Она только надеялась, что Барреты еще не выехали в Логан.

Проходя мимо одного из магазинов, она заметила, что в городок въезжает фургон, и остановилась посмотреть. В фургоне громоздились такие горы багажа, каких она в своей жизни никогда не видела. Она подошла к почте и стала ждать, кто же покажется из фургона, хотя уже предчувствовала, кто это будет.

Из фургона, на котором было написано «Веллз Фарго», вышел мужчина, и Саманта поняла, что угадала. Этот мужчина был точной копией Макса Баррета — только на двадцать лет старше. Он помог спуститься женщине средних лет, одетой в элегантное голубое платье и шляпу. Должно быть, это была миссис Баррет. Затем появилась еще одна женщина, на этот раз совсем пожилая и седая; она опиралась на черную трость. Когда старший мистер Баррет начал выгружать багаж, из фургона появились еще две женщины — причем, одна из них была очень похожа на миссис Баррет, только помоложе, а другая оказалась блондинкой в розовом платье, украшенном пышными оборками.

Саманта подошла к ним.

— Здравствуйте. Полагаю, вы и есть Барреты?

Пожилая женщина оперлась на палку и фыркнула.

— Большинство из нас именно Барреты.

Блондинка состроила гримасу, расправляя свое розовое платье.

— А вы, позвольте узнать, кто такая?

— Я — Саманта Джеймс. Это я послала вам телеграмму относительно шерифа Баррета.

Пять пар встревоженных глаз уставились на нее, и она улыбнулась.

— Я счастлива сообщить вам, что прошлой ночью Макс наконец пришел в себя. Сегодня ему гораздо лучше. Доктор говорит…