Семейная реликвия - Елена Дорош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вероятно, в голове Игната бродили похожие мысли: его лицо окончательно приняло не сулившее им с Лариком ничего хорошего выражение.
– То есть вы приперлись к дому Обуховского, чтобы меня спасать? – спросил он брата, когда тот на мгновение затих. – Ну и чья это была идея?
Ларик поперхнулся минералкой, которую без остановки пил из большой бутылки.
– Моя, – пискнула Котя.
Уже открывший рот, чтобы разразиться ругательствами, Игнат глянул на нее в зеркало и… ничего не сказал.
Ларик посмотрел на него подозрительно.
Так. Все еще хуже, чем он думал. Его стратегия по защите Коти, кажется, потерпела полный факап. Тут назревает что-то серьезное. Насколько, еще надо осмыслить, но, судя по всему, Ида может смело идти на выход.
Ларик почесал голову под шапкой и решил, что вообще-то бегство Иды с поля боя – это неплохо уже само по себе.
Он отхлебнул водички и уже другим тоном спросил:
– Так что там с кокошником?
– Он в доме, – коротко ответил Игнат, включая левый поворот.
– И?
– И сейчас тоже.
Ларик внимательно посмотрел на брата.
– Значит, ничего не получилось? Мы же видели. Все выехали.
– Не все. Остался дед. Чей, не знаю. Но он был в доме.
– Один?
– Да.
– Значит, все смотались, а деда бросили одного в темном доме?
– Обуховские с Алымовым веселились в городе на банкете. Вернуться должны были не раньше полуночи. После того как отключилось электричество, прислуга решила, что сидеть в темноте – не айс, и быстренько смоталась. Стал проверять дом, ну и нашел брошенного деда. Старый, но еще двигается. Короче…
Ларик оглянулся на Котю. Та поморгала.
– Поня-ятно… – протянул он.
Игнат вырулил на Невский и неожиданно веселым голосом сказал:
– А не испить ли нам кофею с видом на Исаакий? Например, в ресторане «Астории». Что скажете?
Он посмотрел на Котю. Та молча кивнула.
В ресторане шикарной гостиницы было светло, тепло и уютно. Нашелся даже свободный столик у самого окна. Игнат заказал на всех и, откинувшись на стуле, стал смотреть на Исаакий, незыблемой громадой высившийся за окном.
– А почему ты уверен, что кокошник в доме? – осмелилась спросить Котя, когда официант принес кофе.
– Долго рассказывать, но признаки есть. Алымов даже специальный саквояж приготовил для перевозки.
– А на таможне не потребуют документов на право вывоза? – удивился Ларик.
– Они же не гопники с базара. Думаю, все предусмотрели.
– Значит, не первый раз, – вздохнула Котя, мысленно прощаясь с кокошником.
– Да уж, конечно, не первый! – снова развеселился Игнат, и она взглянула на него подозрительно.
Чего это он развеселый такой? Кокошник потерян навсегда, а он только что в пляс не пускается.
В этот момент Игнату позвонили. Он молча послушал, выключил телефон, ничего не ответив, и встал.
– Мне, к сожалению, пора. Наслаждайтесь видом. Поднимает самооценку, кстати.
– Ты куда? – привстал Ларик.
– Надо срочно решить одну проблему. Заказ оплачу, не волнуйся.
– Когда вернешься? Скоро? – спросил Черный-младший.
– Надеюсь.
Ларик улыбнулся и помахал брату рукой.
А Котя ничего не сказала, только проводила его взглядом. Она все еще была под впечатлением от поцелуя и гадала, случайным он был или нет.
– Слушай, – потирая руки, предложил Ларик. – У меня тоже деньги есть. Гульнем?
Гулять в ресторане «Астории» в захазном виде, да еще пропитанной ароматами обезьянника, Коте совершенно не хотелось.
– А может, на Исаакий залезем? На смотровую? Я же не была, – предложила она с робкой надеждой.
Ларик хлопнул себя по лбу.
– Ауф! Да ты же гостья культурной столицы! Как же я это оверлук! Тогда чего тут зависать! Исаакий – это крутяк! Пошли шляться и любоваться!
Они вышли на сумеречную от летящего серого снега площадь и двинулись навстречу великану Исаакию.
Коте было радостно шагать по этому на первый взгляд неприветливому и холодному городу. Размахивая руками и по-джентльменски прикрывая ее от ветра, Ларик, как заправский экскурсовод, сыпал датами и именами. Было смешно и очень интересно.
Но главное, ей казалось, что сегодняшний день закончится хорошо. По крайней мере, неприятностей уже не ожидается.
Но неприятности так не думали.
Когда они с Лариком, замерзшие, но довольные, вернулись домой, то первое, что увидели, – щегольские ботильоны Иды, валявшиеся посреди коридора, и услышали ее щебетание по телефону.
– Галочка, ты не представляешь, в каком я была восторге! – ненатурально восторженным голосом, как показалось Коте, восклицала Ида.
Сразу вспомнилась сцена из культового фильма: «Алло, Галочка! Ты сейчас умрешь! Якин сделал мне предложение, и сейчас мы с ним улетаем в Гагры!»
Котя грустно хмыкнула. Черный на Якина не похож, но все остальное вполне может стать реальностью.
– А я‐то надеялся почилить, – пробурчал Ларик себе под нос.
– Лариосик, ты, что ли? – пропела Ида и явила себя на пороге кухни. – А Игнат где, машину ставит? Отлично! У меня как раз ужин готов!
Котю она, по обыкновению, не замечала.
Обозленный тем, что его назвали Лариосиком, Ларик со злорадством в голосе сообщил, что Игната нет и не предвидится.
Котя, которая успела дойти до своей комнаты, услышала слегка разочарованный вздох и тут же радостное:
– А мы все равно его дождемся! Да, Лариосик?
Что ответил Ларик, Котя слушать не стала, но и так было ясно: ей здесь делать нечего.
После ночи, проведенной на жесткой скамье в отделении полиции, спина болела немилосердно и просилась в теплую постель, но одежда провоняла так, что не посвежела даже на буйном питерском ветру. Поэтому, стянув с себя платье и колготки, Котя отправилась в душ. Сначала она трижды вымыла голову, а потом остервенело терла себя мочалкой до тех пор, пока тело не стало напоминать ошпаренную куриную тушку. Когда наконец выключила воду, то услышала непонятные звуки, доносящиеся из коридора. Наскоро обмотавшись полотенцем, Котя прилипла к двери, пытаясь разобрать, кто и по какому поводу шумит.
Через несколько мгновений стало ясно, что возмущается Ида, а вот второй голос, звучавший совсем тихо, узнать не получалось, как она ни напрягала слух.
Решив, что занимать ванную так надолго становится неприличным, Котя открыла дверь и высунула мокрую голову.
Ида разговаривала с каким-то мужчиной, стоящим спиной. Ее лицо пылало от злости.
– Я, кажется, ясно выразился, – угрожающим шепотом произнес тот. – Ты собираешь манатки и идешь со мной.
– Иди ты знаешь куда! – крикнула Ида и попыталась обойти собеседника справа.
Тот шагнул и перекрыл ей дорогу.
– Никуда
