Семейная реликвия - Елена Дорош
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Смотри, кажется, этот.
– Да, это дом банкира.
– Хозяева дома.
– Ничего не вижу за забором.
– Ты маленькая потому что. А мне все отлично видно.
– Тогда давай хоронушку искать.
– Да чего ее искать? В доме напротив точно никого нет. Он недостроен, значит, хозяева пока не въехали.
– Мы что, собираемся залезть в него? – сразу струсила Котя.
– Вряд ли получится. Не дураки же они оставлять дом открытым. Я, в отличие от Игнатки, двери вскрывать и сквозь стены проходить не умею. Смотри, кажется, прямо к забору примыкает какой-то сарай. Что, если залезть в него?
– Так мы же ничего не увидим!
– Что-нибудь придумаем.
– А на территорию как попадем? Я через заборы в жизни не лазила.
– Тогда спрячься за елку и жди. Я на разведку, – блестя глазами от предвкушения невиданных приключений, сказал Ларик и убежал.
Вздохнув и оглядевшись по сторонам, Котя залезла под разлапистую елку у самой калитки и загрустила. Их предприятие казалось ей все более безнадежным. Какая она идиотка, что предложила эту авантюру! Найти наблюдательный пункт, проторчать там, можно сказать на шухере, несколько часов, дождаться появления Игната и в случае опасности каким-то образом его предупредить – только полный кретин мог придумать подобный план! Ладно Ларик – он ребенок практически! Но она-то взрослая, умная женщина!
Ну то есть думала, что взрослая и умная, пока не повстречала Игната и не стала делать одну глупость за другой! Декабристка, что ли! Вот зачем сюда приперлась?
– Котя, ты где? – услышала он голос Ларика и вздрогнула.
– Пошли за мной, – коротко приказал он, когда она на четвереньках выбралась из-под елки.
На самом краю забора один из металлических листов был отогнут. Ларик протиснулся внутрь и кивнул Коте:
– Залезай.
Ужас ужасный! Если их заметут за проникновение на чужую территорию, то мало не покажется.
Котя прикусила губу и пролезла через дыру.
– Сарай заперт, но я, кажется, фаунд местечко, – сообщил Ларик и двинулся вдоль забора.
Местечко оказалось тем еще подарком. У самых ворот высилась гора аккуратно сложенных досок, накрытых брезентом. Вплотную к забору она не примыкала, оставляя узкий – сантиметров шестьдесят – проход.
Вслед за сообщником Котя протиснулась в лаз и удивилась, что тут в самом деле гораздо теплее, чем на улице. Доски, судя по всему, были свежими и промерзнуть не успели, а сверху их покрывал брезент, создавая зону относительного комфорта.
– Ламповый интерьерчик, не находишь? – со смешком спросил Ларик.
Котя вдохнула запах свежей древесины.
– Смотря сколько тут торчать придется. А если у него не получится аварию устроить?
Ларик с возмущением фыркнул.
– Не получится? Да это просто лол какой-то! Игнатка цунами в Америке может организовать! Он знаешь какой? Мегачел!
Котя искоса взглянула на вдохновенное лицо собрата по глупостям. Какое счастье, что они с Игнатом есть друг у друга! Хотела бы она, чтобы ею так восхищались и верили. Ну хоть кто-нибудь…
Свет с улицы в их хоронушку почти не попадал.
– А как мы наблюдать будем? – спохватилась Котя, уставившись на сплошной забор.
– Ты – никак. А я – следующим образом.
Ларик подкатил какой-то чурбачок и, встав на него, выглянул наружу.
– Ну чего там? – нетерпеливо поинтересовалась Котя.
– Дом просматривается отлично. Просто велкам! Пока тихо.
– Ну и когда, по-твоему, все начнется?
Ответить Ларик не успел, потому что в этот момент улица погрузилась в непроглядную темноту.
– Ничеси! – ахнул он. – Свет вырубил! Здорово!
– Чего здорового? Мы же теперь вообще ничего не увидим!
Ларик соскользнул вниз и стянул с плеч рюкзак.
– На этот случай, мэм, у нас есть вот это.
И достал странный прибор.
Он нацепил штуковину на голову, и Котя наконец догадалась, что на нем очки ночного видения.
– Четырехкратное увеличение, – похвастался Ларик. – Бро подарил.
Он повертел головой на манер терминатора и полез обратно на чурбачок.
Котя улыбнулась. Ребенок!
Через несколько минут на дорогу стали выходить люди, громко спрашивая друг у друга, что случилось. Были слышны сердитые голоса и возмущенные крики.
– Обуховский вышел?
– Пока нет.
А если банкир вообще никуда не поедет? Зажжет свечи, нальет в бокал вина и устроится перед пылающим камином. Тогда весь план насмарку. Интересно, Алымов там?
– Тетка из дома вышла. По луку – домработница, – сообщил Ларик.
– И что дальше? – спросила Котя, снова начиная унывать. Люди поорут и вернутся домой. Кто захочет переться куда-то на ночь глядя?
Высунув голову за забор, Ларик ничего не ответил.
Через полчаса на улице стало тихо, а Котя начала замерзать.
– Так, кажется, сейчас хайп начнется, – сообщил наконец Ларик. – У Обуховских ворота открываются. Наверное, свалить собираются. В машину садятся.
– Сколько их? – напряглась Котя и привстала на цыпочки, хотя в этом не было никакого смысла.
– Трое. Бабецл и два мужика. Один за рулем.
– Обуховский с Алымовым?
– Непохоже. Прислуга, скорее всего. Банкиры на «Ниве» не ездят.
– А где же хозяева?
– Не пойму пока. Ворота закрывают. Отваливают. Слушай, а ведь хозяев, по ходу, совсем нет. Неужели они слуг отпустили, а сами в темноте сидят?
– Камин зажгли.
– Тогда бы с улицы отсветы были видны. А тут полная темень. Нет, соулмейт, в доме никого не осталось.
– Как ты меня назвал?
– Соулмейт – родственная душа по-вашему.
– Так мы с тобой родные по духу?
– Погоди, скоро станешь моей бэсти.
– Господи! А это еще кто?
– Ну… друг. Или ты… против?
– Да что ты! Я – за!
– Тогда будь наготове, бэсти. Вангую, сейчас все начнется, – предупредил Ларик.
И они стали ждать.
Ноги Котя перестала чувствовать уже давно, но теперь ей стало казаться, что вместо теплого пуховика – в котором, как убеждали ее в магазине, на снегу можно спать – на ней продуваемое всеми ветрами легкое платьишко. Зубы давно колотились друг о друга, а нос замерз так, что даже остервенелое трение не помогало.
«Скорее бы это закончилось», – подумала она и скривила заледеневшие губы. Как может закончится то, что еще и не начиналось?
– Ну где же он? – нервничал Ларик. – Какого черта тянет? Сейчас подстанцию починят, и все!
Через несколько минут свет зажегся. Дома сразу стали казаться уютными, нарядными. Во дворах рождественским огнями вспыхнули елки, где-то заиграла музыка.
– Черт! – выругался ее новоиспеченный бэсти, спрыгнув с чурбака. – Вот факап так факап. У меня прямо баттхерт.
– Это типа…
– Ну, короче, я разочарован.
– А… Тогда
