Синдзи-кун и дорога домой - Виталий Хонихоев

спутник связи. Но не звезда. Конечно, как он мог надеяться, что увидит звезды поздней ночью, лежа в канаве возле круглосуточного бара… Никаких звезд для отчаявшихся людей. Надежда — вообще самый расхожий товар в этом городе. Она словно дешевая фольга, упаковка с яркими призывами и обещаниями, словно фантик на конфете. В нее завернут и двенадцатичасовой рабочий день, когда некогда даже выйти в туалет, а обед поглощается прямо на рабочем месте и состоит из лапши быстрого приготовления. И отсутствие сил по вечерам — когда ты приходишь домой и вместо того, чтобы поговорить с близким человеком или хотя бы поспать — тупо сидишь на диване с бутылкой и смотришь в экран телевизора, не в силах даже выключить его. И это звенящее чувство одиночества, когда ты видишь, как люди на экране, или на обложках журналов — смеются и улыбаются друг другу. И чувство горечи и несправедливости — когда тебя, человека, который отдал службе десятки дет — просто выкидывают с твоего рабочего места как нашкодившего щенка. Чувство потери и раскрытой раны в душе, когда Кеко-тян внезапно вызвали в Токио, а оттуда еще ни одна девушка с амбициями (особенно — красивая и молодая девушка с амбициями) не возвращалась в провинциальный городишко, который продолжает портить воздух своим разлагающимся телом на берегу залива.

Все это — всегда заворачивается в блестящую упаковку надежды. Это она обещает карьеру и успех, заботливых и внимательных начальников, понимающих и расторопных подчиненных, горячий ужин вечером дома и теплые слова «Добро пожаловать домой, дорогой, ужин готов, а дети уже спят». В надежду упакованы и утренние пробки в общественном транспорте, когда все эти люди спешат-торопятся в погоне за своей мечтой, а надежда подгоняет их, заставляя быть не просто рабами в своих офисах, но быть эффективными рабами. Строителям пирамид такое и не снилось — добровольное, эффективное рабство. Говорят, что ежедневный рацион раба при постройке пирамид составлял буханку хлеба, головку лука и кувшин с пивом. Но забывают о самом главном — в ежедневный рацион эффективного раба всегда входит надежда. Ее хлещут стаканами, пьют с утра и до ночи, заливают себе глаза, потому что dum spíro, spéro — пока живу — надеюсь. И люди жрут ее горстями, заталкивают в ноздри, пытаясь перебить запах разложения этого города, заливают себе глаза, стараясь не видеть реальность, капают себе в уши, чтобы не слышать правды.

О, рынок, где продают надежду — это самый большой рынок в мире, все глянцевые журналы продают именно ее. Взгляните на лилии полевые, кричат они, выкладывая на обложку очередную старлетку с безупречной фигурой и пустыми, съеденными изнутри глазами — взгляните на них! Они не сеют, не пашут, но и сам Царь Соломон во всей славе своей не был так красив, не был так одет, не был так богат… насколько же вы лучше лилий? И очередная полевая «лилия» с готовностью снимала купальник на обложке и вкладке. Вам все возможно! — продают эти журналы. Вы можете добиться чего угодно! Вот, птицы, да птицы — говорят они и на обложке журнала появляется и птицы — голенастые, угловатые, еще подростки, в нарочито наполовину детских нарядах и с леденцами в руках — будто школьницы. Но наряды у них только похожи на детские, а их позы вызывающе эротичны, а леденцы они кладут себе в рот и облизывают словно это и не леденцы вовсе. Лицемерие голенастых подростков, прикидывающихся детьми на обложках, — кричит словами Нагорной проповеди — Взгляните на птиц небесных!

Взгляните на них — они не сеют, не жнут, не собирают в житницы, и Отец Небесный их питает — насколько же Вы лучше их? — говорят обложки глянцевых журналов и вечерние шоу на развлекательных каналах. Этой птице небесной всего четырнадцать лет, но она уже зарабатывает миллионы, снимаясь в откровенных фотосессиях для журналов и продавая воду, в которой она купалась. А эта птица небесная — уже купила себе сеть заправок и парикмахерских, а все, что она сделала — снялась в двух эротических фильмах и вышла замуж за рок-звезду. Они развелись, но имущество было поделено пополам. А вот еще птица — ей и вовсе повезло. У нее такая занимательная щербинка между передними зубами, она такая милая с этим недостатком, что стала пользоваться невероятной популярностью. Ну, конечно, этому немного помог тот факт что у нее грудь четвертого размера и готовность обнажать эту самую грудь по поводу и без.

Подумайте — продают надежду глянцевые журнала и вечерние шоу — вы же можете быть как они. Не прикладывая усилий — просто получить миллионы и быть популярным. Вот, например один фермер — выиграл деньги в национальной лотерее — теперь он богач и живет в Токио, вот его бассейн, заполненный красотками. Или тот неприметный паренек из провинции, который работал в офисе — в него неожиданно влюбилась принцесса корпорации «Мегумин ИНК» и теперь он — тоже принц и наследник. Все возможно — так шепчут журналы. Отец Небесный прокормит вас, он подумает о вас, он обеспечит и оденет вас …

Но надежду продают не только глянцевые журнал и вечерние шоу на развлекательных каналах. Надежду продают все — это самый большой рынок. Она пользуется спросом почище героина, потому что человеку на дне, человеку отчаявшемуся — ничто так не нужно, как щепотка, горсточка, понюшка надежды.

Надежды на то, что все будет иначе чем есть сейчас. Надежды на чудо, на то, что лежа в бетонированном желобе ливневого стока он наконец сможет увидеть звезды. Он горько усмехается, зная, что это никто не увидит. Правильно говорила мать, думает он, такие как я — заканчивают свои дни в канаве. Просто в ее время еще были канавы — выкопанные в земле, в мягкой земле. Наверное, и лежать там было помягче. В наше время в городе не найти такой вот канавы, если только бетонные ложа ливневых стоков, перекрытые решетками… но этого достаточно для такого как он. У него нет работы, потому что «офис СКПУ в Сейтеки скомпрометировал себя в инциденте с Сумераги-тайчо» и «инцидент требует дальнейшего расследования, оставайтесь на связи, Горо-сан». Он прекрасно понимает, что означает это «оставайтесь на связи». Это означает увольнение, а в дальнейшем — возможно, что уголовное преследование. Все произошло так, как он и подозревал — вся эта возня с Сумераги-тайчо и ее «демонами» — была только прикрытием для настоящей, большой игры с большими