Четвертая зеркальная война - Александр Андреевич Лобанов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И конечно же жители лагеря! Всего несколько фигур, которые спешили убраться с пути моих носильщиков и спрятаться либо в домах, либо в палатках. В полумраке из моего подвешенного состояния было сложно рассмотреть фигуры. В глаза в основном бросалась штопаная по множеству раз тёплая одежда. И хотя её пытались держать в чистоте, но она была настолько старой, что чуть ли не разваливалась на ходу. Единственное, что этому мешало — металлические и кожаные нашивки, выступавшие в качестве брони.
— Снорк, это не мясо, а пленник, — наставительно поправил собеседника второй носильщик. — И пока с ним не поговорит Смотритель, он наш гость, — надо мной склонился монстр с алыми глазами и щупальцами вместо рта, которые украшали сотни зубов. Щупальца зашевелились, и из их глубин донеслось: — Тебе не о чём беспокоиться.
Я от испуга чуть не испортил вкус своей тушки неблагозвучными приправами. И даже пожалел, что вообще очнулся! Хотя… Это явно не отражения! Значит, если удастся спастись, то Глагол меня за срыв планов не убьёт! Это уже хорошо!
Кстати о напарниках… видео с их глазных нервов на краю поля видимости отсутствовало, да и сообщений в чате тоже нет — Глагол активировал протокол защиты информации, чтобы я ничего не выдал под пытками или чужими способностями. Но для меня главное, что функционал работает, товарищи видят то же, что и я — либо напряжённость поля веры ниже, чем в поезде, либо они недалеко. По тому в чат ушло сообщение: «Жду».
Мы свернули у лестницы, ведущий на второй ярус очередного дома. Прошли мимо бруствера, собранного из мешков с песком. За ним я мельком заметил провал путей, где вместо гравия и металла находилась земля и чахлые ростки какой-то зелени. Там копалось несколько женщин и один ребёнок… с невозможно большой головой и болезненно худенькими ручками.
— Ребят… Может, освободите меня? — попросил я, если честно, не зная, на что надеюсь.
Меня внесли в дверь какого-то подсобного помещения, у входа которого тарахтел генератор. Пронесли по нескольким проходам, а затем остановились, и голос «доброжелательного» неожиданно ответил:
— Освободить? Почему бы и нет? — взмах ножом, и сначала ноги упали на пол, а после второго взмаха клинка я весь растянулся на старом советском ковре.
И если до этого у меня ещё имелись мечты о побеге, то в этот момент они испарились — руки и ноги совершенно не чувствовались. Мои конвоиры это прекрасно понимали, потому рывком усадили меня на полу, привалив к стене. Словно куклу. Кстати, рожа Снорка мне тоже не понравилась — её наполовину закрывал противогаз, словно вросший в плоть. Была открыта лишь пасть с кривымигнилыми зубами и облезлыми щеками.
— Кровосос, так это и есть то «отражение», о котором говорил Библиотекарь? — уточнил гигант почти под три метра ростом, который даже сидя за столом горбился, чтобы не задевать потолок. Пугающе-бледная кожа и неестественно-длинные руки аж с тремя суставами. И маленькие, но невероятно пронзительные чёрные бусины глаз на уродливом лице.
— Именно, Смотритель! Мы его взяли, когда он выпрыгнул из Поезда душ, — начал отчитываться щупальцеликий. — Библиотекаря мы послали за подмогой и доложиться. Сами связали отражение и поспешили к вам. Упырь продолжает дежурить!
Я обвел каморку взглядом. Масляная лампа на столе. Тут же какие-то бумаги. Пружинная кровать у стены. Старинный шкаф с книгами и портрет президента времён прихода Веры! Мозг работал на полную, но шестерни мыслей прокручивались в холостую, не зная, за что зацепиться! Предположений бесконечно много, а значит — ни одного!
— А что скажет наш гость?
— Не ешьте меня, я невкусный, — попросил я со всей искренностью, ибо не знал, что ещё просить у разумных монстров, устроивших поселение в метро под аномальной Москвой в зеркальном измерении!
И они засмеялись… Это было жутко до такой степени, что Поезд душ сразу показался не таким уж страшным — он хотя бы не разумен. Щелкающе-свистящие звуки, перемежаемые с похрюкиванием и даже чем-то похожим на лязг вызывали ощущение, словно кислота капала мне в уши. А затем Смотритель обернулся к Снорку и укоризненно покачал головой:
— Снорк, ну сколько раз я просил не пугать гостей! Не нужно поддерживать принятое у отражений мнение, что мы безумные монстры! — и обернувшись ко мне, пояснил: — Да, возможно, мы выглядим непривычно и не можем покинуть аномальную зону, но мы всё ещё честные отражения. Такие же, как и ты!
Похоже, меня не только не собираются есть, но ещё и приняли за своего! И хотя это в корне ломает всё, что я ожидал, но кажется, у меня есть фундамент, на котором можно работать.
— П-п-простите… — я добавил в голос побольше дрожи, благо имитировать волнение и страх не приходилось. — Я не ожидал тут никого встретить… Я не знал, что тут кто-то будет… Я хотел…
— Не переживай. Успокойся. Переведи дух, — добродушно прервал меня Смотритель. — Я знаю твою историю! Твой оригинал из реальности выжил только в последней петле, и ты вместе с ним. А вокруг столько отражений, которые вспоминают о том, как сложно жилось в первые годы. И вот ты сумел накопить Веры, получил какое-нибудь воплощение и решил не отставать. Почувствовать себя старожилом. И полез в Аномальную зону.
Судя по добродушной лыбе монстра, меня либо всё же хотят сожрать, либо версия про испуганного путешественника принята как рабочая. Как же удобно, когда ничего придумывать не нужно и за тебя всё рассказывают. Потому я только активно кивал во время монолога, пытаясь изобразить растерянность и смущение.
— Вас таких, героев доморощенных, в месяц штук пять-шесть приходит, — усмехнулся Кровосос, усевшись на кровать, прогнувшуюся под весом монстра. — Большая часть отсеивается ещё у поезда. Остальные гибнут внутри. Лишь немногие доходят до нас. Похоже, ты сумел получить хорошую способность, раз прорвался.
— Мне повезло… Сильно, — я решил не раскрывать свои способности. — Это был кошмар! Сущий кошмар! Я чуть не поседел! Что это вообще?
— Поезд душ? Наша защита от отражений, которые всё ещё считают нас монстрами и мечтают уничтожить, — с грустью на лобастом лице ответил Смотритель и переплёл руки таким образом, что у меня чуть глаза не сломались от подобного ужаса. — Не переживай. Сейчас немного переведёшь дух, поужинаешь с нами, если захочешь, и мы проводим тебя обратно. Кстати, может, чаю?
— Благодарю. Не откажусь. А можете рассказать, кто вы? — вопрос прозвучал максимально искренне, ибо я и в самом деле не на шутку заинтересовался. — Тут же должны быть только аномальные порождения!
— Мясо… — протяжный вздох Снорка из темного угла заставил меня вздрогнуть.
— Снорк! — насупился Смотритель, и боец поник. Глава общины поднялся из-за стола и принялся проверять чайник, оказавшийся на тумбочке за его спиной, одновременно поясняя уже мне: — Мы и в самом деле аномальные порождения. Вот только мы отражения одержимых и монстров, которые существовали в первых петлях реальности. Многие из нас — участники первых зеркальных войн. За прошедшие десятилетия мы сумели обрести самосознание и разум. Мы ушли от диких инстинктов в сторону цивилизации… Но мир отражений оказался не готов нас принять. Обратно возвращаться в аномальные места для нас опасно. Вот мы и обосновались на окраине Москвы, подпитываемые Верой. Изредка делаем вылазки в город… Порой останавливаем волны безумных монстров. Иногда к нам приходят подобные тебе.
— Вы участвовали в Зеркальных Войнах? — выделил я для себя главное.
Вот это я удачно зашёл! Взглянуть на Зеркальные войны со стороны отражений, да ещё и старожил, может оказаться интересно. Тем более что руки и ноги уже почти пришли в норму. Я всегда мог призвать наган. Где-то недалеко затаился Хугин. А наруч в любой момент сгенерировать голо-маскировку или невидимость!
— Да… Был тёмный эпизод в нашей жизни, — Смотритель невольно провёл рукой по плечу, и я заметил, что из под телогрейки на шею у него выходит грубый шрам. Но монстр не стал зацикливаться и вновь жутковато улыбнулся: — Но вижу по глазам, тебе интересна эта тема? Неужто мало баек по миру ходит?
— Вот именно, что байки и легенды! Сколько там пропаганды, а сколько правды — не понять. А вы живые свидетели! История!
— Пропаганда, говоришь? — мне протянули алюминиевую чашку. Она оказалась приятно тёплой, и я с удовольствием пригубил терпкий напиток на травах. А Смотритель смерил меня взглядом: — Теперь я понимаю, как ты прошёл Поезд душ. Умеешь думать головой.
— Хотя, что той пропаганды? Всё что говорят — правда: жители реальности… или как их сейчас принято называть, копировальщики — те ещё мрази, — откликнулся уже Кровосос, крутя в пальцах тот самый нож, которым перерезал сковывавшие меня верёвки. — Чего
