Фрикшоу - Вера Майтис

Я бы сказала спасибо, да всё ещё с членом во рту. Посмотрела на Талию и увидела, как она запустила ручку под платье между своих ног. Пискнув, она, похоже, кончила. Потом открыла глаза, с блаженной улыбкой наблюдала, как я выпускаю из себя слюнявый и вялый член. Фи чуть отошла и наклонилась поцеловать меня в губы, потом повернула голову к Рыбке:

— Если созреешь поиграть со мной, приходи. — А затем, распрямившись, добавила нам обоим: — Ну всё, девочки, до вечера.

— Какого?! — в ужасе вскричала я, увидев худощавую фигуру молодого человека, стоящего у кабинки примерочной и мастурбирующего.

На парне был чёрный костюм в светлую полоску, что подчёркивало его худощавость и рост, возможно даже превышающий мой. Лицо его скрывала белая маска в форме звериной морды. Проходящая мимо фи, кажется, даже не замечала существования мужчины.

— О, простите, пожалуйста, я не хотел вас пугать! Но и мешать тоже не хотел. Вы так самозабвенно это делали, что я не удержался, — начал махать он руками в примиряющем жесте, и его всё ещё стоящий орган затрясся.

Я посмотрела на Талию. Похоже, её накрыло смущение от второго члена, увиденного за пять минут. Во что я втянула девочку? Я настоящий дьявол, вокруг которого и с которым вечно происходит секс.

— Да, но как вы тут оказались? Дверь не открывалась! — сказала я, зная, что она открывается с мелодией.

— Правда? Мне казалось, что я входил через дверь… но могу ошибаться, — почесал он затылок и посмотрел на выход. — Но да ладно, вас я знаю, Лана, а как вашу подругу зовут?

Пройдя мимо меня, он протянул руку Талии для знакомства, но она ожидаемо прикрыла глаза руками, потому как член молодого человека потряхивал головкой в метре от её лица.

— Так! — строго сказала я, вставая с кресла. — Во-первых, спрячь свои причиндалы, когда говоришь с ней. Во-вторых, откуда вы меня знаете?

— О боже мой! Прошу прощения! — начал он запихивать обратно в ширинку всё, что из неё торчало. — Я как-то забылся совсем. А разве вы мне не представлялись? Мне казалось, мы уже знакомились… — снова рассеянно сказал он.

Да что с этим человеком не так? Как можно не помнить, зашёл ты через дверь или нет? Ладно ещё не помнить, знакомился ли с человеком, но это! Пару секунд он пытался убрать в ширинку своё достоинство, но развёл руками, хлопнув себя по бёдрам.

— Вот ведь оказия какая. О, Лана, ты сейчас работаешь здесь?

— Да, но… — я хотела было спросить, какое это имеет значение, но он плюхнулся в кресло.

— Тогда я к твоим услугам, дорогая! — радостно ответил он. — А заодно порасспрашиваю, как там жизнь в мире за стеной.

Я, понимая, к чему он клонит, начала было садиться на подлокотник кресла, но вспомнила условие.

— Мне говорили, что мастурбировать нужно тем клиентам, которые приходят с парой. Про одиноких… — скрестив руки, начала было я, но он только щёлкнул пальцами.

— Не проблема!

Скользнула шторка в одной из примерочных, и едва одетая фигуристая девушка в маске панды начала танцевать.

— Какого хера… — только выдавила я из себя и посмотрела на Талию, которая понимала в происходящем не больше.

Он похлопал по противоположному от Рыбки подлокотнику, и я в ошеломлении села, заметив, что музыка в магазине стала тише и мелодичнее. Опустила руку к его промежности и стала проводить по средней длины члену рукой, во все глаза наблюдая за странным человеком.

— Вы ведь недавно приехали? Расскажите, как там жизнь в этом вонючем вольере с овечками? Говорят, там по улицам ходят обычные люди, без отклонений, а вам приходится прятать от них свои особенности? Чтобы вас не унижали взглядами, всё правда так? — с искренним интересом спрашивал он.

— Ну-у… В целом — да, так, — с трудом ответила я.

— Поразительно! Как же вы живёте в этом зоопарке, львы среди козлов, забитые и запуганные! А мне всё говорят, ты не видел мира, съезди посмотри Стоунхендж, Эйфелеву башню. Вы видели Эйфелеву башню? — продолжал закидывать нас вопросами, подаваясь бёдрами к моим ласкам.

— Нет. Вы можете объяснить… — хотела было взять ситуацию в свои руки, но опять была перебита.

— Да и зачем, правда ведь? Что такого в этих строениях, что должно заставить меня лезть в клетку к скучнейшим созданиям на свете? Правда, Маришка? — обратился он, очевидно, к танцующей девушке.

— Да, господин, — ответила она, продолжая танцевать.

— Вы здесь давно? — вмешалась Талия, задав дельный вопрос.

— Конкретно здесь — с открытия. А так, я посетил почти все проекты «Евгеники». Более… — он загибал пальцы, высчитывая в уме. — Более сорока пяти лет я живу на земле, свободной от загнанных, глупых, ничтожных, пустых оболочек, называющих себя «чистые» и «обычные».

— Сорок пять лет?! — удивилась Талия. — Но ведь сюда вы как-то добирались? Неужели не смотрели по сторонам?

— Нет, нет! Только в гробу! — протестовал парень или мужчина — так и не определилась с его возрастом, но семьдесят как минимум ему есть.

При этом такие молодые голос и руки, и даже член. Всё источало жизнь и юность. В вампиров я не верю, это бред. У всего есть научное объяснение.

— Не хочу даже нюхать воздух там, за стенами. Да, Жаннет?

— Да, господин, — ответила девушка, бывшая до этого Маришкой.

— Но сюда иногда приезжают и чистые и обычные, вас это не беспокоит? — снова спросила Талия, даже не замечая уже торчащего в моей руке члена.

Обидно признавать, но либо она умнее меня, либо быстрее адаптируется к нестандартным ситуациям. А всё, на что я способна, — подчинившись, надрачивать член.

— Конечно, беспокоит. Расхаживают тут важные, фотографируют, будто это мы в клетке, а не они! Знаете, есть притча про волка и козла. Козёл, забравшись на крышу дома, материт на чём свет стоит волка, находящегося на земле. А волк ему отвечает: «Не ты меня унижаешь, а твоё положение», — с последней фразой он посмотрел мне в глаза через узкие щёлки в маске, и я просто не смогла отвести взгляд.