Невеста с миллионами - Адольф Мютцельбург

Гасиенда была не слишком просторной, и креол с французским капитаном не могли получить в свое распоряжение по отдельной комнате, поэтому им пришлось довольствоваться одной. Когда Эдмон вошел туда, дон Гуарато уже спал. Капитан тоже падал от усталости и не замедлил последовать его примеру.

Ночь прошла спокойно. Рано утром Эдмон отправил в Мирадор нарочного с письмом к дону Альфонсо. Он напомнил ему о дружбе детских лет, о связи обоих семейств, восстановившейся благодаря его встрече с Инес, и просил Альфонсо навестить его на гасиенде господина Ламота.

Затем вместе с двумя сержантами Эдмон провел тщательную рекогносцировку местности, где располагалась гасиенда, и ближайших окрестностей. На это ушла вся первая половина дня. С самого утра Эдмон еще не встречал хозяйской дочери. Марион по обыкновению хлопотала по дому. Зато она не преминула явиться к обеду. За столом повторилась вчерашняя история: Марион была целиком поглощена не замечающим этого Эдмоном, сохранявшим обычную веселость, дон Гуарато выглядел обеспокоенным и мрачным, а Ламот был сдержан и немногословен. Затем наступило время сиесты. Эдмон, непривычный к такому отдыху после обильной трапезы, неотъемлемому атрибуту мексиканского образа жизни, вскоре покинул свою комнату и отправился на балкон выкурить сигару и полистать парижские газеты, присланные ему из дома.

Марион, должно быть, заметила его из окна спальни: тайком от молодого человека она вышла на веранду, собираясь, вероятно, пойти к нему. Неожиданно она заметила среди деревьев всадника. Страх и негодование промелькнули на ее лице, и она, вдруг передумав, поспешила ему навстречу. Лишь теперь Эдмон обратил на нее внимание и удивленно поглядел ей вслед. Он видел, как она приблизилась к приехавшему, но листва помешала ему рассмотреть гостя.

Этим всадником, как догадался читатель, был дон Альфонсо. Увидев спешащую к нему Марион, он пришпорил мула и учтиво приветствовал хозяйскую дочь. Выглядел он серьезнее и мрачнее обычного.

Девушка задохнулась от быстрой ходьбы, так что на первых порах не могла произнести ни слова.

— Простите, мадемуазель, что я ослушался вас, но…

— Никаких «но»! Приказываю вам немедленно поворачивать назад!

Молодой человек удивленно уставился на нее. Подобной горячности он еще никогда за ней не замечал.

— Вы ведь получили мое письмо, — продолжала Марион. — Вам угрожает серьезная опасность со стороны этого дона Луиса. Негодяй неверно истолковал слова моего отца, расхрабрился и опять начал донимать меня просьбами выйти за него замуж. Если он догадается, что вы мне ближе, вам несдобровать. Я сумею справиться с этим человеком, но для этого я должна быть одна. Рядом с Гуарато вы ни минуты не будете чувствовать себя в безопасности. Как только он уедет, я дам вам знать. Долго он у нас не задержится — дней, может быть, восемь, пока на гасиенде находятся французские солдаты.

Как только дон Альфонсо узнал причину ее обеспокоенности, глаза его засияли от гордости и счастья. Он взял ее руку, поднес к губам и несколько раз поцеловал.

— Благодарю вас, Марион, — сказал он. — Благодарю вас за эту заботу. Однако…

— Нет, нет! Никаких «однако»! — настаивала девушка. — Если вы любите меня, не подвергайте себя опасности погибнуть от рук какого-нибудь наемного убийцы!

— Это невозможно, дорогая Марион! — в отчаянии вскричал дон Альфонсо. — Напрасно вы боитесь, я буду осторожен, стану избегать этого Гуарато. Что бы вы подумали обо мне, если бы я проявил трусость?

— Нечего мне думать, нечего бояться! — воскликнула, сверкнув глазами, Марион. — Я приказываю вам на некоторое время забыть дорогу в наш дом! Вы слышите меня или нет?

— Но сегодня мне необходимо побывать у вас! — ответил дон Альфонсо, все еще сбитый с толку этой бурной сценой. — Сегодня утром я получил письмо от капитана Трепора…

— Ах, письмо, — произнесла она почти беззвучно, и лицо ее побледнело. — Об этом я ничего не знала.

Еще вчера вечером она тайком послала нарочного в Мирадор, чтобы помешать дону Альфонсо явиться на гасиенду: мол, дон Луис готов его убить. Она не боялась дона Гуарато, которого считала весьма недалеким человеком. Ей ничего не стоило обвинить его во лжи: о креоле шла настолько дурная слава, что ему никто бы не поверил, — но она опасалась дона Альфонсо. Ей было известно, как сильно он ее любил. К тому же она продолжала поддерживать в нем надежду. Нельзя было допустить, чтобы он помешал ее планам покорить красивого молодого француза. Марион твердо решила завоевать капитана, даже если бы ей пришлось последовать за ним в качестве маркитантки.

— Что это за письмо? — спросила она, тяжело дыша.

— Прежде наша семья была очень дружна с семьей капитана, — объяснил дон Альфонсо. — Детьми мы виделись с ним каждый день. Он узнал, что я в Мирадоре, и попросил меня приехать. Так что я не могу не выполнить его просьбу.

Он проникновенно глядел на нее. Можно ли было сердиться на него, если в заботе Марион о его жизни он усмотрел первый признак искренней, внезапно вспыхнувшей любви — он так долго этого ждал! Страсть, которую он с трудом поборол в своем сердце, неожиданно пробудилась с новой силой!

Лицо Марион разгладилось и приобрело отсутствующее выражение. Она размышляла. Может быть, дело действительно шло всего лишь о встрече старых друзей, и тогда далеко не все потеряно!

— Ну что ж, не стану мешать! — сказала она вполголоса. — Надеюсь, вы не проговоритесь о моем письме.

— Как вы могли подумать такое, Марион! — воскликнул Альфонсо.

— Нечего мне думать, — ответила девушка едва слышно. — Ваш друг сейчас на балконе! — добавила она.

Альфонсо продолжил свой путь. Когда он подъехал достаточно близко, Эдмон уловил в его лице сходство с Инес. Капитан вскочил и поспешил навстречу всаднику. Встретились они сердечно. С детства они очень любили друг друга, и, несмотря на отчуждение, возникшее между обоими семействами, только отсутствие Эдмона в Париже не позволило Альфонсо разыскать его там. Друзья расположились на балконе и первые полчаса говорили исключительно о своих близких и об Инес. Потом, правда, разговор перешел на самую животрепещущую тему, какой, несомненно, являлась война.

— Я вполне понимаю твое положение, — заметил Альфонсо, — и поэтому не собираюсь говорить ничего такого, что могло бы задеть тебя! Но я остаюсь при своем мнении: экспедиция, затеянная твоим императором, — глупость! Мексику раздирают противоречия, и, будь она рядом с Францией, подобно Бельгии или Швейцарии, она очень скоро была бы завоевана. Но откуда Наполеон собирается взять силы, чтобы поддерживать численность своих войск в Мексике на должном уровне? Как вы доставите сюда столько солдат, чтобы справиться со всеми, кто поднимется против вас? Как вы намерены обеспечивать своих солдат провиантом в этих безлюдных горах, на этих пустынных плато?