Кровоточащая чаша - Бен Каунтер

— Я понял, — отозвался Фаддей. — Ожидается, что я стану выслеживать Испивающих Душу, но не стану предпринимать активных действий до вашего приказа.

— Пройдет еще много времени, прежде чем ты действительно осознаешь это, — Колго поднялся, и, словно по команде, пара сервиторов-лакеев вкатилась внутрь, их низкие тела ощетинились длинными, тонкими манипуляторами, которые сжимали простой кожаный комбинезон и бронеплащ дознавателя.

— Тебя доставят обратно в крепость на Кайтаране и дадут новое назначение. Нам нужны разумные люди вроде тебя в зоне боевых действий. Путешествие займет порядка трех недель — боюсь, я смогу предложить только такую одежду и немного комфорта, поскольку я избегаю роскоши на корабле.

— Информация, которую я собрал. Она была на инфопланшете в кармане моего скафандра ВС. Она у вас?

— Из твоей одежды ничего не уцелело. Только твое оружие оказалось достаточно крепким, чтобы сохраниться. Прекрасная вещица, должен заметить, особенно боеприпасы. Сейчас оно в моей оружейной.

— Неважно, — поблагодарил Фаддей, рассчитывая, что Колго не сможет определить лживость его слов. — Там не было ничего ценного.

Впрочем, в какой-то степени это было правдой. Фаддей запомнил лишь два имени из той горы данных, что он добыл, но они были самыми интересными из всего. Первое было Карлу Гриен, магос биологис, который являлся единственным выжившим адептом, трудившимся в некой изолированной генетической лаборатории. Вторым было название самого комплекса — Стратикс Луминае.

Септиам-Сити пылал. Артиллерия гаталаморианцев забросала зажигательными снарядами места предположительного скопления обороняющихся — район дворца, здания сената, казармы подразделения сил правопорядка — и бушующие огненные штормы поглотили легковоспламеняемые хибары, ютившиеся на фоне некогда величественных городских строений. Но гораздо большую опасность представляли пожары, пущенные самими защитниками. Им не требовалось дышать, в отличие от обычных людей, поэтому неустойчивые груды чумных мертвецов были подожжены, чтобы наполнить улицы жирным вонючим дымом. Боеприпасы и топливные резервуары были подготовлены к подрыву, и первые подразделения XXIII-го Стратикского, проломившиеся через оборону на севере, оказались в аду из мин-ловушек и горящих обломков. Джоурианцы ворвались через южные кварталы, которые состояли из более просторных садов и таунхаусов среднего класса Септиам Тор, поэтому они продвинулись быстрее и глубже после захвата брешей в стене.

Их возглавляли неожиданные союзники, космодесантники, прибывшие к крупнейшему пролому в критический момент и вонзившиеся в защитников как кинжал. Немногие джоурианцы интересовались, какая судьба постигла экипажи и врачей Двадцатого Дивизиона — все, что они видели, были воины в фиолетовой броне, наголову выше любого из гвардейцев, которые рвались вперед с безумной скоростью и, казалось, испытывали отчаянное желание встретиться с противником лицом к лицу.

XXIII-й Стратикский оказался затянутым в болото раскинувшихся по северной половине города жилищ. Дома мертвых сборщиков огнедушца превратились в поле боя, где приходилось сражаться за каждую комнату, а зарывшиеся в землю орудийные расчеты выкашивали стратикских солдат на перекрестках и на открытой местности, где мины на растяжках тормозили штурмующих на достаточное время, чтобы септиамцы смогли контратаковать.

Но все бойцы XXIII-го Стратикского провели детство в прогнившем подулье своего потерянного родного мира, и гораздо больше любили драться с помощью штыка и коварства, нежели в честном бою. Для многих из них это стало словно возвращением домой, и стратиксцы медленно и яростно выпускали кровь септиамцам, вытягивая все больше и больше противников с юга города в мясорубку смертельной зоны. Большинство из их офицеров погибли — но они в основном были чужаками, приставленных Гвардией, чтобы держать дикарей в узде, а стратиксцы бились в этом сражении самостоятельно гораздо эффективнее.

Джоурианцы набрали приличную скорость по направлению к району дворца, который образовывал изящное мраморное ядро города перед тем, как смерть и болезнь превратили его в склеп — насмешку над былым великолепием. Величественные здания, лишившиеся своих крыш, формировали каньоны с отвесными стенами из бесценного мрамора, часто увенчанные украшениями, по-прежнему грациозно свисающими вдоль опаленного камня. Танки ползли по самым широким улицам и залпами сшибали со стен плохо дисциплинированных септиамских снайперов.

Ожесточенная рукопашная завязалась между несколькими взводами джоурианцев и окровавленной свитой извращенной септиамской знати в буйных зарослях ботанических садов виллы сенатора. Помещик охотился на джоурианцев с помощью инкрустированного серебром гроксобойного ружья, зажатого в гниющих руках, пока солдаты продирались сквозь крошечный участок местности с мира смерти. Один из городских форумов стал жизненно важной целью для продвижения бронированного кулака по направлению к зданию сената, и гвардейцы сражались практически нос к носу с тысячами септиамцев за пространство едва ли достигающее сотни метров в ширину. Танки «Леман Русс» образовали передвижные опорные пункты для удержания дворов и садов, пока джоурианские взводы перепрыгивали от одной разрушенной резиденции к другой. Раненные тонули в изукрашенных орнаментом бассейнах. Снаряды разрывались в воздухе над скоплениями деревьев в городских парках и убивали дюжины осколками экзотического твердого дерева.

А в авангарде замедляющейся лавины джоурианцев были космодесантники, атакующие лабиринты усадеб с ревущими болтерами наперевес и с рассыпающими искры при попадании по камням цепными мечами, выдавливающие толпы живых мертвецов под огонь джоурианцев и берущие опорные пункты, занимаемые затем движущимися следом гвардейцами.

Джоурианцы рвались за ними, поскольку любой ценящий свою жизнь человек выберет закрепиться на дороге разрушения, которую они пробивали, нежели соваться в удерживаемые противником кварталы.

Когда десантники изменили направление движения и стали расчищать себе путь в сторону казарм Сил правопорядка вместо Дома сената, джоурианцы поддержали их, несмотря на мелкие возражения от старших офицеров, которые, впрочем, и так имели проблемы со слишком стремительным продвижением. Гладкие, возвышающиеся стены бараков создавали значительное препятствие на пути атакующих, и, согласно плану, джоурианцы должны были обогнуть укрепленный комплекс, игнорируя его и оставляя на милость приближающейся артиллерии гаталаморианцев, которая станет забрасывать бризантные снаряды через стену, пока казармы не обратятся в пыль.

У космических десантников явно были другие планы. Когда они пошли в открытую атаку против самого укрепленного сооружения в Септиам-Сити, джоурианцы стали задумываться, зачем же в действительности космодесантники здесь оказались.

— Через стену! Немедленно! — заорал капитан Каррайдин, могучая, похожая на танк фигура в доспехах терминатора, направляющая штурмовых десантников к цели по мановению своего гигантского энергетического кулака.

Теллос знал, что настал его черед. Он больше не был сержантом, у него вообще официально не было никакого звания, даже титула боевого брата. Но штурмовые десантники Испивающих Душу по-прежнему следовали за ним, поскольку для них не существовало лучшего образчика решительности, который смог бы завести Орден так далеко. Теллос мутировал и был травмирован сильнее, чем любой из них, и все равно не было ничего, что он любил бы больше, нежели находиться во главе атаки, где он сможет выполнять работу Императора по уничтожению Его врагов. Он являлся вдохновителем. Он был самым наконечником копья.

Теллос выскочил из укрытия и рванулся из тени рухнувшего здания Администратума вдоль усыпанной телами дороги от стены казарм. На верхней половине тела у него не было никакой брони, и ветер обдувал его оголенную кожу жаром и сажей, отдающимися резкой болью на культях все еще красной плоти там, где когда-то были его руки. Он потерял их во время предательства, когда Испивающим Душу впервые пришлось повернуть против Империума. Теперь он заменил их двумя цепными клинками из оружейной Ордена, цепные мечи старого образца с широкими, похожими на мачете изогнутыми лезвиями.

Оружейная стрельба хлестнула вниз со стороны септиамцев, обслуживающих окруженную бритвенно-острой колючей проволокой позицию автопушки на стене. Осколки и пара выстрелов ударили в Теллоса, но они просто прошли сквозь его неестественно белую, желатиноподобную плоть, прорезая кожу и мышцы, которые затем вновь стягивались вместе, оставляя лишь росчерки крошечных белых шрамов.

Горящий танк «Леман Русс» врезался в стену, его сияющий силуэт доходил до высоты половины укрепления. Теллос пронесся сквозь град огня и запрыгнул на танк, быстро вскарабкался на его турель, оставляя на броне отметины цепных лезвий. Он слышал топот двадцати штурмовых десантников, которые последовали за ним, и они ощущали то же, что и он — враг был лишь в нескольких шагах, сгрудившись в казармах, практически умоляя о правосудии Императора.