Когда осенние печали. Часть 2. - Эвелина Пиженко

Визит инспектора пожарной охраны его уже не удивил. Поджав губы и нахмурившись, Мясников читал предписания, согласно которым, вследствие грубого нарушения пожарной безопасности на территории завода, требовалось немедленно реконструировать внутренние помещения, поменять все двери, а заодно пожарную сигнализацию.

— Кого ждать в следующий раз?.. — в тот же вечер, сидя в небольшом ресторане, Олег откинулся на спинку мягкого дивана и заложил ногу за ногу. — ОБЭП или сразу — спецназ?

— Не разделяю твоего веселья… — Виталий, насупившись, держал в руках рюмку с коньяком. Он, действительно, выглядел мрачным, чего нельзя было сказать о его партнёре. В последние две недели Олег, действительно, переменился. Его как будто совершенно не заботили их общие дела. Он даже не прятал откровенной иронии, чем приводил своего родственника в искреннее замешательство, а чаще — в гнев. Зная хитрость и изворотливость Олега, а так же его способность держать себя в руках, Мясников не сомневался, что за этим ироничным тоном стоит гораздо больше, чем просто насмешка. Он терялся в догадках, стараясь не показывать своего истинного настроения, но с каждым днём это получалось всё хуже.

— Виталя, а тебе не кажется, что ты воспринимаешь всё слишком серьёзно? — чуть прищурившись, Олег сделал глоток из своей рюмки. — Нет худа без добра. Классные перспективы: оборудование новое, ремонт, безопасность… завод в шоколаде!

— Ты что, дурак?.. — Виталий одарил родственника коротким взглядом исподлобья, — Из-за этого "шоколада" мы сейчас работаем в половину мощности, договорные обязательства не выполняем… подходит срок выплаты по кредитам, а денег нет…

— А ты ещё один кредит возьми… — Дзюба невозмутимо вертел в руках допитую рюмку.

— Что-то я, Олежек, тебя не пойму. Ты как будто мне что-то сказать хочешь, и стесняешься.

Виталий говорил нервно, после каждого предложения чуть сжимая губы. Странное поведение Олега всё больше и больше раздражало и говорило о том, что партнёр что-то задумал. Его нескрываемая дерзость была лишь подтверждением наихудших опасений: впереди маячило нешуточное противостояние, и Олег Семёнович Дзюба уже назначен кем-то победителем.

— Да… ты прав. Хочу, — потянувшись к бутылке, Олег налил себе ещё одну стопку и залпом выпил. Поставив пустую стопку на место, поднял глаза на своего собеседника. — Давно хочу у тебя кое-что спросить…

— Так спрашивай… — прикурив от дорогой зажигалки, Виталий выпустил тонкую струйку дыма. — Внимательно слушаю.

— Как ты намерен поступить с Юлей?

— С кем?! — Виталий ожидал любого вопроса, но, услышав женское имя, непонимающе нахмурился.

— С моей секретаршей, — Олег говорил невозмутимо, как о чём-то давно известном.

— Слушай, Олежек… — хмыкнув, Мясников покрутил головой, — У нас с тобой проблемы назревают на уровне жизни и смерти… А ты про баб…

— Так и я о проблемах. Вернее, о твоей проблеме. Ты её решил на меня взвалить, а у меня своих — выше крыши.

— Ты можешь нормально сказать, в чём дело?! — Виталий нервно стряхнул пепел с сигареты в пепельницу. — К чему эти загадки?

— Да какие уж там загадки, Виталя?! — Олег переменил ногу и чуть прищурил глаза. — Когда все признаки видны невооружённым глазом? Ты уж как-то разберись… А то Татьяна мне претензии предъявляет…

— Да что случилось то?! — услышав имя любовницы, Мясников нетерпеливо перебил своего партнёра, — Какие претензии?! При чём тут Татьяна?!

— Она думает, что это я свою секретаршу обрюхатил. Так что разберись с этим, хорошо? Я не собираюсь выплачивать ей декретные из своего кармана. Это — полностью на твоей совести.

— Она что… беременна?..

— Скажешь, ты не в курсе?

— Почему я должен быть в курсе дел твоей секретарши?

— Насколько я понимаю, она беременна от тебя.

— Стоп-стоп-стоп… — Мясников выставил вперёд ладонь. — Что за ерунда? Твоя секретарша и… я… Бред какой-то…

— Этому бреду уже месяца четыре… насколько я могу судить. И она мне в таком виде совершенно не нужна. — Глаза Олега сузились, теперь в них сквозил холод вперемешку со злобой.

— Подожди… — Виталий был в явном замешательстве и, положив на стол сложенные локти, чуть подался вперёд. — Она тебе что, сама сказала?!

— Естественно, нет. Я не обсуждаю с секретаршами подробности их личной жизни. Я могу лишь догадываться.

— Интуиция тебя подвела, Олежек, — Мясников нарочно усмехнулся, — к твоей Юле я не имею никакого отношения. И, вообще, у нас с тобой более серьёзные дела на повестке, чем беременность какой-то девочки.

— Ну, смотри… — Олег как-то странно усмехнулся, бросив на собеседника недобрый взгляд, — Хотел я её пристроить… да, видимо, не по адресу попал.

На фоне надвигающихся проблем беременность Юлии, с которой он не так давно состоял в любовной связи, казалась пустяком, но после разговора с шурином Виталий то и дело мысленно возвращался к этой новости. Он давно не видел Юлю… После летних событий он резко оборвал их встречи, и, если Олег не врёт, то четыре месяца беременности — вполне реальный срок для его ребёнка.

"Какого ещё к чёрту ребёнка?!"

Одёрнув себя от этой мысли, Мясников переключился на Татьяну… Олег сказал, что Таня приписывает ему беременность секретарши. Он, конечно, мог соврать, и, скорее всего, соврал, но… неужели Татьяна, действительно, ревнует этого урода?! Она бы скорее предъявила претензии ему, Виталию… Ведь она так тяжело перенесла его измену тогда, летом…

"Измену…"

Странное слово по отношению к чужой, по сути, женщине. А она и правда, чужая… По всем формально-официальным статьям — чужая. И ничего не исправить… Они не могут быть вместе, этому постоянно находятся какие-то дурацкие причины… Даже сейчас, когда, казалось бы, их чувства проверены и как никогда сильны, они не могут соединить свои судьбы. Земля в очередной раз уходит из-под ног, и слишком много поставлено на кон.

Но, Боже… Как он соскучился… Они не виделись уже почти два месяца — Татьяна боится, что муж установил за ней слежку и отказывается от встреч. О том, что её подозрения не беспочвенны, говорят некоторые, ей одной известные факты. Виталий верит ей… Таня не из тех, кто истерит без веской причины.

Она боится и за себя, и за детей… Олег — грамотный юрист, ему ничего не стоит отсудить у неё сыновей, он уже вёл подобные дела, она знает все подробности чужих трагедий… Он рассказывает ей о них, и она почти уверена, что эти рассказы имеют под собой одну цель: напугать её саму. С некоторых пор Таня подозревает, что муж знает о её связи с Виталием.

…Они перестали видеться наедине, и это — настоящая мука. Встречи за "семейным" столом в доме Олега, куда Виталий время от времени заходит в гости, не в счёт… Они только разжигают его страсть, когда Таня, хлопоча на кухне, накрывает им с Олегом стол… она скользит мимо него, нечаянно задевая то рукой, то бедром… И никто не знает, чего стоят ему сдержанные улыбки и дежурные фразы, за которыми тщательно скрывается порыв схватить её в охапку… разорвать этот чёртов халат… ощутить под рукой её желанное тело…

Он думает о ней каждый раз, когда пользуется "услугами" своей собственной секретарши Светланы… он представляет её, когда ложится в постель с очередной девочкой по вызову… Не так давно он купил себе квартиру, но Таня ещё ни разу не осмелилась переступить её порог. Хотя об этой квартире не знают ни Александра, ни другие члены семьи, включая и Олега. Впрочем, слово "семья" в данном случае не очень уместно.

У него нет семьи. Люди, которые называют себя его родственниками, даже те, кто носит его фамилию — не его семья. Они всегда были чужими с Сандрой… А Миша… Нельзя сказать, что парень ему безразличен. И, женись он на женщине, изначально имеющей ребёнка от другого мужчины, его чувства к этому ребёнку были бы совершенно другими. Но в его ситуации между ним и сыном всегда стояла стена обмана. Да, Миша ни в чём не виноват… но он, Виталий, так и не смог привязаться к мальчику так, как привязывается любящий отец к своему чаду. Мысль о том, что его в своё время просто использовали, прикрывшись благородным поступком, безжалостно разрывала их связь с сыном на протяжении всех этих лет.

Даже свой недавний день рождения Виталий предпочёл провести не в семейном кругу.

…День рождения… именно с него всё и началось тогда, шестнадцать лет назад. Траур по случаю смерти генсека, совпавший с его, Виталия, очередной датой… Отчаянный, "на публику", поход в ресторан с любимой девушкой, закончившийся дракой и тяжкими последствиями… Нелепая женитьба на Сандре… И годы жизни, в которых не было самого главного: личного счастья..

…Интересно, где теперь та самая Аня?.. Ведь он любил её тогда… И потом — любил… Она исчезла из его жизни, растворилась без следа… Он так и не узнал, был ли он на самом деле отцом её ребёнка?.. Тогда, много лет назад, когда чувства к Анюте ещё не остыли, Виталий часто думал о том, что, увидев малыша, он сразу бы понял — его это ребёнок, или того курсанта, за которого Аня вышла замуж.