Ближе - Родерик Гордон

Вскоре к палатке подъехал чёрный лимузин в сопровождении военного эскорта, из него вышли обе Ребекки, одетые в камуфляж. Их сопровождал командир Граничников. Он на секунду задержался, чтобы бросить быстрый цепкий взгляд на вертолёты, стоявшие на площадке неподалёку.

— «Га-223». Известен также как «Дракон Ада», — негромко произнёс он, осмотрев ближайший вертолёт с двумя винтами по обоим концам фюзеляжа.

Затем командир Граничников посмотрел на ангары, видневшиеся в некотором отдалении — в их открытые двери было видно авиатехнику. Он узнал не всё, но при виде пары пузатеньких самолётов со скошенными назад крыльями воскликнул:

— «Ме-263»!

Канцлер, вылезающий в эту минуту из лимузина, расслышал возглас стигийца и гордо сообщил:

— Да, это наши истребители-перехватчики. Мы наладили их сборку уже здесь. Самые быстрые и манёвренные самолёты!

— Только здесь, под землёй. На поверхности многое изменилось, — коротко ответил стигиец и ушёл в палатку.

Командир Граничников присоединился к своим людям на скамейке, а обе Ребекки продолжали стоять.

Канцлер зашёл в палатку. Осмотрелся. В передней части палатки размещался стол с картой и несколько стульев. Бросив короткий взгляд в сторону стигийцев, он остановился перед стигийскими девушками. Он не был уверен, с какой из них он встречался в своей резиденции, поэтому сдержанно поклонился обеим. Затем, не желая выглядеть идиотом перед такой большой аудиторией, присмотрелся получше и безошибочно угадал Ребекку-один.

— Рад, что вы пошли на поправку, юная леди. Как Вы себя чувствуете? — с преувеличенной галантностью поинтересовался он.

Девушка только неопределённо дёрнула головой, такое обращение было ей явно неприятно.

— Должен сказать, вы поразили моих докторов, — не обратив никакого внимания на раздражение девушки, продолжал канцлер. — Вы пошли на поправку куда быстрее, чем они могли предположить даже в самых смелых прогнозах. Быстрее, чем большинство людей…

Ребекка-один сухо улыбнулась:

— Я стигийка. А не большинство людей.

— О, разумеется, разумеется, нет! — заволновался канцлер.

Чувствовалось, что ему крайне неуютно в их обществе, и он хотел прекратить разговор при первом же удобном случае.

— Позвольте представить…

Договорить он не успел. Снаружи раздался какой-то шум, и несколько немецких солдат ввели в палатку кого-то завёрнутого в лохмотья… связанного тонкими, но прочными верёвками. Этот кто-то едва волочил ноги. Потом из лохмотьев высунулась тонкая, странно искривлённая рука и откинула неимоверно грязный капюшон с головы. Взорам присутствовавших открылось чудовищно изуродованное лицо, покрытое глубокими шрамами и какими-то наростами. Белые, без зрачков и радужек глаза вращались из стороны в сторону. Канцлера заметно передёрнуло.

— Он утверждает, что знает вас.

— Кокси! — воскликнула Ребекка-один. — Какого дьявола ты здесь делаешь?!

Том Кокс громко засопел и зашамкал губами, прежде чем заговорить.

— Ах, друзья мои, я знал, что вы живы! Меня послали защищать вас.

— Защищать нас? — скептически усмехнулась Ребекка-два.

Ребекка-один нахмурилась.

— Ты спустился в Пору по доброй воле?

— Конечно. Я шёл за Граничниками, да, шёл за ними.

Ребекка-два недоверчиво покачала головой.

— Ты проделал такой долгий путь, чтобы найти нас?

— И не спёкся на солнце? — добавила её сестра.

— Да… Мне оно не нравится. Не нравится солнце, — забормотал Кокс. — Это как в Верхозе…

— Я так понимаю, вы его знаете! — перебил калеку канцлер, нервно вытирая руки носовым платком, как будто даже соседство с Коксом могло его запачкать.

— В каком-то смысле. И он не нуждается в эскорте. Развяжите его, — решительно бросила Ребекка-два.

Освобождённый от веревок, Том Кокс кинулся вперёд с неожиданным проворством. Верёвки ещё волочились за ним, а он уже сидел рядом со стигийцами.

— Новые дружки? — хрипло хихикнул он, с любопытством глядя на немецких солдат и шевеля вывернутыми ноздрями. Затем его подслеповатые глаза пробежались по близнецам и канцлеру, всё ещё взиравшему на Кокса с нескрываемым отвращением. Затем канцлер попытался вернуть разговор в прежнее русло, но Кокс бесцеремонно перебил его.

— Привет, большой парень! — и послал ему воздушный поцелуй, слюняво шлёпнув губами.

Потрясённый, канцлер пробормотал:

— Это… я хотел… полковник Бисмарк!

Все присутствующие посмотрели на человека, поднявшегося со скамейки, на которой сидели бойцы Новой Германии. Высокий, наголо бритый, с роскошными усами, он держался независимо и властно. Коротко поклонившись Ребеккам, он щёлкнул каблуками начищенных до блеска сапог.

— Я оставляю вас в надёжных руках! — с облегчением воскликнул канцлер и удалился из палатки с максимальной скоростью, на которую только были способны его толстые ноги.

— Я буду вашим военным посредником, — сообщил полковник, подходя к карте.

Подождав, пока один из его солдат полностью развернёт карту на столе, он снова заговорил, обращаясь к стигийкам:

— Прежде чем мы поговорим о протоколе и о том, каким именно образом мои люди будут участвовать в поисковой операции, я хотел бы сориентировать вас на местности.

Его палец упёрся в точку на карте.

— Это заброшенный урановый рудник, где вы попали в засаду. А вот ваш маршрут…

Глядя на карту, Ребекка-два неожиданно спросила, указав на три золотых треугольника:

— Вот здесь, в джунглях, что это?

— Это внушительных размеров сооружения, хорошо различаемые даже на большом расстоянии. Древние пирамиды… но мы не…

— Пирамиды?! — воскликнула Ребекка-два и быстро переглянулась с сестрой. — А есть в джунглях что-то… ещё большего размера?

— Ничего, чего нельзя было бы увидеть за деревьями, — ответил полковник Бисмарк.

— Раз так, мы должны идти прямо туда. Потому что доктор Берроуз наверняка попытается попасть туда… как мышь в мышеловку! — заявила Ребекка-один.

— Именно там мы скорее всего найдём людей, которых ищем, — пояснила её сестра полковнику. — И именно оттуда начнём поиски.

Со стороны немецких солдат раздался изумлённый гул. Полковник Бисмарк посмотрел на карту.

— Я должен сказать, что мы никогда не исследовали этот район. Он считается местом повышенной радиации и не представляет стратегической ценности… — Полковник сделал паузу. — И ещё кое-что.

— Что? — одновременно спросили обе стигийки.

Полковник крутил ус, явно не решаясь говорить.