Его невинная заложница (СИ) - Лавли Рос

— Я знаю, что ты не сделаешь мне ничего плохого, вот и молчу. Жду, когда тебя отпустит.

— Чтобы опять начать спорить насчет Стаса?

Я честно киваю, и из Армана вырывается рык. Его все-таки срывает и он толкает меня в глубь комнаты, продавливает и подтаскивает меня, пока я не упираюсь в большой диван. Он толкает вновь и я падаю на мягкое сиденье, чувствуя, как мужские руки дают мне опору и обжигают одновременно. Мое дыхание сбивается напрочь и я ощущаю, как злость Армана передается мне, только я ее чувствую как страсть. У этих эмоций одно топливо и иногда не разобрать, где переключатель.

Арман жестким взмахом задирает свою рубашку, которую я надела, и обхватывает ладонями ягодицы. Садится на диван и затаскивает меня на себя, заставляя елозить по своим бедрам. Его это возбуждает и я различаю, как его дыхание впитывает в себя низкие частоты.

Я вздрагиваю, когда звенит пряжка ремня. Закусываю губы и прислушиваюсь к тому, как распускается ширинка с металлическим лязгом. Арман достает член и подтягивает меня ближе, отодвигая мое белье в сторону.

— Боже, — выдыхаю.

Арман трется стоящим колом членом между моих складочек и рвано дышит. Он задает темп, от которого я изнываю. Внизу живота скручивается тугая пружина, а загнанные выдохи становятся стонами. Арман задевает клитор огрубевшими пальцами и каждое недостаточное прикосновение бьет легким разрядом тока. Сильнее с каждым разом.

— Хватит, — шепчу, кусая губы. — Не пальцами, Арман.

— Тебе мало? — он издевается, будто мстит за упрямство, наказывает за характер, которым захотела приструнить своего мужчину.

— Мало. Арман, боже…

Он слишком изощрен, вбивает пальцы мне между ног в жадном темпе, от которых всё пляшет перед глазами, но разрядка не приходит. Я натянута и наэлектризована, но не могу сорваться в сладкую невесомость, отдавшись наслаждению с головой.

— Пожалуйста! — хрипло выкрикиваю.

И вдруг уплываю вверх, Арман поднимает меня и насаживает на свой член. Я бессвязно кричу, когда его толстый член врывается в меня и растягивает. Арман делает размашистый толчок и заставляет меня дрожать и сжиматься. Я извиваюсь как кошка, упиваюсь его близостью и чувствую, как тесно ему во мне. Как нам обоим тяжело сдерживаться и пытаться продлить наслаждение.

Арман сжимает меня сильными руками, помогая опускаться на его член раз за разом. он жестко трахает меня, вбиваясь с рычанием. Снова накрывает пальцами клитор, надавливает, делая круговые движения. А потом наклоняется и ловит мои стоны ртом. Он грязно целует меня, засовывая мне в рот язык и обрушивая сумасшествие на мое тело.

— Тебя надо чаще трахать, да, Катя? Тогда ты…

Арман не договаривает. Он сжимается, упираясь лбом в мои спину и испускает тяжелый выдох. Он изливается в меня, кончая вслед за мной. Его пальцы еще растирают влагу между моих ног, а я сжимаюсь и дрожу, но мы постепенно падаем в сладкое забытье. Арман увлекает меня за собой, мы откидываемся на спинку дивана и остаемся в объятиях друг друга.

— Никогда не спорь со мной, Катя, — бросает Арман после вечности, за которое я пытаюсь привести дыхание в порядок.

Он затаскивает меня на свою грудь, и я провожу пальцами по его каменным мышцам.

— Никогда? — я утыкаюсь подбородком в его грудь и заглядываю в глаза. — Это невозможно, Арман.

— Хорошо, — он кивает. — Можешь спорить со мной о позах. Или где лучше лечь в доме…

— Что приготовить на завтрак? И даже на ужин? Ох, Арман, ты так щедр.

Мы оба звучим лениво после дикой разрядки. Продолжаем пререкаться, но весь запал ушел в секс. Я опускаю лицо и трусь об его грудь, вбирая любимый крепкий запах его тела.

— Я что служанка? Или…, — я не могу подобрать слово и тяжело выдыхаю. — Наложница? Если могу говорить с тобой только о завтраках и сексе.

— Ты знаешь, кто ты для меня, Катя.

— Да?

— Ты же была в комнате, когда я сказал Дитмару, кто ты.

— Я подумала…

А что я подумала? Я была так перепугана за сестру, что не раздумывала над словами Армана. Но я помню, что он сказал Дитмару, чтобы он не грубил его женщине.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Ты моя, Катя, — повторяет Арман уверенно. — А я твой мужчина. Именно мне решать, как тебя защищать. И вот это точно не обсуждается.

Глава 54

К концу дня я не выхожу из комнаты и спускаюсь лишь для того, чтобы приготовить ужин. Яны все еще нет и несмотря на уверенность Армана и заверения Дитмара, я нервничаю, потому что не знаю, в каком она состоянии. Ладно, физически над ней не издевались, а морально? Вдруг Дитмар, как и Арман когда-то: выбивает из нее признания с помощью секса?

Перед глазами мелькают моменты нашего с Арманом первого раза и то, как я впервые кончила с ним, почувствовав защиту и опору, которой тогда мне так не хватало. Что если Яна привязана к Дитмару тем же? Защитой и надежностью, опорой, которой у нее не было со Стасом? Я боюсь, что в Дитмаре Яна увидит добряка, готового ради нее на все, и не устоит. А что потом? Я боюсь за сестру, потому что Дитмар не Арман. Мой мужчина мягче, покладистее, он умеет слышать и слушать, хотя тоже не любит, когда с ним спорят. Дитмар же…

— Готовишь, малышка?

Я подпрыгиваю от неожиданности и задеваю рукой горячую кастрюлю, отчего тут же охаю и дую на палец.

— Что такое? — Дитмар обходит меня со спины и заглядывает в лицо. — Говори же, Катя, а то братец скажет, что я издеваюсь над его женщиной.

— Извини, я… обожглась. Ты меня напугал, — пытаюсь оправдаться и поднимаю на него взгляд.

Он смотрит как-то странно, будто изучающе. Осматривает мое лицо, останавливает взгляд на губах, которыми я держу палец, и я резко одергиваю руку. Мне не нравится его взгляд.

— Твою мать, — шипит он. — Вы охренеть как похожи. Я пытаюсь найти различия и не могу, а твоя сестра умело играет в невинную.

Я лишь киваю, принимая его объяснения.

— Что готовишь?

— Суп, — пожимаю плечами. — И еще мясо в духовке. Одного супа вам с Арманом будет мало.

— Согласен, — он кивает и отходит на безопасное от меня расстояние, останавливается у столешницы за пару метров и упирается руками в деревянную поверхность. — Расскажешь, как удалось растопить сердце брата?

Вопрос звучит неожиданно, но я даже не задумываюсь над его ответом, пожимая плечами. Я и вправду не старалась растопить сердце Армана.

— Я была послушной, — пожимаю плечами.

— То есть взяла добротой и нежностью? Супчиками, — он усмехается, а я закатываю глаза и снимаю крышку с кастрюли, помешивая содержимое.

— Ты слишком плоско мыслишь, — совершенно серьезно говорю ему. — Я не старалась понравиться Арману. Скорее даже наоборот. Просто делала то, что он велит.

— Яну боялась сдать? — он смеется, а я резко поворачиваю голову в его сторону.

— Да, боялась! А ты? Разве ты не знал, что твой брат сделает с ней, когда найдет? Ты хоть представляешь…

Замолкаю, как только понимаю, что перешла грань. Бросаю взгляд на Дитмара. Он больше не выглядит дружелюбным и расположенным к беседе.

— Представляю, — серьезно говорит он. — И не понимаю, почему ты до сих пор жива, — он складывает руки на груди и как-то странно осматривает меня. — Арман должен был застрелить Яну сразу, как только ее к нему приведут. У нас не принято устраивать предательниц работать в клубе, даже с такими данными, как у тебя.

— То есть ты знал, что Арман убьет Яну? — злость переполняет меня.

Я с силой сжимаю ложку, которую держу в руке и едва держусь, чтобы не высказать Дитмару все, что о нем думаю.

— Знал, — он кивает. — Но выхода не было.

— Не было? — я отшвыриваю ложку на столешницу и сильно повышаю тон. — Ты был готов пожертвовать моей сестрой, лишь бы не выдать себя? Да что ты вообще…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Тебя удивляет то, что я не стал защищать ту, которая с легкостью предала меня?

— Да как ты… — от негодования мне даже не хватает воздуха. — Я хочу видеть ее сейчас же! — требую. — Выпусти ее из комнаты, немедленно! Выпусти, прекрати над ней издеваться, ты же… она же… да она никто для тебя, ты просто вытягиваешь из нее информацию!