Цой: черный квадрат - Александр Долгов

Георгий – высокий, одетый в черное – встает из-за стола, на котором горят массивные свечи, и приглашает позавтракать: яйца вкрутую, чай, хлеб… Мои пирожные оказываются кстати.

Мы говорим попеременно то на кухне, то в гостиной. Георгий постоянно курит, пачка «Marlboro» тает на глазах. Мы рассуждаем о том, как меняет человека новое имя… Люди стали называть Юрия Каспаряна Георгием после крещения (в Преображенском соборе) осенью 1990 года. Крестным отцом стал Сергей де Рокамболь, известный петербургский художник-концептуалист, с которым Каспарян познакомился сразу после гибели Цоя. Вообще 90-е для Георгия были временем экспериментов, в том числе и над собой. Конечно, он оставался в музыке, записывая и выпуская альбомы, но все-таки был вне поп-музыкального процесса. У него ведь совсем не было концертов (эпизодические выходы на сцену не в счет).

Очередной поворот произошел только в 2002-м, когда Вячеслав Бутусов пригласил Георгия в Ю-ПИТЕР, и для него вновь началась основательно подзабытая гастрольная круговерть. Выбор Бутусова был совсем не случаен – если принимать во внимание, что с конца 90-х они вместе находились в «поисках философского камня», работая над альбомами.

Совершенно органично в репертуар Ю-ПИТЕРА вошло несколько «киношных» песен, и, как сказал Георгий, в будущем сезоне у группы их станет еще больше. Что ж, это вполне закономерно, учитывая, что лидер-гитарист Ю-ПИТЕРА своей манерой игры определял лицо группы КИНО.

Я обращаю внимание на картину, висящую на стене гостиной – на ней два небритых гитариста-хулигана на манер танцовщиц канкана весело дрыгают ногами. Надпись на картине в нижнем правом углу: «Юрику от брата». Подписи на брюках музыкантов, соответственно гласят: «брат» и «Юрик». «Это Цой мне как-то подарил», – поясняет Георгий. На противоположной стене женский портрет – сходство с Натальей, женой Георгия, бесспорно. «Нет, это работа не Цоя, а Тимура Новикова, – и, после длинной паузы, – моя юность прошла в окружении замечательных людей: Цой, Курехин, Тимур Новиков».

Георгий берется за гитару. Он наигрывает знаменитое вступление к «Пачке сигарет». Звук у гитары без электрического усиления какой-то плоский, но воображение без труда дорисовывает музыкальную картинку. Звук становится сочным и прозрачным, и я уже слышу грустный голос Цоя, монотонно напевающего первые строчки песни:

Я сижу и смотрю в чужое небо из чужого окна.И не вижу ни одной знакомой звезды.Я ходил по всем дорогам и туда, и сюдаОбернулся – и не смог разглядеть следы…

Знакомство

«FUZZ»: Георгий, как вы познакомились с Цоем?

Георгий Каспарян: У нас был общий барабанщик – у группы ГАРИН И ГИПЕРБОЛОИДЫ, где играли Виктор, Алексей Рыбин и Олег Валинский, и у нашего студенческого коллектива, где играл я, Михаил Борзыкин, два моих друга и опять же, Олег Валинский, с которым мы до сих пор иногда видимся. Вот Валинский и был этим барабанщиком. Нас познакомили общие друзья. Виктор с Рыбиным после первого концерта решили собрать серьезную группу и пригласили играть на басу моего знакомого – Максима Колосова. Вот через него я, собственно, и попал в КИНО. То есть, он как-то ехал в гости к Виктору и позвал меня: поехали вместе! Так и получилось…

Дурка

«FUZZ»: 1983 год. Виктор «косил» от армии в больнице на Пряжке. Вы не приходили к нему?

Георгий: Нет, не приходил. Это было не очень просто. Марьяна его навещала, а я ожидал, когда же он выйдет… Марьяша смешно рассказывала, как Цоя на Пряжку укладывали. Там нужно было под МДП закосить, маниакально-депрессивный психоз. Порезать вены и так далее. С этим брали. У них там как-то было налажено со знакомыми, что его возьмут, но вены все равно нужно было резать. А Цой терпеть не мог крови. Палец колоть – это уже была проблема, тем более что человек на гитаре играл. А тут – вены резать себе!… В общем, вызвали они «Скорую», приехали врачи, а Цой сидит такой розовый, на руках царапины какие-то маленькие. Ну, забрали все равно!

Он вышел – принес две песни: «Транквилизатор» и «Я иду по улице в зеленом пиджаке…». По поводу последней говорит: ты рок-н-роллы любишь – вот тебе, пожалуйста… Ну, чтобы мне было понятно, что играть, потому что я, кроме рок-н-роллов, ничего не играл тогда практически. Все время мучился: что за «новая волна», что там надо играть на гитаре? Там ведь гитара не основной уже инструмент. А мы были гитарной группой все-таки. И все это нужно было аранжировочно соотнести как-то – по функциям, по всему. Непростая задача: чтоб и нововолновая эстетика присутствовала и, в то же время, чтобы всё это оставалось простой гитарной музыкой. Я очень долго находился в поиске, что заметно по тем альбомам – «Начальник Камчатки», «Ночь».

«FUZZ»: Вам ведь тогда CREEDENCE нравился?

Георгий: Да, очень! И до сих пор нравится!

КГБ

«FUZZ»: А у вас проблем с армией не было?

Георгий: Не было. Я окончил техникум с военной кафедрой. Таких техникумов было три в городе, но о них мало кто знал. Вот Тимур Новиков знал – там же учился. Единственная там была проблема – нужно было три года работать по распределению в нашем секретном подводнолодочном производстве, в «Рубине». И я, конечно, страдал, потому что хотел работать в котельной. После техникума я пытался устроиться на работу в котельную, но из-за этого распределения меня никуда не брали, и, в конце концов, я пошел устраиваться в «Рубин». И там, когда начальник отдела кадров узнал мою фамилию – долго мялся, ходил куда-то. В конце концов, выдал мне справку о свободном распределении. Как я понял, это было связано с нашим замечательным КГБ. У них там были какие-то свои резоны. Меня решили не допускать на секретные объекты. Может быть, потому что я уже тогда вовсю с Джоанной тусовался. Или… ну, разные могли быть причины. Так я получил вожделенную справку о свободном распределении, устроился в котельную, но промахнулся. Котельная была не тихая, а пять котлов с трехэтажный дом, за которыми следить нужно было. И график там был не сутки через трое. Поэтому, в частности, я не снялся в джоаннином клипе «Видели ночь», о чем жалею до сих пор. Это тот, где Цой соло на дереве играет. Все ребята веселились, а я работал.

Кинематограф

«FUZZ»: Первое знакомство с Рашидом Нугмановым помните?

Георгий: Честно говоря, плохо. Рашид постепенно появлялся в моем сознании. А когда появился, стало казаться, что так было всегда. В «Йя-ххе!» я, кстати, не снимался… Я вот тут недавно первый раз посмотрел фильм, в котором мы снимались в Киеве – «Конец каникул». Очень все понравилось. Тогда все его ругали, и мы в первую очередь, а сейчас я понял, что это замечательный исторический документ. Это первый фильм с группой КИНО, и нас там достаточно много, что редкость. У нас ведь нет практически никаких съемок, кроме нескольких таких концертов и джоанниных клипов. А тут целый фильм – четыре песни. Хороший фильм. Мы снимались в нем в июне 1986-го. Жили в Киеве, в гостинице «Славутич». Я недавно в ней снова останавливался – она совсем не изменилась… Веселое время было. Все молодые, солнышко светит, вино надо пить, чтобы радиацию выводить. Мы старались делать это как можно чаще. Может быть, поэтому сам процесс съемок совсем не запомнился.