Цой: черный квадрат - Александр Долгов

«FUZZ»: А гонорары у артистов были?

Рашид: Были. Согласно официальному прейскуранту Виктор за фильм получил что-то около трех тысяч. Остальные – примерно столько же. Плюс – когда фильм преодолел так называемый «порог окупаемости» (это порядка 9-9,5 миллионов зрителей), а случилось это быстро, нам вышло что-то вроде премии. Такая подачка… Ну, я лично зарабатывал тем, что ездил с «допремьерными» показами. То есть такие «творческие встречи». Ответы на вопросы и т. д. Был цикл показов и в Питере, где без приключений не обошлось. Когда я приехал в Питер, то созвонился с Дюшей Романовым, и так получилось, что мы все время вместе с ним проводили. Три дня подряд: показ – бухалово, показ – бухалово. А в «Аврору» еще Майк пришел (тоже – в дупель). И в какой-то момент меня, как обычно, спросили: «Ну, а каковы ваши творческие планы?» Вопрос сам по себе дурацкий, а у меня еще что-то в голове замкнуло, и я ответил примерно так: «Я думаю в следующем фильме сделать акцент на возрождение силы, богатства и тонкости русского языка – а то уж больно у людей ограниченный лексикон стал сейчас. В частности, подумываю о возвращении в него таких замечательных слов и выражений, как «х…й», «п…да», «…твою мать»». И говорю все это так серьезно. Директор кинотеатра бледнеет и хватается за голову, чуваки в партере – вау! Ну, в общем, скандал… Я потом, конечно, очень долго извинялся. Такое случается, когда в сотый раз задают один и тот же бессмысленный вопрос.

«FUZZ»: Потом были кинофестивали, награды. Как Цой вписывался в кинематографическое общество?

Рашид: Нормально вполне. Он, конечно, не считал себя частью его и, может быть, поэтому относился ко всему довольно иронично. Когда Цоя назвали лучшим актером года, он с большим юмором отнесся к этому факту. К нам, кстати, киношники отнеслись достаточно благосклонно. На «Золотом Дюке» в Одессе все подходили, общались с Витькой, анекдоты травили… Он, впрочем, тоже особо не терялся.

«Семь самураев» по-русски

«FUZZ»: Каким должен был быть следующий фильм, который вы задумывали с Виктором?

Рашид: Было много разных проектов. В том числе я хотел «Короля Брода» наконец-то сделать. Но там вышла такая история… Костя Салтыков снял очень хороший фильм «Балкон», в котором он, в принципе, показал то же место и тот же исторический феномен – то есть Алма-Ату конца пятидесятых – начала шестидесятых: даже многие реальные персонажи в этом фильме присутствовали. И я решил, что это будет бомба в ту же воронку, и стал придумывать что-то другое, новое. Цой говорил: «Давай какую-нибудь героическую залепим!» И мы прикидывали и так, и сяк. И я подумал, что если нам сценарий не так уж и важен… «Великолепная семерка» – хороший же фильм? И я решил взять за основу сюжета нового фильма «Семь самураев» Акиро Курасавы, рассуждая так, что каждому поколению нужны свои Самураи. Быстро написал сценарий – он Виктору понравился. Сценарий был написан не для того, чтобы по нему потом снимать, а чтобы иметь некую отправную точку, некую основу, от которой можно было потом отталкиваться и импровизировать… К тому времени я уже стал довольно популярен как режиссер, и никаких особых проблем с финансами не предвиделось. Деньги были найдены. Я предполагал снимать где-нибудь под Москвой. Виктор должен был играть «хорошего» самурая… Я подписал какие-то договора. Фильмом заинтересовался Сергей Соловьев и был готов подключиться к его созданию со своей командой. Мы договорились встретиться на «Мосфильме» 21 августа. Должен был приехать Витька – обсудить все детали… А 15-го сами знаете, что произошло. Это был шок. Я все остановил и ничего не хотел продолжать, хотя деньги и были затрачены на разработку. И такая ситуация продолжалась где-то год – до августа-сентября 1991-го, когда меня все-таки убедили, что надо продолжать: и деньги вложены, и то, и сё… Тем временем я написал уже несколько новых сценариев (в частности, «Отцы и дети» с Кинчевым в роли Базарова). И я сказал: «Хорошо…»

«Дикий Восток»

«FUZZ»: Почему в качестве новых исполнителей были выбраны музыканты ОБЪЕКТА НАСМЕШЕК?

Рашид: Ну, меня всегда в этом смысле привлекали и Женька Федоров, и Рикошет, и вся их тогдашняя команда – я с ними и договорился. Картина, конечно, получилась совершенно иной, нежели она задумывалась с Витькой. И снимали в Киргизии, а не в Подмосковье.

«FUZZ»: Почему главная роль досталась именно Косте Федорову?

Рашид: Сначала мне вспомнился один мой разговор с Бобом Гребенщиковым, в котором он заметил, что с удовольствием снялся бы в кино, если бы ему досталась роль в духе Клинта Иствуда. Я ему позвонил и предложил сняться с ОБЪЕКТОМ: «Они будут плохими парнями, а ты – вроде как Клинт Иствуд, давай?» Ну, Боб что-то подумал-подумал и отказался… И я стал выбирать из ОБЪЕКТА. Потасовал-потасовал карты и так легло: Костя.

«FUZZ»: Какова судьба проката этой картины?

Рашид: Мы закончили «Дикий Восток» в 1993 году. К тому времени прокат был совершенно развален. Ничего общего с ситуацией 1989 года уже не было. В кинотеатрах или торговали ширпотребом, или работали второсортные рестораны. В тех немногих, где еще показывали кино, шли дешевые пиратские копии американских фильмов. Российские фильмы тогда крутить было просто негде. Так что проката «Дикого Востока» просто не было как такового…

FUZZ №3/2004

Братство

Так получилось, что наша встреча с Георгием Каспаряном произошла 21 июня. В этот день Виктору Цою исполнилось бы 43 года.

Я пришел в старый петербургский дом после полудня… Стою напротив двери и безуспешно жму на кнопку звонка. Наконец, дверь открывается – меня встречает приветливая жена Георгия Наталья. Как оказалось, перед самым моим приходом в доме отключили электричество. «Шестое чувство подсказало посмотреть в глазок», – говорит, улыбаясь, Наталья. Я прохожу в полумрак квартиры с очень необычной планировкой: прямо перед мной широкая кухня без окон, но зато с горящим камином; через коридор с полуразобранным полом («У нас идет ремонт», – объясняет Наталья) вижу светлую гостиную, окна которой выходят на Фонтанку. Даже отсюда видно, какой это потрясающий вид!

Георгий – высокий, одетый в черное – встает из-за стола, на котором горят массивные свечи, и приглашает позавтракать: яйца вкрутую, чай, хлеб… Мои пирожные оказываются кстати.

Мы говорим попеременно то на кухне, то в гостиной. Георгий постоянно курит, пачка «Marlboro» тает на глазах. Мы рассуждаем о том, как меняет человека новое имя… Люди стали называть Юрия Каспаряна Георгием после крещения (в Преображенском соборе) осенью 1990 года. Крестным отцом стал Сергей де Рокамболь, известный петербургский художник-концептуалист, с которым Каспарян познакомился сразу после гибели Цоя. Вообще 90-е для Георгия были временем экспериментов, в том числе и над собой. Конечно, он оставался в музыке, записывая и выпуская альбомы, но все-таки был вне поп-музыкального процесса. У него ведь совсем не было концертов (эпизодические выходы на сцену не в счет).