Сердце Хаоса - Роберт Джордан

Задумавшись, Конан чуть не налетел на Зутана, остановившегося перед огромной юртой. Это сооружение из войлока, натянутого на деревянный каркас, имело шагов двадцать в поперечнике и вполне подошло бы и вождю.

Зутан кивком головы показал Конану вход, занавешенный куском толстого войлока. Отодвинув тяжелую занавесь, Конан шагнул внутрь.

Он оказался в большом помещении, "стены" которого были задрапированы парчой. На полу лежали разноцветные касимирские ковры и шелковые подушки. С деревянных рам под потолком свисали на золотых цепях красивые светильники. А большая бронзовая жаровня, наполненная малиново-красными углями, согревала помещение, несмотря на холод снаружи.

Конан только успел рассмотреть все это, как вдруг перед ним словно из-под земли выросли восемь девушек. Среди них были и худенькие, и довольно полные. Судя по их коже, среди них были и бледные аквилонки, и смуглые уроженки Гиркании, и неизвестно где родившиеся, с кожей пожелтевшей слоновой кости.

Весь наряд девушек состоял из золотых колокольчиков, весело позвякивающих на их лодыжках.

В глазах Конана зарябило от мелькания разнокалиберных грудей и бедер. Девушки усадили его на подушки. От них доносился приятный аромат розовых лепестков.

Как только он сел, две из них принесли влажные полотенца и вытерли ему лицо и руки. Еще одна подвинула к нему поближе блюдо с изюмом и курагой, в то время как четвертая налила вина из стеклянного сосуда в золотой кубок.

Музыка флейт и зитар наполнила юрту - это четыре оставшиеся девушки взялись за инструменты. Первые четыре начали исполнять перед Конаном какой-то необычный танец.

- Где Самарра? - спросил киммериец. - Эй, я вас спрашиваю? Где она?

Музыка умолкла, но ни одна из девушек не проронила ни слова.

Конан поднял кубок, но затем отставил его в сторону, - в вино мог быть подмешан дурманящий порошок, а может быть, и яд. Колдунья наверняка неплохо разбирается в таких штуках. Лучше не пить и не есть ничего, пока находишься в гостях у такого человека. И лучше особо не засматриваться на девочек. Может быть, шаманке нужно, чтобы внимание юноши ослабело. Конан внимательно обвел взглядом парчовые занавеси, держа руку на мече.

Но, несмотря на все усилия, его взгляд то и дело останавливался на вновь начавших свой танец девушках. Их стройные ноги мелькали в воздухе, бедра призывно покачивались, глаза закатились в блаженном экстазе. На лбу киммерийца выступил пот, но юноша заверил себя, что все дело в слишком сильно нагревшейся жаровне. Повремени Самарра еще немного - и киммериец мог бы потерять контроль над собой. В конце концов эти девушки, не сказав ни единого слова, ясно дали ему понять, что мечтают оказаться в объятиях сильных рук северянина.

Неожиданно громкий хлопок в ладони оборвал музыку. Девушки беззвучно скрылись за одной из занавесей. Блаженное выражение слетело с лица киммерийца, его рука вновь крепко обхватила меч. Парчовые занавеси распахнулись, и перед его глазами предстала та женщина, с которой он говорил днем во время торговли. На этот раз ее голова была непокрыта, и черные как смоль волосы рассыпались по плечам. Длинное платье облегало великолепную фигуру.

- Я предпочитаю танцы молодых мальчиков, - сказала она, - но не думаю, что ты разделяешь мои вкусы.

- Ты? - с сомнением спросил Конан. - Ты и есть Самарра?

Она гортанно рассмеялась:

- Ты разочарован, что я не старая карга с крючковатым носом и беззубым ртом? Знаешь, я предпочитаю оставаться молодой, пока мне позволяет это моя магия и женские премудрости. Некоторые говорят, что я до сих пор ничего. Облизнув губы, она подошла поближе. - А как ты думаешь?

Этой женщине не нужно никакого колдовства, чтобы повелевать мужчинами, подумал Конан. Его собственная кровь закипела в жилах, горло сдавило от желания.

- Зачем ты позвала меня? - прохрипел он. Ее глаза не менее чувственно и ласково, чем могли бы это сделать руки, пробежали по его лицу, спустились на плечи, на широкую, сильную грудь. Вдруг ее ноздри вздрогнули.

- Ты смыл запах духов, - с легким разочарованием в голосе произнесла она. - Гирканийские женщины привыкли к мужчинам, от которых разит потом, лошадьми и бараньим жиром. А тот аромат привлек бы к тебе благосклонное внимание. Хотя ты и без того очень необычен для этих мест. Высокий, с сильными мышцами. У тебя светлая кожа. Да плюс ко всему - твои глаза.

Ее изящные пальцы почти касались его щеки.

- Цвет неба, - прошептала она. - Изменчивые, как само небо. Весеннее небо после дождя. Небо раннего утра. Небо бури и ливня, когда ты разгневан. Ты мог бы увести за собой половину женщин этого племени - развлекаться хоть с тремя-четырьмя сразу, если тебе это нравится.

Неожиданно Конан обхватил Самарру рукой и легко оторвал от земли, прижав к своей груди. Свободной рукой он схватил ее за волосы, запрокинул ей голову и, глядя в глаза, зло произнес:

- Смеяться надо мной - опасное дело. Даже для колдуньи.

Самарра лишь таинственно улыбнулась и, не отведя взгляда, спросила:

- Когда ты собираешься отправиться в Проклятую Землю, чужестранец?

Его рука непроизвольно сжалась сильнее, выдавив из ее горла сдавленный стон. В глазах Конана не оставалось ни капли неба. Только сталь и лед.

- Не вовремя ты решила продемонстрировать свое колдовское искусство.

- Но я на твоей стороне. Поверь, Конан. Ты можешь свернуть мне шею одной рукой или сломать спину, как тонкий прут. Сдавленная в твоих руках, я вряд ли смогу применить хоть какое-то волшебство. Я специально тебе позволила так схватить меня, чтобы, оказавшись беззащитной, доказать, что не желаю тебе зла.

- Я думаю, что ты беззащитна, как тигрица, которую пытаются удержать голыми руками. - Он резко опустил ее на пол, при этом в глазах женщины мелькнуло легкое разочарование. - Ну, говори. Что заставило тебя пустить в силу колдовство? Почему ты заподозрила, что я - не тот, за кого себя выдаю?

- Никакого колдовства не было, - рассмеялась Самарра. - Только мысль. Ты приехал в компании с Тамуром, который поклялся убить Баальшама и за этим отправился за море. Я помню те страшные дни. А потом я была одной из тех, кто накладывал заклятия, которые укрывают от людских глаз то, что осталось на Проклятой Земле.

Теперь Конан понял, почему Тамур так задрожал при одном упоминании ее имени.

- А может быть, я просто нанял Тамура, проводником по вашей стране, с которой я собирался торговать?

- Нет, Конан. У Тамура много недостатков, но клятву держать он умеет. Он с друзьями поклялся, что, несмотря на все запреты упоминать имя Баальшама, отомстит ему за кровь гирканийцев. То, что он вернулся с тобой, может означать только одно: он решил попытать счастье в Проклятой Земле. Они прекрасно знают, что нарушить табу означает смерть для любого гирканийца. Поэтому они выбрали для этого дела человека чужой крови.