Сердце Хаоса - Роберт Джордан

Конан оставил своих спутников укладывать товары, а сам взял на руки Ясбет, крепко спавшую и даже не почувствовавшую, что ее куда-то несут, и пошел вслед за Зутаном. Кривоногий кочевник остановился в добрых трехстах шагах от юрт.

- Вы будете спать здесь. Костры на ночь лучше гасить. Да, стража вас не знает, поэтому не шатайтесь по округе во избежание неприятностей.

Судя по выражению его лица, Зутан нисколько бы не расстроился, случись с Конаном и вправду какая-нибудь неприятность. По его мнению, купцы были необходимым, неизбежным злом, с которым нужно мириться, но за это они никак не заслуживали гостеприимства или доверия.

Конан не обращал на него внимания. Это было лучше, чем прирезать высокомерного кочевника, хотя и не так приятно. Приказав установить палатку для Ясбет, он подождал, пока холст туго ляжет на вкопанные в землю шесты, и внес девушку внутрь. Она лишь сладко зевнула и что-то ласково пробормотала, пока он снимал с нее одежду и укладывал на одеяла. Его нос чесался от запаха жасмина, наполнявшего палатку. В такой вони Конан спать не мог.

Когда он вылез наружу, Зутана уже не было. Совсем стемнело. Маленькие костерки, которые топились высушенным навозом, давали неровный, пляшущий свет. Если бы Конан не знал, что неподалеку находятся сотни юрт, он бы ни за что не догадался об этом: все светильники и очаги находились внутри войлочных куполов, и ни единый луч света не пробивался наружу. Неподалеку от палатки возвышались темные груды тюков, стреноженные лошади паслись по соседству.

Конан покопался в одном из тюков и вытащил из него кусок грубого мыла. Взяв в каждую руку по бурдюку с водой, он шагнул в темноту. Когда киммериец вернулся, от него сильной струей шел запах щелока. Это все, чего ему удалось добиться. К тому же у Конана зуб на зуб не попадал: так приятно было обливаться водой на ледяном степном ветру.

Усевшись поджав ноги у костра, на котором булькал котелок с густой похлебкой, Конан налил себе полную чашку и взял в руки выточенную из рога ложку.

Акеба, поморщив нос, задумчиво сказал:

- Даже не знаю, что пахнет приятнее: жасмин или немытый щелок.

- А что, жасмин - восхитительный аромат, - съехидничал Шарак. - Ты, Конан, конечно, староват, чтобы начинать карьеру трактирной танцовщицы, но стремление похвально, а главное - первый шаг сделан в нужном направлении.

Тамур фыркнул и чуть не подавился супом. Конан не торопясь поднял руку и сжал пальцы в здоровенный кулак.

- Я ничем не пахну и не чувствую никакого запаха вокруг, - медленно сказал он и с вызовом осмотрел всех сидевших у костра. - Может быть, кто-то другой унюхал что-то?

Акеба примирительно развел руками и покачал головой.

- А все эти умывания, - сказал Тамур, но, увидев, что Конан готов встать, поспешил заверить его: - Здесь ничем не пахнет. Но все-таки, киммериец, ты слишком суров по отношению к друзьям. Как так можно...

- Поговорим о друзьях! - сухо сказал Конан.

На мгновение в разговоре возникла пауза, которую первым нарушил Шарак:

- Давайте поговорим о нашей торговле. Я теперь не удивляюсь, почему купцы обычно богаты. То, что мы наторговали сегодня, будет стоить в Аграпуре три сотни золотых монет. А ведь у нас осталось еще две трети товара. Может, нам бросить все эти приключения и заняться торговлей всерьез? Я никогда в жизни не был богат. Думаю, в этом есть своя прелесть. Стоит попробовать.

- Мы пришли сюда не для того, чтобы заработать, - буркнул Конан, отодвигая чашку с похлебкой. Есть ему уже расхотелось. - Вы не заметили, что за нами следили всю дорогу от побережья?

Тамур что-то прикинул и спросил:

- Баотан? Я заметил, что он положил глаз на то, что мы погрузили на его лошадей...

- Не Баотан, - ответил Конан.

- Ты часто оглядывался, - задумчиво сказал Акеба, - но ничего не говорил. А я никого не видел.

Конан покачал головой и сказал, тщательно подбирая слова:

- Я тоже не то чтобы видел кого-то. И все же за нами следили. Кто-то. Или что-то. Это было какое-то внутреннее чувство.

Шарак натужно рассмеялся:

- Если этот Джандар, или Баальшам, или как его там еще, добрался до нас в этой дыре, то я готов двигать отсюда куда угодно. Хоть в Кхитай. Или еще дальше... если, конечно, за Кхитаем есть еще какие-то страны.

- Баальшам - человек, - нервно сказал Тамур, озабоченно вглядываясь в темноту, - но эти его мертвецы... Если он послал их...

Где-то по соседству раздался звук шагов. Конан вскочил и выхватил меч, краем глаза увидев, как остальные тоже схватились за оружие. Даже Шарак выставил свой посох вперед, словно пику.

Зутан вступил в круг света и замер, глядя на наставленную на него со всех сторон сталь.

Конан недовольно сунул меч обратно в ножны.

- Опасно ходить по ночам у чужих костров, - заметил он.

Кончики усов гирканийца гневно зашевелились, но он лишь четко произнес:

- Самарра желает тебя видеть, Конан.

- Самарра? - сдавленным голосом переспросил Тамур. - Она здесь?

- Да кто она, эта ваша Самарра. - заинтересовался Конан. - Может, я вовсе не хочу ее видеть.

- Нет, Конан, - настойчивым голосом сказал Тамур, - ты должен. Самарра - могущественная шаманка. Очень могущественная.

- Шаманство - дело серьезное, - фыркнул Конан, - бабам ни к чему этим заниматься.

- Придержи язык, старина, - оборвал его Тамур. - А не то вдруг обнаружишь, что у тебя яйца оторвались или еще что похуже. Я же тебе сказал, она - настоящая колдунья.

Киммериец с сомнением уставился на Тамура. Никогда еще он не видел на лице этого человека такого подобострастного уважения и страха.

- Зачем я понадобился Самарре?

- Самарра не объясняет, - ответил ему Зутан. - Она вызывает к себе, и вызванные являются. Без промедления. Даже вожди.

- Придется прогуляться, - вздохнул Конан и шагнул в темноту вслед за Зутаном.

Они молча шли к юртам. Зутан считал ниже своего достоинства разговаривать с торговцем, а у Конана и без того было о чем подумать. Зачем он понадобился этой Самарре? Если она действительно колдунья, то и сама могла выяснить истинную причину его пребывания в Гиркании. Если, конечно, ей это для чего-то нужно. Насколько Конан разбирался в этих делах, никакое знание не рождалось само собой. Все стоило определенных сил и расходов всевозможных волшебных снадобий или предметов. Поэтому ни один колдун не станет узнавать что-либо из чистого любопытства.

Будь Самарра мужчиной, можно было бы объяснить ей, как следует просить прийти к себе незнакомца. А потом вызвать колдуна на поединок. Но не в правилах киммерийца было драться с женщиной.

Задумавшись, Конан чуть не налетел на Зутана, остановившегося перед огромной юртой. Это сооружение из войлока, натянутого на деревянный каркас, имело шагов двадцать в поперечнике и вполне подошло бы и вождю.