Речная нимфа - Элейн Кроуфорд

— Со мной ничего. — Жорж поднял взгляд, в его красивых медно-карих глазах застыла печаль. — Я просто хотел взять с вас слово, чтобы вы не били отца, что бы он ни сказал. Он не так уж и виноват, если разобраться. Все началось с маминой смерти, а потом… потом…

— Тебе не о чем беспокоиться, я вовсе не собираюсь никого бить! — засмеялся Пирс. — Для этого я слишком счастлив. Пойдем-ка лучше за моим кофром.

— Ты не мог бы побыстрее переставлять ноги? — не без досады бросил Пирс через плечо некоторое время спустя, когда они поднимались по сходням «Ванды Колл».

Жоржетта подавила вздох. Ей, конечно, хотелось увидеть отца и удостовериться, что с ним все в порядке, но встреча грозила разоблачением, и ноги отказывались нести ее навстречу судьбе.

— Можно нам подняться на борт? — осведомился Пирс у первого помощника, под присмотром которого шла погрузка.

Тот отмахнулся, выкрикивая указания. Наконец массивный ящик был водружен на палубу, толстенные тросы отвязаны, и он неторопливо повернулся к гостям. Вид у него был довольно заносчивый, а седеющие бачки воинственно топорщились. Смерив Пирса взглядом, он, очевидно, нашел его достаточно приличным для того, чтобы попирать ногами палубу вверенного его заботам судна.

— Поднимайтесь, — величественно произнес он. — Чем могу служить?

Пока Пирс представлялся и пожимал первому помощнику руку, Жоржетта оглядывалась в надежде высмотреть отца. Поблизости его не оказалось, и это ее не удивило — скорее всего он сейчас сидел в каком-нибудь местном салуне, крытом пальмовыми листьями, и поглощал местные горячительные напитки.

— Я ищу некоего Луи Пакуина, в недавнем прошлом капитана, — наконец объяснил Пирс. — У меня есть сведения, что он приплыл в Гонолулу на вашем судне.

— Ах, Пакуин, — поморщился первый помощник. — В самом деле, мистер Митчелл, владелец, нанял его в Сан-Франциско. Однако этот человек обманул доверие своего нанимателя, и теперь мистер Митчелл вынужден спешно искать ему замену. Не знаком ли вам кто-нибудь, имеющий опыт с пароходными моторами?

Жоржетта почувствовала такое облегчение, что едва сумела скрыть свои чувства. Судьба давала ей еще одну отсрочку.

— Как, вы хотите сказать, что Пакуина с вами не было?! — воскликнул Пирс потрясенно.

— Был, сэр, но только до вчерашнего дня. Он втайне завербовался на «Грозовую тучу», о чем сообщил нам запиской. Записку, надо сказать, нам доставил какой-то туземец уже после того, как «Грозовая туча» покинула порт.

«Записка. Еще одна записка, пропади они пропадом», — подумала Жоржетта с горечью, когда до нее наконец дошло, что отец совершил еще один неблаговидный поступок. Опасливо покосившись на Пирса, она заметила, как тяжело он дышит, как бьется нервный тик у него на щеке.

— Не скажете ли, куда взял курс тот корабль? — процедил он.

— На Сан-Франциско, сэр. В записке Пакуин объяснил свое дезертирство тем, что он, видите ли, не желает удаляться от своих детей на такое расстояние. Насколько я понимаю, он что-то натворил на родине и поначалу хотел замести следы, но потом решил вернуться и расхлебать заваренную кашу. Мистеру Митчеллу, конечно, от этого ничуть не легче.

— А что насчет лошади? Серой, в яблоках? Вы не упомянули ни о ней, ни о дочери Пакуина, — спросил Пирс почти безнадежным тоном.

Жоржетта инстинктивно сжалась в ожидании ответа.

— Увы, сэр, тут я ничем не могу быть вам полезен. Ни о дочери, ни о лошади я ничего не слышал. Пакуин никогда о себе не рассказывал, держался особняком.

Пирс круто повернулся, оттолкнул Жоржетту, оказавшуюся на пути, и зашагал к сходням. Девушка проводила его взглядом, потом с извиняющейся улыбкой глянула на первого помощника:

— Видите ли, эти новости потрясли мистера Кингстона, и он забыл о приличиях. Благодарю за помощь и прощайте.

К тому времени, как она оказалась на пристани, Пирс успел удалиться на значительное расстояние. Его намерение становилось очевидным, стоило бросить взгляд на вывеску строения, к которому он направлялся, — «Приют моряка». Оно было покрыто пальмовыми листьями.

Девушка бросилась вдогонку, не имея ни малейшего понятия о том, что скажет, если он согласится ее выслушать. Их ожидал новый морской вояж, теперь уже в обратном направлении. А Пегас! Жоржетте становилось дурно при одной мысли о судьбе великолепного животного.

И все же она не сбавила темпа и ухватила Пирса за рукав как раз тогда, когда он приблизился к входу в «салун», где вместо двери болтался занавес из кусочков бамбука. При виде его искаженного лица она отшатнулась.

— Убирайся с глаз моих, пока я не!.. — Он стиснул разом и зубы, и кулаки, потом шагнул внутрь, обрывая нити занавеса, а девушка осталась стоять на месте, не зная, что теперь предпринять.

Наконец ей пришло в голову, что лучше дать Пирсу немного выпустить пар, а потом лезть с уговорами. Если даже он не обрушит на нее свой гнев, то засыплет вопросами, а это немногим лучше.

— Пойду-ка я выясню, не отправляется ли кто-нибудь в Америку в ближайшее время, — сказала она занавесу и ответила за него: — Конечно иди, Жорж. — И направилась в порт.

«Чем болтаться без дела и переживать, — думала она, — лучше немного предвосхитить события». В кармане оказалось лишь несколько мелких монет, но девушка рассудила, что этого хватит, чтобы нанять туземца для переноски кофра с одного судна на другое.

Начало было положено немедленно: болтающийся без дела матрос, довольный случаем перемолвиться словом с соотечественником, сказал, что утром в Калифорнию отплывает «Великая герцогиня». Капитан судна, пожилой мужчина с сердитым лицом, но добрыми глазами, отнесся к просьбе Жоржетты с вниманием и дал скидку за каюту на двоих. Он был так любезен, что отправил одного из матросов на «Вестерли» за вещами Пирса. Единственное, на чем он настаивал, это чтобы проезд был оплачен заранее, то есть вечером.

Пришлось вернуться в «Приют моряка». Ее охватило искушение признаться во всем. «Это хотя бы отчасти сгладит разочарование Пирса», — думала она. Он так обрадуется, когда получит назад свою Ласточку, что махнет рукой на ее маленький обман. Он заключит ее в объятия, простит от всей души и скажет, что любит ее не меньше, чем прежде…

Она очнулась и замерла в ужасе от того, чего чуть не сделала. Ведь теперь она не изысканная красавица, а девчонка-сорванец! Зачем ему такая?

Ко входу в местный салун Жоржетта приблизилась в мрачном настроении, а когда оказалась внутри, то приуныла и того больше. В единственном помещении было тесно и шумно, на помосте в углу несколько полуобнаженных девушек танцевали что-то в высшей степени экзотическое под тростниковые дудочки и барабаны. Другие, столь же скудно одетые, но все как одна с роскошными черными волосами, сидели за столами в компании моряков — кто в обнимку, кто на коленях, и можно было заметить огрубевшие мужские пятерни на голых бедрах и грудях туземных красоток.