Остаться в живых - Макс Брэнд

Я ожидал услышать грохот выстрела двуствольного обреза, который лишит жизни нас обоих — и меня, и моего друга.

А ведь я мог снять ботинки, перед тем как броситься через эту гравийную дорожку, мелькнуло у меня в голове запоздалое сожаление.

Охранник с дальней стороны террасы прокричал:

— Эй!

— Иди сюда, — позвал его Билл. — Я кое-что заметил тут на дорожке, точнее, услышал, и…

Неспешные, тяжелые шаги медленно приближались к нам.

— Ты кое-что заметил, ты кое-что услышал! Может, ты и выпил кое-что, приятель? — ворчал второй охранник, двигаясь в нашу сторону.

— Да, я что-то услыхал, и, как только обернулся — там, у двери прихожей, краем глаза я засек, как что-то вроде тени промелькнуло здесь, на дорожке, — принялся объяснять Билл.

— Ты начинаешь нервничать, потому что уже почти полдесятого, — отрезал второй охранник.

— Я, Такер?! — возмутился Билл. — Я никогда не мечу икру! Говорю ж тебе, я точно слышал, как что-то прошуршало по гравию.

— Скунс, наверное, — захихикал Такер.

— Что там у вас? — рявкнул от входа в прихожую третий охранник, не дождавшийся отклика Билла в конце маршрута.

— А, ничего, — махнул рукой Такер. — Просто Билл малость психанул. Нервишки у него сдают, вот и все дела.

— Не сдают у меня нервы, ты все врешь! — заорал разгорячившийся Билл.

— Он нервничает, Лес, — продолжал ехидничать Такер. — Наш Билли видит ушами — вот что он делает. И очень скоро, того и гляди, научится глазами слышать!

— Ладно, продолжайте обход, — распорядился Лес, который, судя по всему, был у них старшим. — Сейчас, парни, держите ухо востро, потому как до девяти тридцати осталось всего две-три минуты.

— Ничего не случится, вот увидишь, — оптимистично заверил его Такер.

Помню, как крутой кипяток холодного возбуждения — если вы можете себе представить нечто столь несочетаемое — окатил мою голову снизу доверху: теперь-то уж мы были в состоянии что-нибудь сделать, несмотря на все уготованные нам препятствия!

Охранники разошлись по своим постам. Билл продолжал недовольно ворчать, и, когда он, в очередной раз повернувшись, двинул обратно, я увидел, как Лэнки скинул башмаки и поднялся — но не с веревкой, а с револьвером наголо. Единым духом он взлетел на террасу, затем последовал стремительный кошачий прыжок, перенесший Лэнки прямо к Биллу. Револьвер с мягким, глухим стуком опустился на затылок дозорного, и тот беззвучно упал прямо на руки Лэнки!

Глава 25

ДЕВЯТЬ ТРИДЦАТЬ

Я вдруг обнаружил, что стою на террасе, — до сих лор не могу вспомнить, как там очутился! Но как бы то ни было, я уже шагал по маршруту Билла. Каблуки мои сами собой стали опускаться на пол с глухим, тяжелым стуком, чтобы всем вокруг было ясно: это сам Билл по-прежнему ходит дозором в собственных своих башмаках!

Я резко сдвинул на лоб сомбреро, так что поля его сместились вниз до самых бровей и покрыли тенью верхнюю часть лица.

Все-таки это была какая-никакая, а маскировка — теперь двое других охранников со смежных постов не могли разглядеть мою физиономию. Что же касается всего остального, то Билл был куда крупнее меня, а возможно, и на несколько дюймов выше. Но экипировка его почти не отличалась от моей, что, в общем, вполне естественно. Ковбои в большинстве своем одеваются очень похоже, особенно если живут они по соседству — как будто покупают себе одежку в одной и той же лавке!

Но кой-какие отличия все же имелись. Куртка Билла была и поновее и получше моей, к тому же она была клетчатой, а моя полосатой. Но такие пустяки вполне могли остаться незамеченными. Его фланелевая рубашка была синей, а моя темно-серой. К счастью, они практически не видны, за исключением воротника и узенькой полоски около него.

И все-таки при наличии малейших подозрений любой с первого взгляда определил бы, что я не Билл. Правда, человек, ожидающий, что он увидит именно Билла, и никого иного, не стал бы особенно вглядываться. Впрочем, больше всего я надеялся, что ни Лес, ни Такер не выйдут из-за угла и не посмотрят на меня.

Я все рассказываю о себе и о том, что мучило меня в тот момент, но чем занимался тем временем Лэнки — это воплощение дикой пантеры?

Когда мой друг поймал на руки огромной тяжести трофей — громоздкого, бесчувственного Билла — и, проворно подхватив его, с удивительными легкостью и быстротой потащил бесшумным, скользящим шагом к краю террасы, он напомнил мне исполинских размеров ястреба, стремительно ринувшегося с небес и насмерть поразившего жертву легким ударом могучих когтей. Или я мог бы сравнить его с громадной, длинноногой осой, единым прикосновением жала обездвижившей жирного паука и поспешно волокущей, тянущей добычу прочь, к своему гнезду.

Было что-то пугающее во всем облике тощей, долговязой фигуры с вытянутым, безобразно искривленным лицом, но особенно — в глазах Лэнки, неистово горевших в тот краткий миг, когда я смог бросить на него мимолетный взгляд. Казалось, в них сверкает и переливается расплавленный металл!

И тут с быстротой молнии меня посетило озарение: я понял, что этот мой удивительный друг совершенно не испытывает страха — по крайней мере, боится не больше мальчишки, полностью захваченного опасной игрой. Я же чувствовал себя ребенком, коему в этой игре выпала роль слепого.

Возможно, мы и впрямь играли в своего рода салки — с тем небольшим отличием, что засалить нас могли двумя пригоршнями свинца! Но Лэнки явно ничуть не тревожился, ведь для него это была просто игра, да к тому же славная, захватывающая — одно удовольствие!

Я заметил, как он скрылся за краем террасы. Нужно было спуститься всего на два фута, но Лэнки сумел вместе со своим грузом вжаться в это слишком узкое и тесное для его роста пространство. Ни дать ни взять чертик на пружинке, чудесным образом умещающийся в крохотной коробочке!

Еще мгновение — и я услышал голос Леса, кричавшего из коридора:

— Эй, Билл!

Все это время я, старательно напрягая басовые связки, готовился изобразить голос Билла. Теперь я выдал результат своих усилий, но малость переусердствовал и прямо-таки завопил во все горло:

— Полный порядок!

— Какого черта?! — пробурчал Лес.

Я тут же, не медля, развернулся и потопал назад, слегка поводя плечами на ходу, как это делал Билл, и держа в руках дробовик точно таким же образом, как и он, — обрез я подобрал с пола террасы, куда его мягко опустил Лэнки, перед тем как исчезнуть вместе с пленником.

Я чувствовал, как напряженный взгляд Леса буравит мне спину, и слышал его ворчание:

— Я уж было подумал…

Но, к счастью, он снова двинулся в обратную сторону — я услышал звук удаляющихся шагов. Волна безумной радости огнем пробежала по всему моему телу — я почти не сомневался теперь, что победа будет за нами и партия практически выиграна.