Миф о Христе. Том II - Артур Древс

Мы переходим теперь к вопросу о «братьях господних» (перв. посл, к коринф. 9, 5 и посл. к галат. 1, 19). Здесь теологи надеются играть на козырях. Ведь, если Иисус имел кровных братьев по плоти, то, несомненно, он должен был быть исторической личностью, и неправы те, кто утверждает, будто Павлу не были известны хоть какие-нибудь индивидуально-человеческие черты Иисуса.

«С каких это пор, — торжествующе восклицает Борнеман, — у культового божества появляются братья по плоти?» — и притом забывает, что, по древнему воззрению, все боги были родственны друг другу. Так, напр., культовые божества Аполлон и Гермес определенно называются «братьями», а Артемида слывет их «сестрой»; так «братом» Геракла является Ификл, и все, какие только можно представить, родственные отношения и связи находят свое отражение в античных мифах. Да и Вейс мое понимание «братьев господних» относит в «музей курьезов теологии».

Больше того: в данном случае Вейнель считает свою позицию настолько прочной, что в своем знаменитом руководстве «Wie man Arthur Drews entgegentreten kann» («Как можно бороться с Артуром Древсом»), к сожалению, запоздавшем на пару месяцев, чтобы сыграть свою роль[33], он пишет следующие слова: «Пусть постараются против Древса как можно настойчивее и резче подчеркнуть эти два места. При наличии их, наглость его отрицания фактов будет ясна даже слепому. Что, быть может, в прочей истории не так-то легко, то здесь, как исключение, можно удовлетвориться только этими двумя местами. Ведь, чего же можно еще и желать, если свидетель знал братьев того, кого вычеркивают со страниц истории, и его невесток». Конечно, чего же можно еще и желать, если бы только порешить на том, что Павел в перв. посл, к коринф. (9, 5) действительно имел в виду кровных братьев Иисуса, и что мы не имеем здесь дела, быть может, только с «братьями по секте»!

Вейнель отвергает это, ссылаясь на то, что заранее невероятно, чтобы секта называла себя «братьями» своего культового бога. Разве он никогда и ничего не слышал о братьях Винцентия, братьях Иосифа, сестрах Марии и т. д., т. е. о религиозных братствах, сочлены которых называют себя по именам святых, на служение которым они себя посвятили и которые соответствуют культовым героям в античных мистериях? «Но у Павла, — возражает он, — мы можем доказать еще и то, что он так называет не христиан: он называет их «братьями», прежде всего в обращении, или «братьями во Христе»[34]. Никогда, исключая этих двух случаев, он не говорит о «братьях господних».

Но в послании к римлянам (8, 14 сл.) те, которые водимы духом божиим, называются «сынами божьими». Христос же, в качестве «сына божия» по преимуществу, называется «первородным между многими братьями» (29), а его поклонники называются «наследниками божиими» и «сонаследниками Христу» (17), из чего следует, что они в то же время должны называться «братьями Христа». Это, — говорит Вейнель, — образное выражение, а не имя христиан. Но почему бы и Павлу не применить этого образного именования к поклонникам Иисуса, так как, ведь, сектантское «братство» всюду понималось только в образном смысле и даже предстоятель секты только образно назывался «отцом», а сочлены только образно именовались его «сынами»? У Матфея (28, 10) Иисус сам именует своих последователей своими «братьями», а у Марка (3, 35) он говорит: «Кто будет исполнять волю божию, тот мне брат и сестра, и матерь». У Иоанна (20, 17) Иисус так называет учеников, потому что у них «отцом» является тот же самый бог, что и у него. Больше того: во втором веке Юстин в своем «Диалоге с Трифоном-иудеем», называет апостолов «братьями Иисуса» по преимуществу. Итак, почему бы и Павлу о поклонниках Иисуса не говорить, как об его «братьях»? Потому что он обычно называет их «братьями во Христе»? Но как апостол внутреннюю принадлежность ко Христу, с одной стороны, выражает чрез пребывание верующих во Христе, как бы в виде погружения в жизненную атмосферу прославляемого, так, с другой стороны, он говорит и о пребывании Христа в верующих, благодаря чему последние вступают в более тесную связь друг с другом, внутренне объединяются, т. е. делаются братьями.

Посему, если он в данном случае не придерживается одного воззрения, то почему бы ему поступать иначе? Что он только в двух местах своих главных посланий говорит о «братьях господних», то это, в крайнем случае, доказывает только то, что для него духовное и мистическое представление, пребывание верующих во Христе, было ближе, чем то, другое, по которому единение символически изображается в виде родственного отношения. Поэтому нужно было бы сначала убедиться, что Иисус у Павла является исторической личностью, а его братья могут быть только братьями по крови. На самом деле уже защитники исторического Иисуса также и здесь сомневаются в образном понимании выражения «братья» только по той причине, что они историчность Иисуса уже заранее считают несомненной.

Или неужели из перв. посл. к коринф. (9, 5), е несомненностью следует, что только их понимание «братьев» может быть правильным? «Или, — говорит в этом месте Павел, — не имеем власти иметь спутницею сестру жену, как и прочие апостолы и братья господни, и Кифа?». Что здесь, должно быть , названа особая группа мужей, — говорит Вейнель, — «следует из-того, что в первом посл. к коринф. (9) речь идет о преимуществах апостолов, к каковым в качестве равноапостольных мужей присоединены братья господни» (109). Но было ли, действительно, «преимуществом» апостолов, что они могли жениться? Было ли остальным сочленам секты, исключая апостолов и кровных братьев Иисуса, запрещено брать себе жену? Не хотел ли, быть может, Павел сказать, что он чувствует себя уравненным с остальными сочленами общины во всех отношениях, а посему также не может оспариваться его апостольское достоинство, раз он своею успешной миссионерской деятельностью завоевал себе право на такое имя?

Нет, — говорит Вейс, — обыкновенные христиане не могут быть «братьями господними». «Почему они упомянуты между апостолами и Кифой, и почему так не названы, прежде всего, апостолы?» (106). Но, — почему Кифа особо упомянут после «братьев господних», ведь, он сам принадлежал к числу апостолов? И знали ли коринфяне «братьев господних» так хорошо, что Павел мог ссылаться на них и на их брачное состояние? Или, под этими «братьями господними», раз они, будто бы, образуют около 12 апостолов особо отмечаемую группу мужей, не следует ли понимать тех 70 учеников, которых, по словам Луки (10), Иисус послал на проповедь? На это все же могло