Фантастика, 2004 год - Сборник

Портнягин бросил пластиковый пакет с водяной растительностью под вербу и, наскоро вытерев ступни, принялся обуваться.

– Ну и как оно? - полюбопытствовал старый колдун Ефрем Нехорошев, завидев в дверном проёме озабоченную физию Глеба.

– Всё по плану, - заверил ученик, выхватывая из шкафчика крохотный пузырёк тёмного стекла и вновь устремляясь к выходу.

Подопечного своего он обнаружил за столиком летнего кафе, где тот собирался побаловаться пивком. Задуманное было выполнено дерзко и молниеносно: на пару секунд отведя жертве глаза, Глеб мимоходом выплеснул содержимое склянки в высокий пластиковый стакан. Подопытный мотнул плешью, стряхивая внезапную одурь, и, проморгавшись, поднёс одноразовую посудину к губам. Глоток… второй… третий… Затем поперхнулся, вскочил и ринулся к стойке - выяснять, что за отраву ему налили.

Пока скандалист препирался с барменом, возле столика возник местный алкаш с землистым, раскромсанным морщинами рылом и, не кочевряжась, проглотил остаток осквернённого пива.

Дальнейшее достойно удивления. Судя по всему, зелье на кобелину, как и в прошлый раз, ни малейшего воздействия не оказало. Зато причастившийся пойла бомж спустя полчаса уже шастал вокруг особняка железной леди, хрипло исполняя некое подобие серенады, и даже начертал на воротах пронзённое сердце, за что был нещадно травлен бультерьером.

Что предположить? Или раба Божья Домна достала супруга до такой степени, что его теперь не проймёшь ничем, или кобелина умнее, чем кажется, и заранее принял меры. Скажем, опоясался лыком по голому телу. Ещё, говорят, против колдовских штучек хорошо помогают крапива, плакун и радиоактивная трава чернобыльник. Но лыко надёжнее.

Самое печальное, что в запасе у Портнягина оставалось одно-единственное чародейство, вдобавок не имеющее прямого отношения к вопросам любви и верности, а именно - заклясть порог.

Глеб поймал такси и велел ехать на Лысую гору.

Фонари во дворе, как водится, не горели. Бледная, в синяках луна бессмысленно пялилась на плотные кусты по обе стороны Танюхиного подъезда и на исковерканные конструкции, бывшие когда-то детской игровой площадкой.

Конечно, Глебу Портнягину без крайней нужды не стоило бы появляться после захода солнца в этом районе, однако в том-то и дело, что нужда давно уже стала крайней. Бог с ней с гордостью - на кону стояла карьера колдуна в целом.

Три ступеньки плоского порожка Глеб постарался заклясть как положено. Ловушка представляла собой род энергетического капкана: ступившему в неё грозил мгновенный пробой позитива на землю - и, как следствие, необоримый страх. Разум отказывался вообразить придурка, который, вляпавшись однажды в подобную жуть, рискнёт это повторить!

Время от времени из лунного полумрака к подъезду устремлялась серая тень - и обязательно вздрагивала, коснувшись подошвой первой ступени. Капкан был именной, настроенный на конкретного человека, и тем не менее отрицаловкой от него шибало крепко. Недаром же подвыпившие подростки перекочевали сегодня всей тусовкой в противоположный конец двора!

К половине двенадцатого показался конкретный человек. Шёл, подлец, и, насколько можно было судить, улыбался. Не дойдя до подъезда пяти шагов, внезапно прикипел к асфальту, и на одутловатых чертах обозначилась тревога. Почуял, значит. Поколебавшись с минуту, опасливо подобрался поближе. Занёс ногу - и снова опустил. Неужто догадается обойти?

Есть! Наступил! Приглушённый вопль - и гуляку отбросило от крыльца. Сейчас побежит… Нет. Вернулся и… Глеб глазам своим не поверил: с обезумевшим лицом, подскуливая от ужаса, кобелина тем не менее одолевал уже третью ступеньку. То ли Танюхины чары оказались сильнее, то ли впрямь лыком опоясался…

Одолел. И тогда из непроглядной черноты подъезда навстречу ему шагнул огромный Портнягин. Он был страшен.

– Падла!.. - широко, по-львиному разевая пасть, неистово исторг он. - Да я ж тебя сейчас… в гроб! в рог! в Святую Троицу!.. Ещё раз встречу у Танюхиного дома…

Ах, как удирал кобелина! Как он, пакостник, улепётывал! Несмотря на многочисленные синяки, кривая луна светила достаточно ярко, давая Глебу полную возможность насладиться отрадным зрелищем.

– Ноги вырву!.. - кровожадно досылал он вослед. - Спички вставлю!.. Глаз натяну!..

Выдохся. Умолк. И в тот же самый миг мягкие женские руки обняли его сзади за шею. Портнягин похолодел.

– Глебушка… - услышал он хрипловатый вкрадчивый голос Танюхи Пенской. - Глупенький… Ревнивый… Да у меня же с ним ничего и не было…

Глеб вырвался - и побежал.

Леонид Каганов. Горшки и Боги

Дверь ангара я нашел на ощупь и приоткрыл. Здесь было тихо, и лишь гуляли невразумительные сквозняки. И абсолютная темнота. Как включить свет, я не знал. Я немного постоял на пороге, а затем быстро шагнул в сторону и тихо присел у стены, ощущая спиной прохладный металл обшивки. Привыкну к темноте, подумал я, а там будет видно. Главное, чтоб никому не было видно меня. Почему-то я был уверен, что в ангаре брат. Он говорил, что у него есть одно серьезное дело, но с собой взять отказался. Но я видел, как утром он шел в ангар с ножницами. И сейчас пришел посмотреть, что же он тут делает. Но если брат не рассказывал мне о своих делах в ангаре, скорее всего, он не хочет меня здесь видеть.

Сколько я себя помню, для меня не было человека авторитетнее, чем брат. Ян был старше меня на девять лет, и, казалось, знал все на свете. Когда мне нужен был совет, я всегда обращался к Яну. Естественно, я уважал и мать, и отца, и деда, но… Но брат - это брат. Когда я узнал, что он погиб, мне на миг показалось, что теперь обязательно погибнет и корабль… Но это случилось через много лет, поэтому я буду рассказывать по порядку.

В темноте ангар казался еще больше, чем мне помнилось. Естественно, чертеж корабля я знал наизусть, и помнил, что ангар кубической формы - сто на сто на сто метров - и совершенно пустой, потому что достраивать или заполнять его будут после Скончания Пути. Когда-то здесь собирались разбить теннисный корт, но потом корт сделали на третьей палубе. Я зажмурился и вновь распахнул глаза. Никакой разницы. Светлее не стало. Ангар казался бескрайним. Я снова зажмурился, и тут по моей щеке пробежал далекий ветерок. Даже не пробежал, а словно бы хлопнул. В темноте ангара явно что-то двигалось. Что-то большое, массивное и абсолютно бесшумное. И - я был в этом уверен - абсолютно нечеловеческое. Я вжался в стенку и мог поклясться, что туша подошла совсем близко, замерла передо мной, словно разглядывая, и поползла в дальний угол.

– Ян! - крикнул я.

Голос унесся в темноту, и его трижды повторило эхо над головой - с каждым разом все ближе к потолку. Никто мне не ответил, и я понял, что брата тут нет.