Марс наш! - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Толщиной метра два, она прорезалась парой амбразур – короткие, экономные очереди понеслись космопехам навстречу.
Те залегли, стали отстреливаться, но даже пули 45-го калибра не могли прошибить толщу льда.
Осколки так и сеялись, усыпая пол туннеля.
Пока не притащили пулемет, пройти было невозможно.
Даже брошенная космопехом граната посекла своих же, благо, кевлар защитил.
Пулемет выколачивал обломки льда, выдолбил целую яму, а когда пули прошли-таки навылет, оказалось, что русские стрелки давно покинули огневую точку.
Оскальзываясь на скрипящих осколках, космопехи растащили баррикаду и выдвинулись ко второму горизонту…
…Воронин пробежался по пещере, на ходу раздавая приказания и выслушивая ответы.
– Выдвигайтесь к Западному туннелю! Не ждите!
– А чем тогда запитать насос для шлюзовой?
– А на хрена там насос? Что ты собирался откачивать?
– Ну да, в общем…
– Не трогайте кабеля! Самим же потом пригодятся.
– Чтоб ты понимал – осталось пройти каких-то полета метров!
– Мы этих держим пока, копайте!
Вскочив на краулер, Николай поднялся на третий горизонт – там подрывники из бригады Вальцева забуривались в сводчатый потолок, вставляли «колбасы» взрывчатки, втыкали взрыватели.
Жалко было портить систему штолен, но чего только врагу не пожелаешь!
– Леха! – окликнул Воронин. – Ты скоро?
– Все! – откликнулся Андреев. – Последний заряд!
Николай тут же вызвал Горбункова – тот, на пару с ядерным техником, удерживал противника на втором горизонте.
– Семен Семеныч! Спускайтесь!
– Да мы еще держимся! – откликнулся старший биолог.
– Вниз, я сказал!
– Слушаюсь!
Вскоре показались оба – Горбунков придерживал товарища.
– Ранили?
– Ногу подвернул!
– Отходим! Леха!
– Щас мы!
Воронин подсадил на краулер Эдика и показал Горбункову на сиденье рядом с водительским.
– Падайте!
– Упал… – прокряхтел Семен Семенович, умащиваясь.
Глухо донеслись звуки выстрелов, слегка искаженные в водородно-углекислотной среде.
Затем послышался рассыпчатый грохот – космопехи одолели еще один заслон.
– Пора! – крикнул Андреев. – Отходите, включаю!
Немного отъехав, Воронин обернулся.
Свод туннеля уходил вверх с небольшим уклоном.
В конце, там, где выработка заворачивала к верхнему горизонту, со стены веером сыпанули кусочки льда – шальная пуля залетела.
А в следующее мгновенье со свода ударили вспышки взрывов, высвечивая насквозь всю толщу.
Туго ударила волна, и весь верх, весь пласт тяжко рухнул, раскалываясь и грохоча.
Лед под гусеницами краулера вздрогнул, туго дунуло «воздухом», облако осколков и снега запуржило вокруг, замело.
Мельком Воронин углядел падавших космопехов и марсоход, валившийся боком среди ледяной лавины.
– Ходу! – выдохнул Алексей, в прыжке цепляясь за раму краулера.
Моторы взвыли, гусеницы шаркнули, и «ползун» дернулся вперед, уходя от ледяного завала.
– Кажись, перестарался малость, – признался Андреев, – переложил чуток…
– А здорово грохнуло… – мечтательно зажмурился Горбунков.
– Да-а! – поддакнул ядерный техник.
Воронин фыркнул только, выруливая к большой пещере.
Инженеры и ученые, мужчины и женщины готовили предпоследнюю преграду – мостик через глубокую трещину, пересекавшую пещеру, убрали, а за нею выкладывали здоровенный вал из глыб и брусков, что на платформе прикатывали из Западного туннеля.
Краулер одолел узкий проезд между сверкавшими стенами из ледяных блоков, и персонал кинулся загромождать прореху.
– Светочка! – воззвал седой профессор Ларионов. – Поднимитесь, пожалуйста, наверх! Скажете, когда эти дуболомы появятся!
– Сейчас, профессор!
И девушка храбро полезла с блока на блок, а персонал все таскал и таскал ледяные глыбы.
Они скрипели и визжали, укладываясь на место, бороздили нижние слои и снимали с них снеговую «стружку».
– Раз-два… Взяли! Еще!
– Вован! Подпихни, а то он… Ага!
– У кого ломик? Поддень-ка… Во!
– Все-все, залез!
Леха Андреев спрыгнул с краулера.
– Командир! Я задержусь малехо! Еще пара зарядов осталась!
– Ладно! ТэБэ соблюдай!
– Ясное дело!
Воронин вызвал Вальцева.
– Кузьмич?
– Десяток метров остался, от силы! – ответил запыхавшийся проходчик.
– Скажешь, когда.
– Скоро уже. Скажу!
– Идут! – разнесся звонкий Светин голосок – Идут!
Девушка слезла с верхотуры, а Леха разлаписто полез наверх, придерживая два узких цилиндра со взрывчаткой.
Сухо ударил выстрел, за ним другой, но мощная стена льда стояла нерушимо.
Андреев пролез по-пластунски, деловито вставил взрыватели и осторожно подцепил замедлители.
Размахнувшись, он кинул первый цилиндр. За ним полетел второй.
На счет «три» ударило дуплетом.
Каких бед понаделала взрывчатка, было неясно.
Ну, поганула хоть…
Тут в наушниках щелкнуло, и Воронин услышал голос Вальцева:
– Готово, командир! Последнюю перемычку аж выдуло наружу, будто фугас рванул…
– Отлично! Мы выходим. Леха!
– Ась?
– Все туннели подорваны?
– Кроме Западного! Но там все готово, последние заряды выставили, больше нету.
– Проверь, чтобы никого не забыть.
– Есть!
– Грузимся, товарищи! Пора!
Персонал полез в танки и марсоходы.
Машины заворчали, подвывая моторами, и тронулись, скрежеща гусеницами.
Воронин подождал Андреева, заглядывая за леера, окружавшую глубокую «тритиевую» шахту, и они покинули пещеру последними.
Ничего, что бы напоминало о «партизанском лагере», уже не наблюдалось, только пара светильников сиротливо горела под сводом, расточая ватты аккумуляторной батареи.
Три туннеля, что расходились от пещеры, были завалены колотым льдом – на первое время это запутает противника.
Пусть поломает голову, куда делись русские и что они замышляют.
«Скоро узнаете!» – усмехнулся Николай.
У ворот в шлюз-камеру собранную на скорую руку из пластика от старой «палатки», скопилась небольшая очередь.
Вот полупрозрачные ворота вогнулись – это марсоход отшлюзовался, и «воздух» из пещеры надавил на гибкий пластик.
Дежурный растворил воротины, и те с хлопком выгнулись обратно.
– Заезжай!
Скрипя эластичными гусеницами, в шлюз забрался «Ирбис».
– Закрываю! Готово! Отворяй!
Ворота вогнулись, словно поддавая танку в высокую корму.
Пропустив еще один танк и марсоход, Воронин подогнал к шлюз-камере свой краулер.
Прислушался.
Из пещеры доносилось грохотанье – это космопехи растаскивали завал.
– Леха!
– Я помню!
Соскочив с «ползуна», Андреев подбежал к пульту и сказал:
