Частная жизнь вождей - Ленин, Сталин, Троцкий - К Енко

При Сталине, миллионы людей были репрессированы, отправлены в лагеря, многие из них погибли. Если Сталин наслаждался интимными связями со своими любовницами в роскошных условиях, то заключенным он устроил совсем иную "частную жизнь", в ужасных условиях.

Вот несколько примеров из жизни заключенных:

"Лариса. Ее отправили в дальний ОЛП, тоже женский. Начальником там был один армейский капитан, из штрафников. Он не пропускал ни одной бабы. Сидит себе в конторке и наблюдает из оконца. Увидит какую помоложе, поманит пальцем:

- А ну подь сюда.

- Слушаюсь, гражданин начальник.

- Тебя как зовут?

- Воронкина, Зинаида.

Начальник задумается, повременит несколько, да где там, разве всех упомнишь.

- Зинаида, Зинаида... Ты у меня, кажется, на отметке не была, а?

- Да что вы, гражданин начальник, я только вчера прибыла.

- Тем более. Придешь ко мне после отбоя. Охране скажешь - я велел.

Их было у него в зоне более пятисот. Всех он, может, и не перепробовал, но старался. Мы его так и звали - "санпропускник".

Мне потом на воле подруга рассказывала - она большая книжница была про одного римского императора. Ему каждый день после обеда новую приводили из пленных рабынь. Я про римских императоров не читала, довольно своих.

Вот к этому капитану и попала бедная Ирен, недоучившаяся школьница. Капитан, как у него заведено было, использовал Ирен. Она родила, ребенка отобрали, а её отправили с первым же этапом дальше.

У всех мамок детей отбирали, куда-то их девали. Я думаю, из них выращивали государственных охранников-пограничников или конвоиров".

"... В Белореченской тюрьме, в тридцать восьмом году, начальник однажды вызвал к себе, напоил спиртом и повалил на диван. С того раза и пошло. Как только не измывались надо мной начальнички и все - партийные. Тот, тюремный, добрый был, давал поесть, в чистую камеру поместил, с кроватью, с одеялом. Он меня долго не отправлял на этап, жалел. От других куска хлеба не дождалась.... И лютовали они жестоко. Женщина для них, что пыль дорожная. На волю вышла - один черт! Каждый норовит у тебя отнять что-нибудь. А что можно взять у бедной женщины? Сидят жирные коты в своих хоромах, твоя нужда, твоя беда им до фени".

"...На пересылку прибывает женский этап. После нудной, изнурительной проверки новеньких ведут в баню. Там уже поджидает жадная орава блатных и придурков. Все молодые, красивые достаются им на растерзание. Вольные начальники тоже не брезгуют свежатинкой, им поставляют отборных. Многие женщины выходят из бани в лагерном тряпье, чуть прикрыв наготу мешковиной. Одежду надо сдавать в прожарку, то есть в дезинфекцию, если по-вольному. Приличные платья, белье, пальто, - все исчезает, "на сменку" блатари дают ограбленным грязную рванину.

Но самое худшее впереди. В лагере самое худшее всегда впереди. Через неделю-другую формируется этап на производственную колонну. Как откупиться, чем? Позади следственные тюрьмы, пытки, голод, многодневный этап. Теперь вот - колонна, каторжные работы на лесоповале, в котлованах, в каменных карьерах, на строительстве дороги. И трехъярусные нары в дырявых бараках, дикий произвол охраны, жестокие игры блатных девок. И вечно серое заполярное небо, серые бушлаты, серая баланда. И неотступные мысли о детях, оставленных на воле, о стариках...

Сколько их не вернулось с Печоры и с Воркуты, с Колымы, с Новой Земли? Сколько погибло на Волге, на Лене, на Сыр-Дарье? Пять миллионов, десять, пятнадцать?..

Среди них были "указницы"; осужденные по новому Указу за прогул на производстве, - они прибывали на пересылку тысячами. Еще больше попадало за мелкие хищения. Им давали - щедро, равномерно - по пять лет за початок кукурузы, принесенный с поля голодным детям, за горсть муки. В истребительные лагеря шли и шли зарешеченные эшелоны с женами и дочерьми "врагов народа".

Режим большинства северных лагерей был сознательно рассчитан на уничтожение заключенных. Сталин и его окружение не хотели, чтобы репрессированные возвращались, они должны были навсегда исчезнуть. В лагерях выдавался голодный паек для работающих по 10, 12, 14 и даже 16 часов. Заключенные выводились на работу в жестокий мороз. Бараки не отапливались как надо, одежда не просушивалась. Осенью держали на дожде и холоде промокших до костей людей до выполнения ими норм выработки, хотя эта норма не могла быть выполнена безнадежно истощенными людьми. Заключенные, одетые в тряпье, сильно обмораживались, много было больных, а их лечение было направлено на массовый "падеж". (Цитаты из книги А. Антонова-Овсеенко. Театр Иосифа Сталина, стр. 354-355)

С началом Отечественной войны рабочий день почти везде был увеличен, а голодный паек ещё более урезан. Из числа людей, арестованных и попавших в лагеря в 1937-1938 гг., вышло на свободу после 1956 года не более 10-15%.

ВОЕНАЧАЛЬНИК, МАРШАЛ, ГЕНЕРАЛИССИМУС

И ЕГО ЖЕНЩИНЫ

Во время войны Сталин стал маршалом, а в конце войны генералиссимусом.

Началась Великая Отечественная война внезапным нападением войск фашистской Германии на Советский Союз, несмотря на то что между ними существовал Пакт о ненападении, весьма выгодный для обеих сторон. Это произошло 22 июня 1941 года.

Германия пренебрегла этими выгодами, считая, что быстро разобьет Красную Армию, и её расчеты были бы правильными, если бы у руководства страной не стоял Сталин. Говорят и пишут, что Сталин в первые дни войны находился в состоянии растерянности. Возможно. Надо вспомнить, что Сталин, при всех его качествах, был осторожным человеком. Ему надо было время, хотя и короткое, на обдумывание новой обстановки, созданной войной, и время, чтобы "войти" в нее. Это был его стиль работы. Но Сталин умел добиваться успеха там, где другой топтался бы на месте и долго раскачивался.

К началу войны ему было 62 года. Многие советские маршалы в своих мемуарах указывают, что Сталин учился военному искусству в ходе военных действий. Почему-то все ждут от гения немедленных действий, но ему тоже надо думать, а потом решать. Одни учатся и принимают правильные решения, ведущие к победе, другие, как наши реформаторы, учатся и принимают решения, которые не приносят успеха.

Один из самых талантливых полководцев Сталина Маршал Г. К. Жуков в своих воспоминаниях так описывает начало войны и поведение Сталина:

"В ночь на 22 июня 1941 года, когда началась война, нарком приказал мне звонить И. В. Сталину: Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос дежурного генерала управления охраны. Прошу его позвать к телефону И. В. Сталина.

Минуты через три к аппарату подошел И. В. Сталин.

Я доложил обстановку и просил разрешения начать ответные боевые действия. И. В. Сталин молчит. Я слышу лишь его дыхание.

- Вы меня поняли?

Опять молчание.

Наконец И. В. Сталин спросил:

- Где нарком?

- Говорит с Киевским округом по ВЧ.

- Приезжайте в Кремль с наркомом Тимошенко. Скажите Поскребышеву, чтобы он вызвал всех членов Политбюро".

В Кремле:

"В 4 часа 30 минут утра все вызванные члены Политбюро были в сборе. Меня и наркома пригласили в кабинет.

И. В. Сталин был бледен и сидел за столом, держа в руках набитую табаком трубку...

Через некоторое время в кабинет быстро вошел В. М. Молотов.

- Германское правительство объявило нам войну.

И. В. Сталин опустился на стул и глубоко задумался.

Наступила длительная тягостная пауза".

К исходу 22 июня 1941 г. положение было следующее: "...несмотря на предпринятые энергичные меры Генштаб так и не смог получить от штабов фронтов, армий и ВВС точных данных о наших войсках и о противнике. Сведения о глубине проникновения противника на нашу территорию довольно противоречивые. Отсутствуют точные данные о потерях в авиации и наземных войсках... Авиация Западного округа понесла очень большие потери.

По данным авиационной разведки, бои идут в районах наших укрепленных рубежей и частично в 15-20 километрах в глубине нашей территории. Попытка штабов фронтов связаться непосредственно с войсками успеха не имела, так как с большинством армий и отдельных корпусов не было ни проводной, ни радиосвязи...".

Гитлер обманул Сталина. Возможно, в этом виноват был сам Сталин, т. е. психология этого обмана кроется в самом Сталине.

Следует помнить, что, когда наши советские руководители выступали с пропагандистскими лозунгами за рубежом (Хрущев в США, Брежнев во Франции), они постоянно удивлялись, что часть прессы их критиковала и даже поносила; некоторые независимые деятели высказывали свои мнения, противоречащие мнению главы государства, который принимал советского руководителя.

Дело в том, что наш советско-партийный руководитель привык внутри страны к тотальному повиновению, это была его среда, в которой он существовал: как он скажет, так и будет, как он сделает, все его поддержат.

Тем более психологически в этом был уверен Сталин, ведь он ввел такой порядок. И в вопросе о ненападении Сталин, возможно, психологически верил в то, что, как было записано в Пакте, так и будет, но обманулся.