Мозг и его потребности 2.0. От питания до признания - Вячеслав Дубынин

таком позитивном страхе говорится в мультике про котенка по имени Гав. Помните, что там произошло?

«Котенок и Щенок спустились на первый этаж и сели на самой нижней ступеньке. “Нет, – сказал Гав, – здесь дождя совсем не слышно, и поэтому бояться неинтересно. Я лучше пойду побоюсь на чердаке”».

Выделение адреналина, стресс, когда при этом ты знаешь, что всегда можно спуститься вниз и там безопасно, – это то, что нужно. Это такой «ненастоящий», в чем-то даже приятный страх.

Писатель Стивен Кинг в своей литературоведческой работе «Пляска смерти», посвященной жанру хоррор и фильмам ужасов, пишет: «Мы чувствуем себя относительно спокойно, лишь пока видим молнию на спине чудовища». Зритель должен понимать, что показанное на экране все равно не по-настоящему, потому что в тот момент, когда эпизод окажется слишком реалистичным, он действительно испугается и убежит из кинотеатра. Тогда ваши сборы окажутся явно ниже, чем вы ожидали. Еще и жалобу напишет. Должно быть видно, что это только игра в страх, и такая игра для многих весьма привлекательна.

Когда Стивена Кинга спрашивали: «Зачем вы сочиняете ужасы, когда в мире и так их хватает – настоящих?» – его ответ был таков: «Мы описываем выдуманные ужасы, чтобы помочь людям справиться с реальными». Конечно, явный меланхолик вряд ли отправится в кино на хоррор, а вот холерик и сангвиник – пойдут. И флегматик с ними за компанию. В итоге в кинематографе существует огромная индустрия, которая эксплуатирует различные варианты ужасов – и фантастические, и мистические, и детективные.

Компьютерные игры и экстремальный спорт

Попадание в потенциально опасные ситуации и выход из них с честью, с победой мощно бодрит наш мозг, стимулируя положительные эмоции. Для этого, например, существуют компьютерные игры. Как правило, они затрагивают еще и другую составляющую потребности в безопасности, запуская не столько пассивно-оборонительное, сколько агрессивное поведение. В современных играх эмоции, стресс и адреналин гарантируются.

Все-таки гораздо лучше, когда стресс разрешается через реальное активное движение, спорт, физическую нагрузку. Но, как вы понимаете, и спорт бывает очень разным – разве похожи бокс и шахматы? В сфере преодоления чувства страха работает только экстрим. В этом случае человек попадает в некую потенциально опасную ситуацию, преодолевает ее, и выделяющиеся адреналин и норадреналин приносят положительные эмоции. Преодоление испытания увеличивает наше чувство безопасности. А когда оно усиливается – это очень важный фактор позитива, и его активно используют люди, склонные к риску. Очень многие готовы прыгать с парашютом, вставать на «черные» горнолыжные трассы и соревноваться, чтобы преодолеть свой страх, ощутить прилив адреналина и радость победы.

Человек, который специально заводит себя в потенциально опасную ситуацию, чтобы потом из нее выбраться, и без этого уже не мыслит свою жизнь, по сути, зависим от норадреналина.

Такой индивид очень активно эксплуатирует те клетки мозга, которые выделяют норадреналин и гарантируют ему положительные эмоции.

Радость преодоления, или Эффекты действия норадреналина

Норадреналин, который уже был описан выше как медиатор симпатической системы, это также и важный нейромедиатор головного мозга. В ЦНС его эффекты можно определить как «психическое сопровождение стресса».

Он вызывает:

1) общую активацию мозга: торможение центров сна, бессонницу;

2) увеличение двигательной активности: не сидится на месте;

3) снижение болевой чувствительности: сильный стресс может вызвать анальгезию;

4) улучшение обучения, запоминания: на фоне умеренного стресса мы быстро учимся избегать опасности (см. рис. 4.3);

5) положительные эмоции: азарт борьбы, чувство победы.

Норадреналин в головном мозге вырабатывается нейронами, находящимися в передней верхней части моста, в так называемом голубом пятне (см. рис. 4.3 внизу справа). Эта зона очень невелика, всего несколько миллионов клеток, но их отростки расходятся по всему головному и спинному мозгу и влияют на множество функций.

Зависимость от норадреналина, в частности игромания, – это реальная проблема. Ее лечат в тех же клиниках и теми же методами, что и классическую наркоманию.

Наркотическими свойствами обладает похожий на норадреналин эфедрин. Это природный агонист норадреналина – токсин голосеменного кустарника эфедры, который служит сырьем для изготовления лекарственных средств: бронхорасширяющих препаратов, применяемых при астме, и сосудосуживающих капель для лечения насморка. Из эфедрина могут быть получены эфедрон и первитин – сильные и опасные наркотики.

Подведем итоги нашей «страшной» главы.

При возникновении страха работают центры пассивно-оборонительного поведения и, если смотреть шире, центры отрицательных эмоций. Страх сигнализирует об опасности, и этим он полезен. Без него нам бы жилось хуже: мы бы попадали в неприятные ситуации гораздо чаще и с незавидной регулярностью наносили бы вред себе и окружающим.

Избыток страха – особенно фобии и панические атаки – вреден, поскольку ведет к росту тревожности, истощению организма и даже к депрессии. Поэтому нужно балансировать на некой оптимальной грани. Если же возник непреодолимый ужас, то следует обращаться либо к лекарственным препаратам, либо к психотерапии.

Конечно, нужно уметь видеть, как нами манипулируют с помощью страха маркетологи, политики и религиозные деятели. Важно осознавать эти попытки, относиться к ним с пониманием и расшифровывать те подсознательные воздействия, которые на нас пытаются оказать. И не бежать в аптеку за рекламируемым препаратом «чтоб было на всякий случай, а то вон оно как бывает».

Когда нам удается победить страх, мы испытываем положительные эмоции, и они могут быть важной составляющей нашей психической жизни.

Психическая жизнь в идеале должна быть максимально разнообразной, нам следует получать положительные эмоции из самых разных потребностей, только тогда наша жизнь будет полной и яркой.

Глава 5. Мозг: дети и родители

Детско-родительское поведение

Надеюсь, читая эту книгу, вы заметно продвинулись в понимании принципов работы мозга и периодически занимаетесь самоанализом: «Что я сейчас делаю? Почему именно это? Что на самом деле лежит в основе моих поступков?». Учитесь узнавать, оценивать, контролировать и сдерживать свои потребности. Или, наоборот, активировать – если ничего не хочется и ваше настроение становится похоже на депрессию. В таком случае нужно поискать, и, может быть, какая-то потребность откроется с новой стороны, заинтересует вас, вы начнете в нее всматриваться – и обнаружите новые пути и возможности.

Разбираться с программами родительского и детского мозга (детско-родительское взаимодействие) – важно и интересно. Это две разные группы программ, хотя они параллельно инсталлированы в нервной системе, прежде всего в переднем гипоталамусе. В нашем мозге присутствуют одни нейросети, которые обеспечивают привязанность к родителям, и другие, отвечающие за родительское – отцовское или материнское – поведение.

Детско-родительское взаимодействие по классификации П. В. Симонова относится к группе зоосоциальных биологических потребностей.

Мы генетически настроены на то, чтобы их удовлетворять и испытывать при этом положительные эмоции.

Родительское поведение

Начнем с родительского поведения. Такая потребность обычно захватывает человека не сразу, она может и вовсе молчать, пока у него нет детей. Зато потом, когда он становится родителем, эта потребность оказывается очень значимой и активно себя проявляет всю оставшуюся жизнь. Потому что ребенку важно не только подарить жизнь, отвести в