Вокруг света на мотоциклах - Эван МакГрегор

В пригороде мы остановились на очень примитивной заправке, где Чарли авансом заплатил за 20 литров. Этого не хватило на два мотоцикла, и он попросил, чтобы колонку включили до полного бака, после чего продолжил заливать бак.

«Выключите насос!» — вдруг закричал Чарли, стоя рядом со мной. Я повернулся к нему. Бензин вытекал из бака, тек по мотоциклу и по раскаленным выхлопным трубам.

«Черт… колонка не выключается!» — прокричал я, наблюдая, как Чарли пытается заткнуть шланг большим пальцем. Но этим он только выбил струю бензина, и она брызнула мне в лицо.

«А-а-а, глаза!», — закричал я ослепленный. Боль пришла мгновенно. Каким-то чудом мне удалось нащупать бутылку с водой, и я стал промывать глаза. К счастью, буквально за пару секунд до этого к заправке подтянулись наши машины техподдержки. За меня тут же взялся Василий, он проверил мои глаза и промыл их водой.

«Господи, тебе больно… Прости… Какой ужас, друг… Твои глаза… и вода… И это все я наделал». Чарли паниковал. «Ужас-то какой, и, о господи, это все из-за меня, какой же я идиот. Я такой неуклюжий и такой тупой. Ты на меня сильно злишься, и из-за боли, и из-за всего, и… боже мой. Я не знал, что делать. Я псих».

«Чарли, мне уже не больно».

«Ох… прости меня, друг».

«Ты не специально, — сказал я. — Просто, когда ты шланг затыкал, струя мне прямо в глаза ударила. Как по заказу». «Ох черт, мне ужасно жаль, друг».

«Да ладно, это же случайно получилось». Я сам пострадал, а мне еще приходилось утешать Чарли.

«Ну, у доктора хотя бы работа, наконец, появилась, — сказал он. — Всего лишь маленькая струйка…» «Ну, не такая уж и маленькая». «Я такой ужас пережил».

«Это он ужас пережил!» — думал я, потирая глаза, которые все еще жгло.

«В смысле, я запаниковал, — продолжил он. — Из бака хлестал бензин, и я думал только, как его остановить».

«Это урок на будущее, — сказал я. — Если такое случится еще раз, мы бросим шланг на землю, и пусть бензин себе льется. Тогда ведь ничего плохого не произойдет, да?»

«Ну и денек сегодня, а? — сменил тему Чарли. — Такой ветрище! Как будто кто-то всю дорогу по кумполу сбоку бьет. У меня даже голова разболелась».

«Попроси у доктора таблетку».

«У меня уже есть «Анадин экстра», — сказал он.

«А морфия у тебя нет? — пошутил я. — Или хотя бы пиццы?»

«Да раз плюнуть! Шикарная пицца от «Пицца Экспресс» с двойной порцией сыра и салатом», — сказал Чарли, облизнувшись.

«Вот это здорово, я бы взял «Маргариту» с анчоусами и пепперони. Салат можешь себе оставить. Мне просто две пиццы».

«У меня слюнки потекли, — сказал Чарли. — И в желудке сок начал выделяться…»

На этом инцидент был исчерпан, и мы сосредоточились на последних милях. В Волгограде Василий отвел меня в больницу. Мы долго шли по коридорам, пока не нашли кабинет офтальмолога. Женщина-врач усадила меня перед каким-то прибором и велела читать таблицы — непростая задача, учитывая, что буквы там были русские. Потом я ждал в коридоре и тем временем решил позвонить своему врачу в Англию. Перед поездкой он сделал мне лазерную коррекцию близорукости, чтобы в пути не пришлось носить под шлемом очки. Доктор дал пару советов относительно прописанных офтальмологом лекарств и сказал, что вода спасла мои глаза от ожога роговицы — иначе я недели две не смог бы ездить на мотоцикле. Я снова слегка испугался, но потом с удовольствием подумал о своих замечательных инстинктах: схватил же ведь бутылку с водой в нужный момент!

Потом мы с Василием вернулись в гостиницу — бывшее пристанище приезжающих в этот город старших партийных лидеров, сотрудников КГБ и членов Политбюро. Мы с Чарли бросили монетку, кому какую комнату занимать, я выиграл и оказался в огромном люксе.

«Я буду спать на кровати, на которой раньше спал Никита Хрущев», — сказал я Чарли, которому достался совсем крошечный номер.

«Надеюсь, там простыни поменяли», — ответил он.

Нам разрешили остановиться в этой гостинице, потому что при ней имелась закрытая стоянка, но в здании мы были совершенно одни. С внешней стороны облицованная бетонной плиткой гостиница выглядела сильно обшарпанной, зато внутри была потрясающей. Как это часто бывает в России и на Украине, она словно застряла в 50-х годах. В вестибюле стоял рояль, на котором я не удержался и сыграл, а телефонные аппараты словно взяли из джеймсбондовского фильма «Из России с любовью». После долгой и утомительной езды на ветру мы валились с ног от усталости, поэтому поели рано и потом отправились в сауну через дорогу от гостиницы. Называлась она banya, и мылось в ней не одно поколение русских правителей. Попотеть в парилке и попариться с дубовым веником было как раз то что надо. Когда мы вернулись обратно в гостиницу, нам сообщили новость — Клаудио сдал экзамен по вождению мотоцикла. Накануне отъезда из Лондона он его завалил, и потом из Киева ему пришлось слетать в Англию на пересдачу — на этот раз все получилось, и Клаудио уже летел в Волгоград. Это была отличная новость. Мы могли приступать к самому сложному участку пути, имея при себе оператора и не беспокоясь, что придется снимать самим.

Наутро мы сели обсуждать дальнейшую дорогу. «Скоро въедем на новые территории, — сказал я, — и гостиниц там не будет. Нам придется ночевать в палатках, самостоятельно готовить еду и фильтровать воду. Сейчас я спрашиваю, все ли к этому готовы. Есть ли у нас все необходимое? Ни у кого нет чувства, что мы что-то забыли или упустили? Ведь другого случая пополнить запасы может не быть».

После завтрака мы распаковали багаж и по-другому уложили вещи. Все было хорошо. Наши BMW мне с самого начала нравились, но в это утро я влюбился в них заново. Я был на стоянке, слегка ковырялся в мотоцикле, слушая музыку через встроенные наушники, перекладывал кое-какие вещи в сумках и устранял маленькую проблему с сиденьем. Тут вышел Чарли. Он тоже слушал музыку в шлеме, и было очевидно, что ему в голову пришла та же мысль. Как здорово! Вся команда здесь, на стоянке. Техническая группа проверяет и перекладывает вещи в фургонах. Все тип-топ и лучше некуда. Это счастье.

Я был готов к трудностям дальнейшего пути физически и морально и даже ждал их с нетерпением. Единственное, что меня беспокоило — это наши с Чарли отношения. Порой они становились очень напряженными, особенно когда к нам присоединялись остальные члены команды. Накануне вечером я посмотрел записи трех месяцев подготовки на Шепердс-Буш и затосковал по тем легким временам, когда мы с Чарли так много смеялись. Тогда были близкие отношения. Но за последнюю неделю все изменилось. Мы стали отдаляться друг от друга и путешествовали словно поодиночке, а не вместе. Может быть, виной тому стал стресс от разлуки с семьей. Да и вообще, масштабность затеи становилась все яснее, впереди лежал долгий путь. Поездка длилась две недели, и они оказались очень трудными. Почти каждый день мы проходили километров по пятьсот и даже больше.