Голубое шампанское - Джон Варли

Анна-Луиза. Чарли поначалу решила вызов игнорировать, потому что у нее было ужасно много дел, но потом все же уселась перед камерой. На экране она увидела Анну-Луизу, рядом с ней сидела другая женщина.

– У тебя все хорошо, Чарли? – поинтересовалась Анна-Луиза.

– А почему у меня не должно быть хорошо?

«Проклятье, – подумала она. Не следовало отвечать вопросом на вопрос. – Но, с другой стороны, какое у Анны право спрашивать о таком?»

– Мне интересно, ты наблюдала за тем, что происходило недавно, когда ты пролетала так близко от Луны?

– Конечно. Это было здорово.

Наступила короткая пауза. Женщины переглянулись, потом Анна-Луиза вздохнула и посмотрела на Чарли.

– Чарли, я должна тебе кое о чем рассказать.

* * *

Как и при большинстве катастроф с разгерметизацией, первая помощь потребовалась немногим. Большинство серьезных ранений стали фатальными.

У Гэллоуэй возникли проблемы со слухом, у Бах все еще мелькали перед глазами пятна. Зато Хеффер даже не ударился головой.

Подсчет погибших еще не завершили, но итог будет мрачным.

Целый опасный час после пролета станции ее предлагали сбить.

Большая часть консультативной группы уже собралась в зале для совещаний к тому времени, когда прибыли Бах и Хеффер – и идущая следом Гэллоуэй. Шли жаркие дебаты. Гэллоуэй узнали, и некоторые были склонны оспорить ее присутствие в зале, но таких Хеффер быстро заткнул. Сделка была заключена еще в МПЧ, на пути с места катастрофы. По достигнутому соглашению Гэллоуэй получала эксклюзивные права на эту историю. Она доказала Хефферу, что Джой и Джей сохранили записи о его упущениях в системе безопасности.

Окончательное объяснение неспровоцированной и безумной атаки было простым. Компьютер станции «Чарли» имел инструкции стрелять по любому объекту, подходящему ближе чем на пять километров. Это он добросовестно и проделывал на протяжении тридцати лет, хотя мишеней для него и было совсем немного. Тесное сближение с Луной, наверное, стало интересной проблемой. Тик-Так не был дураком. Безусловно, он осознавал последствия своих действий. Но компьютер думает совершенно не так, как человек, и неважно, как бы ни выглядели близкими оба типа мышления. В таком мозге, как у Тик-Така, существует жесткая иерархия. Часть его может понимать, что нечто – это глупость, но не имеет возможности обойти приказ с более высоким приоритетом.

Анализ картины лазерных ударов помог это подтвердить. Они оказались полностью случайными. Машины, купола и люди не были мишенями, но, если оказывались на пути, поражались лазером.

Единственное исключение из случайности попаданий относилось к черной линии, которую видела Бах. Тик-Так нашел способ избежать стрельбы непосредственно перед собой, тем самым нарушив приоритетный приказ. Так он избежал возникновения облака пыли и камней, сквозь которое станции пришлось бы пролететь уже через несколько секунд.

Было принято решение не наносить по станции ответный удар. Никто не был этим доволен, но никто и не смог предложить что-либо, кроме полного уничтожения.

Но действовать следовало немедленно. Очень скоро общественность начнет задумываться над тем, почему этот опасный объект не был уничтожен до сближения с Луной. Присутствующее руководство полиции и представители мэрии согласились, что прессу придется допустить. Они спросили Гэллоуэй, могут ли рассчитывать на ее сотрудничество в руководстве этой фазой.

И Бах увидела, как Меган Гэллоуэй с удивительной скоростью взяла собрание в свои руки.

– Сейчас вам нужно выиграть время, – сказала она вскоре. – Наилучший способ получить его – разыграть ситуацию с девочкой, и разыграть ее жестко. Вы не были настолько бессердечны, чтобы подвергать опасности девочку, и у вас не было причин полагать, что станция представляла какую-либо угрозу. А прямо сейчас вам надо рассказать правду о том, что нам известно и что было сделано.

– А как насчет бессмертия? – спросил кто-то.

– А что? Это когда-нибудь все равно просочится. Можно спокойно выложить эту новость самим.

– Но это создаст у общества предвзятое мнение в пользу… – Вильхельм обвела взглядом присутствующих и решила не договаривать возражение.

– Это цена, которую нам придется заплатить, – спокойно проговорила Гэллоуэй. – Вы сделаете то, что считаете правильным. Я в этом уверена. Вы не позволите общественному мнению повлиять на ваше решение.

Ни у кого не нашлось, что на это возразить. Бах сумела сдержать смех.

– Важно ответить на вопросы до того, как они будут заданы. Советую начать работу над вашими заявлениями, потом вызвать прессу. А тем временем капрал Бах пригласила меня послушать ее очередной разговор с Чарли Перкинс-Смит, так что я вас сейчас покину.

Бах повела Гэллоуэй по коридору к пункту управления, восхищенно покачивая головой. На ходу она обернулась.

– Должна признать, ты очень ловко все провернула.

– Это моя профессия. Ты и сама крутая.

– В каком смысле?

– В том, что я перед тобой в долгу. И боюсь, что должна тебе больше, чем смогу оплатить.

Бах остановилась, искренне озадаченная.

– Ты спасла мне жизнь! – крикнула Гэллоуэй. – Спасибо!

– Ну и что, если так? Ты ничего мне не должна. Это не обычай.

– Что не обычай?

– Конечно, ты можешь испытывать благодарность. Я бы испытывала, если бы кто-нибудь надел мне шлем. Но попытка заплатить мне за это будет оскорблением. Знаешь, это как в пустыне – ты должен дать воды человеку, умирающему от жажды.

– Но только не в тех пустынях, где мне довелось побывать, – сказала Гэллоуэй. В коридоре они были только вдвоем. Гэллоуэй выглядела подавленной, а Бах испытывала неловкость. – Похоже, мы сейчас в культурном тупике. Я чувствую, что много тебе должна, а ты говоришь, что это пустяк.

– Не проблема, – отметила Бах. – Ты собираешься помочь мне выбраться из этой вонючей дыры. Сделай это, и я скажу, что мы в расчете.

Гэллоуэй покачала головой.

– Вряд ли я смогу сделать это теперь. Знаешь, кто был тот толстяк, на которого ты напялила шлем перед тем, как добралась до меня? Он спросил меня, кто ты. Он мэр Клавия. Он собирается поговорить с мэром Нового Дрездена, и ты получишь повышение по службе, пару медалей и, может быть, еще и премию.

Они смущенно переглянулись. Бах знала, что благодарность может равняться обиде. И подумала, что может разглядеть легкую обиду в глазах Гэллоуэй. Но в них читалась и решительность. Меган Гэллоуэй платит по своим долгам. И долг Кью-Эм Куперу она выплачивает уже десять лет.

По молчаливому соглашению они оставили эту тему и пошли разговаривать с Чарли.

* * *

Большинство собак не любили воздуходувку. Миссис Слишком Белая Задняя Поджилка была исключением. Она подставляла морду потоку теплого воздуха, когда Чарли направляла шланг над ее черным мехом, а потом вываливала язык с выражением такого восторга, что Чарли обычно начинала хохотать.