Человек в высоком замке - ФилипДик Дик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Я не могу разрешить этой дилеммы, — сказал себе мистер Тагоми, — а этим людям приходится действовать в условиях полнейшей моральной двусмысленности. Как разглядеть верный путь? Его нет. Сплошное болото, полнейший хаос. Ни света, ни тьмы…»
— Кроме Вермахта, никто в Рейхе не имеет доступа к водородной бомбе, — продолжал Бэйнс. — В случаях, когда ее использовали чернорубашечники, это происходило под строгим контролем армии. При Бормане Канцелярия никогда бы не дала согласия на передачу атомного оружия полиции. Операция «Одуванчик» будет осуществлена высшим руководством Вермахта.
— Я знаю, — поморщился Тедеки.
— Несомненно, что практика чернорубашечников в своей жестокости переходит даже те рамки морали, которые сложились в Рейхе. Однако они располагают гораздо меньшей властью, чем Вермахт. Нам следует опираться исключительно на реальное соотношение сил, оставляя в стороне наши этические пристрастия.
— Да, нам надо быть реалистами. Ничего другого не остается, — неожиданно произнес Тагоми.
И Бэйнс, и Тедеки удивленно взглянули в его сторону.
— Но что вы предлагаете конкретно? — обратился генерал к Бэйнсу. — Нам следует выйти на контакт с СД здесь же, в Тихоокеанских Штатах? Кто здесь шеф СД? Какой-нибудь отвратный типчик невысокого полета?
— Здешнее СД совершенно не в курсе дела, — покачал головой Бэйнс. — Их шеф — Кройц фон Мейер, этакий партиец с опытом. Айн Альтпартайгеноссе. Почти имбецил. Ему никто из Берлина ни о чем не сообщит, его роль — заниматься рутинными делами.
— Тогда кто же? — Генерал словно бы начинал сердиться. — Здешний консул? Или посол Рейха в Токио?
«Этот разговор закончится ничем, — подумал Тагоми. — И неважно, какова его ставка. Нам не вместить в собственный ум всю шизофрению, управляющую вождями Германии. Наш разум просто не способен вникнуть во все их интриги».
— Думаю, что действовать следует иначе, — ответил Бэйнс. — Но действовать надо аккуратно и осторожно. Через какого-нибудь представителя нейтральной страны, находящегося, однако, достаточно близко к Гейдриху. Или же с тем, кто постоянно перемещается между Берлином и Токио.
— У вас есть на примете кто-то конкретный?
— Я имею в виду министра иностранных дел Италии, графа Чиано. Он образован, надежен, чрезвычайно храбр и всецело предан делу международного сотрудничества и взаимопонимания. Но у него нет контактов с аппаратом СД. С другой стороны, он мог бы действовать через посредников в самой Германии, используя экономическую заинтересованность Круппа. Или же — через генерала Шпеделя. Или, возможно, даже через людей из «Ваффен-СС». Они менее фанатичны и более соответствуют умонастроениям общества.
— А ваше учреждение, Абвер? Возможен ли выход на Гейдриха через вас?
— Нас чернорубашечники не выносят. Вот уже двадцать лет они пытаются получить согласие Партии на наше полное расформирование.
— Грозит ли вам физическое уничтожение? — осведомился Тедеки. — Со стороны СД. Как я понял, они весьма активны на Тихоокеанском Побережье.
— Активны, да не слишком способны, — ответил Рейс. — Представитель МИДа, консул Рейс, тот — да, способен, однако он находится в оппозиции СД.
— Я хотел бы получить ваши фотокопии, — сказал Тедеки. — Чтобы передать их моему правительству. Любой материал, касающийся дискуссий в Рейхе, и, если возможно… — он задумался, подбирая слова, — доказательства. Объективного характера.
— Конечно, — кивнул Бэйнс. Достал из кармана пиджака и передал генералу серебряный портсигар. — В каждой сигарете спрятан контейнер с микрофильмом.
— А сам портсигар? — осведомился генерал, разглядывая вещицу. — Он слишком ценный, чтобы отдавать и его. — И принялся извлекать из портсигара сигареты.
— И портсигар — тоже, — улыбнулся мистер Бэйнс.
— Спасибо, — улыбнулся в ответ генерал, засовывая портсигар во внутренний карман пиджака.
Зажужжал интерком. Мистер Тагоми нажал на кнопку.
— Сэр, — донесся взволнованный голос Рэймси. — В вестибюле группа людей из СД, они пытаются ворваться в здание. Служащие «Тайме» сопротивляются. Сюда уже направляются военная полиция и Кемпентай Сан-Франциско.
— Благодарю вас, мистер Рэймси, — сказал Тагоми. — Как достойно и спокойно вы изложили нам обстоятельства дела…
Бэйнс и генерал выслушали доклад не двигаясь с места.
— Господа, — сообщил им Тагоми. — Мы, несомненно, устраним этих молодчиков из СД еще до того, как они достигнут нашего этажа.
И добавил в интерком, для мистера Рэймси:
— Отключите электропитание лифтов.
— Да, мистер Тагоми, — отозвался тот и прервал разговор.
— Ну а мы подождем, — сказал Тагоми, открыл ящик стола и достал коробку тикового дерева. Раскрыл и извлек оттуда мечту любого коллекционера, чудом сохранившийся экземпляр «Кольта-44». Вынул коробочку с порохом, пулями и гильзами. Принялся снаряжать оружие. Мистер Бэйнс и генерал уставились на него широко раскрытыми от изумления глазами.
— Это из моей личной коллекции, — пояснил хозяин кабинета. — Я в свое время угробил массу времени, чтобы научиться заряжать его как можно быстрее. Надо сказать, потратил не зря — я всегда выигрывал у других энтузиастов этого дурацкого занятия. Вот только на практике мне свои навыки до сих пор использовать не доводилось.
Он подготовил оружие и направил его в сторону входной двери. И замер в ожидании.
Сидя за верстаком, Фрэнк Фринк занимался делом: полировал полузаконченную серебряную серьгу, прижимая ее к шумно вращающемуся полотняному кругу. Шлифовальная паста пачкала пальцы и ногти, отлетающие кусочки массы попадали в стекла очков. Серьга, похожая на спиральку ракушки, нагрелась от трения, но Фринк знай себе прижимал ее к мягкому диску.
— Слишком-то уж блеск не наводи, — буркнул ему Маккарти. — Только самые грубые неровности сними, и ладно. Впадинки пускай остаются.
Фринк хмыкнул.
— На рынке такое серебро лучше идет, — пояснил свою мысль Маккарти. — Серебро должно выглядеть как старое.
«Рынок…» — поморщился Фринк.
Они так ничего и не продали. Один только Чилдэн согласился взять у них вещи на комиссию, а в других пяти магазинах не удалось добиться даже этого.
«Мы делаем все новые и новые украшения, а в деньги они не превращаются… — сказал себе Фринк. — Знай только скапливаются у нас».
Застежка серьги коснулась круга, зацепилась за ткань, и серьга вылетела из пальцев Фринка, стукнулась о вращающуюся поверхность и отлетела куда-то на пол. Фринк выключил станок.
— Не терял бы ты их, — пробурчал Маккарти, возясь с паяльной лампой.
— Не потеряешь тут, — огрызнулся Фринк. — Она же меньше горошины, в пальцах не удержать.
— Ну так отыщи тогда.
«Черт с ней, с этой дрянью», — подумал Фринк.
— Что на тебя нашло? — осведомился Эд, заметив, что компаньон так и сидит возле верстака, а не ищет упавший предмет.
— Мы вбухиваем деньги в пустоту, — сказал тот. — И ничего не можем продать.
— Но мы не можем продавать то, что еще не сделали.
— Мы вообще ничего не можем!
— Пять магазинов — сущая ерунда.
— Но тенденция, — взвился Фринк, — тенденция видна!
— Не заводись.
— Я не завожусь, — отмахнулся Фринк. — Но только и дурачить самого себя не хочу.
— Ты о чем это?
— О том, что надо, пока не поздно, сбыть все наше барахло.
— Отлично, — вздохнул Эд. — Значит, даешь деру? — Да.
— Я буду продолжать дело. — Маккарти снова принялся за свое занятие.
— Как мы имущество поделим?
— Не знаю. Да уж сообразим как-нибудь.
— Выкупи мою долю.
— Вот уж нет.
— Заплати мне шестьсот долларов, — подсчитал Фринк.
— Нет уж, бери половину всего, и дело с концом.
— Половину мотора?
Оба замолчали.
— Еще три магазина, — сказал Маккарти. — Потом обо всем поговорим.
Опустив на глаза защитный козырек, он снова включил лампу и принялся возиться с медной секцией браслета.
Фринк слез с табуретки. Отыскал сережку-ракушку и закинул ее в коробочку с недоделанными деталями.
— Пойду курну на улице, — вздохнул он и вышел из подвала на лестницу.
Встал в дверях подъезда, разминая сигарету с травкой.
«С этим покончено, — сказал он сам себе. — Тут даже Оракул не нужен. Я чувствую момент. Чем он пахнет. Плохо пахнет, очень плохо. Крах близится».
И трудно понять — почему. Допустим, теоретическая возможность прорваться существует. В один магазин, в другой. В другой город. Но что-то во всем этом не в порядке. И никакая настойчивость ничего не даст.
«Я хочу понять почему», — задумался Фринк.
Нет, никогда не узнать.
Ошиблись в выборе момента, вот все и пошло наперекосяк. Отправились вверх по течению. И в результате — распад. Полный упадок.