Страж Арконии - Лерси Маршал

Принц сделал резкое движение, и Тейя изумленно охнула. Ноги ее стянуло, руки прижало к бокам, и она, надежно завернутая в кокон из Бланкова плаща, не могла даже пошевелиться.

— Что ты себе позволяешь?! — задохнувшись от возмущения, взвизгнула ани.

— Видит Аркон, я не хотел этого, — прошипел он, закинув ее себе на плечо. — Но твое упрямство…

— Отпусти немедленно! — завизжала она еще громче, извиваясь гусеницей.

Медленно, но неотвратимо, под аккомпанемент Тейиной ругани и скулежа, они приближались к землям ани. Бланк с облегчением вздохнул, когда она, наконец, устала вырываться и затихла. Он хотел сказать ей что-нибудь ободряющее, заверить, что у него не было выбора, но не успел. Что-то кольнуло его в шею. Пощупав саднящее место, он вытянул оттуда тонкую иглу. Мир вдруг пошел рябью и расплылся. Ватные ноги не нашли опору, и принц упал на землю. Теряя сознание, он увидел с десяток ани, обступивших его кольцом.

Глава 11. Артей

Тейя очнулась в кромешной темноте. Ей пришлось несколько раз с усилием зажмуриться, чтобы убедиться в том, что глаза ее открыты. В голове гудело так, словно там обосновался пчелиный рой, а пошевелиться ани и вовсе не могла: все тело охватила страшная слабость. Даже мысли передвигались чрезвычайно лениво.

Последнее, что Тейя помнила — Бланк тащит ее в клан ани.

— Бланк, — тихо позвала она пересохшими губами.

Он не ответил. Однако едва различимый запах принца витал в воздухе. Тейя принюхалась, пытаясь сложить для себя хоть какую-то картинку. До боли знакомые ароматы вызвали у нее странное щемящее чувство. Как будто она снова дома. В той же самой пахнущей древесной смолой темноте, на перине, набитой волокнами фанси, чей мягкий успокаивающий аромат невозможно ни с чем спутать. И — казалось — вот-вот, откинув со входа цветущие лозы испы, так, чтобы свет Аструма проник в помещение, сюда войдет Энай. Только вот Энаем тут и не пахло.

Тейя была в своем клане. Похоже, Бланк все-таки принес ее сюда. На ани накатила обида. Зачем он это сделал? Какое ему дело до того, куда она пойдет? Обещал отпустить на все четыре стороны, а сам…

Чьи-то крадущиеся шаги прервали мысли ани. На полу нарисовалась тонкая полоска света, и кто-то неуклюже ввалился в жилище. Тейя прикрыла глаза.

— Я просил тебя посторожить, — раздался мужской голос, мягкий и тягучий, словно мед.

— Я тоже хочу глянуть! — капризно возразил ему второй, мальчишеский.

— Очнется — тогда и глянешь.

— Так нечестно. Я хочу сейчас! Почему тебе достается всегда самое интересное, а я всегда сторожи?

— Ох, ты и нытик, Слай! — вздохнув, добродушно проворчал первый. — Иди, смотри, я постою.

Шаги приблизились, над Тейей кто-то склонился, так близко, что она почувствовала на себе его дыхание.

— Ничего не видно! — громко прошептал он.

— Да неужели? — притворно удивился его напарник.

— Посвети, а?

— Не могу, я ведь на страже, пока самое интересное достается тебе.

— Тебе совсем не обязательно там стоять. Пусть оно достанется нам вместе.

— Если Шанайя застукает нас здесь, нам прилетит, — ответил тот.

— Ну Артей, ну пожалуйста…

Артей снисходительно хмыкнул и подошел к товарищу. Сквозь опущенные ресницы Тейе увидела, как вспыхнул на его ладони маленький огонек.

— Ух ты, кошка! — восхищенно присвистнул Слай. Он оказался приземистым юным барсуком. — Никогда их не встречал!

— Ясное дело: их деревня была уничтожена Разломом. Хотел бы я знать, как ей удалось выжить.

Пальцы Артея коснулись Тейиного лба, и она почувствовала легкое жжение. Больно не было, но и приятного оказалось мало. Ани едва сдерживалась, чтобы не сбросить его руку.

— Что ты делаешь? — зашипел Слай.

Артей шикнул на него.

— Проверяю кое-что.

Вдруг в комнату ворвался свет, много света.

— А ну кыш отсюда, паршивцы! — раздался возмущенный возглас со стороны двери. — Ох, я вам сейчас!

Парни стремительно вскочили. Хохоча и сбивая друг друга на ходу, они ринулись из помещения. Послышались свистящие звуки разрубаемого тканью воздуха, хлопки и вскрик Слая — незваные гости все же получили по нескольку ударов, прежде чем покинуть помещение. Тейя открыла глаза.

— Ой, детонька, ты уже проснулась? Они тебя напугали? — участливо спросила старая медведица, и ани слабо покачала головой.

Шанайя, а это была именно она, присела рядом на кровати. Она помогла Тейе подняться и напоила каким-то странно пахнущим, но безвкусным отваром.

— Пей, хорошая моя, пей. Сейчас станет легче.

Она не обманула. Вскоре слабость отступила, и гул в голове заметно уменьшился.

— Бедный ребенок… — вздохнула Шанайя. — Он тебя мучил, да? Вот своими руками задушила бы гада! — она поднесла к глазам кусок ткани и промокнула выступившие слезинки. — Как можно над такой крошечкой издеваться?

Тейя не сразу поняла, о чем говорит медведица, но отчего-то ей сделалось неуютно. На лице Шанайи лежала печать безграничной грусти, словно сидящая перед ней ани была ни много ни мало при смерти.

— Не бойся, не бойся, — истолковав по-своему взгляд Тейи, медведица ласково погладила ее по руке. — Теперь все уж закончилось. Ты дома… А я гляжу — охотники наши что-то тащат. А там ты… так на мою внученьку похожа, светленькая такая, и возраста такого же… Только осталась она… на той стороне. Не вестей, ничего от них нет. Говорят, там наших совсем уже нет… Бедная моя девочка… — она снова промокнула глаза и в сердцах махнула рукой, отгоняя тяжелые мысли. — О чем я?.. Охотники. Говорю им: «Дайте ее старой Шанайе, мигом на ноги поставлю». А они смеются, говорят: а этого, мол, поставишь? И бесшерстка этого мне тянут. Говорят, мол, на королевского сынка похож, допросить надо. А я: «Нет, — говорю, — и все, не возьму гада». Пусть мучится теперь. Они нам столько зла принесли, столько зла…

Тейя встрепенулась: Бланк у них в плену. Обида на него сменилась тревогой. Похоже, здесь к людям относятся не намного лучше, чем у людей к ани. Успокаивало только то, что принц им нужен живым.

Зачем он вообще притащил ее сюда, сердито подумала она. Теперь оба застряли тут.

— А где он? — осторожно спросила Тейя.

Медведица снова по-своему поняла вопрос.

— Не бойся, детонька, не переживай. Он больше тебя не тронет. Или Шанайя всю шкуру с него сдерет и не посмотрит, королевский он или нет. Отродясь бесшерсткам спуску не давали, а тут — ишь — важная птица. А хоть бы и важная, не дам ему маленькую обижать!

Тейя изобразила жалкое подобие улыбки. Она побоялась слишком настойчиво расспрашивать о Бланке, не зная наверняка, чем