Томми + Мерри и двенадцать дней Рождества - Элли Холл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь я качаю головой, потому что мне нужно как-то остановить себя, чтобы не сделать все еще хуже. Томми медленно, смущенно передразнивает меня.
Я покачиваю пальцем из стороны в сторону.
— Н-н-н... — Начало слова «нет» слетает с моих губ, но застревает.
— Н-н-н? — спрашивает он.
Я бегу на кухню, размышляя о том, чтобы засунуть голову в сугроб снаружи. Сейчас их много. Я хотела сказать: «Нет, мне не нравится новый план», но заставила себя сдержаться. Это к лучшему. Верно?
Приводя в порядок зону для выпечки на кухне, я перепутала этикетки для разных видов муки, рассыпала пакетик сахарной пудры и чуть не поранила себя ножницами, распаковывая одну из посылок.
Я нахожу баннер, который мы заказали для фасада здания, с надписью «Пицца и пироги Хоук-Ридж-Холлоу», который будет временным решением, пока мы не изготовим деревянный. Я бы хотела, чтобы мы могли придумать немного более оригинальное название для этого места. Забавно, но именно это всегда мешало мне осуществить эту мечту. И все же я здесь.
Мы с Томми работаем в тишине, разговаривая друг с другом только при необходимости. Наша болтовня, подшучивание и легкое взаимопонимание исчезли.
Как в колледже, после того, как я наткнулась на него и Кэсси, мы как будто отдаляемся друг от друга. Только на этот раз это больше похоже на дело его рук.
Смогу ли я простить себя, если снова потеряю Томми? Смогу ли двигаться дальше?
Мои мысли гудят от одного слога, который начинается с буквы «Н» и заканчивается буквой «Т». Простое слово, которое я пыталась произнести раньше, но не смогла.
Но у меня нет выбора. Я должна отпустить его.
Хорошо это или плохо, но следующие несколько дней я почти не сплю. Вместо этого пеку, практикуясь в рецептах. Хотела бы я сказать, что пробовала на ходу, но у меня пропал аппетит. Несмотря на то, что не были вместе, мы с Томми как будто расстались. Только это было обоюдное решение, инициированное мной. Подтвержденное им.
Что ж, Санта, думаю, я получила то, что хотела... и отказалась от этого.
Я должна почувствовать себя лучше, оставаясь только друзьями. Вместо этого мое сердце замирает, бьется медленно и жаждет чего-то большего. Тоскует по Томми.
Как непропеченный пирог, я поникаю с каждым днем, готовясь к торжественному открытию магазина. Я испортила два заказа — заменила лайм на лимонное безе. Я забываю включить формы для пирогов, когда Томми размещает очередной заказ в компании по снабжению ресторана. Это просто контейнер, который в буквальном смысле удерживает пирог вместе. Ничего особенного.
Я обхожу местные комиссионные магазины, церковные лавки, чердаки друзей и рынок, чтобы собрать как можно больше форм для пирогов, пока нам не доставят алюминиевые.
Тем временем я чувствую, что разваливаюсь на части. Части меня отслаиваются. Другие части корявые и липкие. Я совершенно не в духе.
Может ли кто-то страдать от любви? Если так, то именно это происходит со мной. Каждая пора, волосок и фибра моего существа причиняют мне боль, особенно мое сердце. Мне хочется забраться в постель и не вылезать оттуда. Где мой пушистый халат, когда он мне так нужен?
Когда в тот вечер я подъезжаю к магазину, потому что забыла коробку с бабушкиными рецептами, мягкий верхний свет горит, пока Томми и его братья суетятся внутри, готовясь к завтрашнему тестовому открытию с семьей и друзьями.
Мое сердце сжимается, потому что я всегда хотела семью — громкую, шумную, любящую. Я могла бы стать миссис Коста. Я обожаю родителей Томми. Его мать такая, какой я представляла себе свою. Они с бабушкой были бы лучшими подругами. На первый взгляд его отец кажется грубоватым, деловым боссом мафии, но он такой же дружелюбный, как и любой местный житель Хоук-Ридж-Холлоу. Фрэнки и ее братья уникальны, и для меня было бы честью назвать их свояками.
Но я не могу позволить тому, чего я хочу, мешать тому, что мне нужно — сохранить дружбу Томми и магазин.
Всему хорошему приходит конец.
Теперь нужно вернуться к работе.
Вместо того, чтобы идти через переднюю дверь, я пробираюсь через заднюю, хотя она все еще находится в ремонте. Как ни странно, заднее окно открыто, и на подоконнике лежит что-то похожее на один из моих пирогов.
Когда вхожу внутрь, Нико пробегает мимо.
— Привет, Мерили. — Он исчезает в холодильном помещении.
На подготовительном столе стоит камера, и мигает красная лампочка. Я вглядываюсь в нее.
— Эта штука включена?
Учитывая всю ту активность, которую я видела через передние окна всего несколько минут назад, в магазине сейчас необычайно тихо.
Когда Нико довольно долго не выходит из холодильного помещения, а изнутри доносятся голоса, я просовываю голову в дверь.
Четверо братьев Коста сидят на перевернутых ящиках из-под молока, пристально глядя на экран компьютера.
— Я должен был стать шпионом, — говорит Нико.
— Если это сработает, — говорит Томми.
— Привет, Мерили, — повторяет Нико, как будто все происходящее совершенно нормально.
— Вы снимаете рекламу или что-то в этом роде для магазина?
— Нет, мы пытаемся поймать вора, — говорит Джио.
— И поджигателя, — бормочет Томми.
— Подожди, мой брат не сказал тебе?.. — Лука вздрагивает.
Томми сильно толкает его локтем.
— Что? Я подумал, что она должна знать, что ты задумал.
Не отрывая взгляда от экрана компьютера, Томми говорит:
— Прошлой ночью мы устроили ловушку.
— Мы поставили на подоконник сигнальное устройство с чем-то похожим на пирог сверху, — с гордостью говорит Нико.
— Кто-нибудь пытался его забрать?
— Енот, — говорит Лука. — Но это не привело к срабатыванию сигнализации.
— Я работаю над этим, — говорит Нико, настраивая что-то в компьютерной программе.
— Мерили должна подойти к окну, поставить пирог, — он делает паузу и делает воздушные кавычки, — и громко сказать: «Нужно оставить этот пирог остывать. Как думаете, безопасно ли оставлять окно открытым на ночь»?
— Отличный план, — говорит Лука, закатывая глаза.
— У тебя есть что-нибудь получше, гений? — спрашивает Томми.
С лицом, несомненно, сморщенным от замешательства, я говорю:
— И почему я должна все это делать?
— Потому что преступник подумает, что мы оставили магазин без присмотра, и мы поймаем его с поличным, — говорит Томми.
Я развожу руками.
— Это вполне логично,
